В свои 90 лет старейший актер Александринки Николай Мартон не подводит итоги, а делится планами и замыслами
Патриарх русской театральной сцены (впервые ступивший на нее в 1958 году), верный Александринскому театру уже 62 года, обладатель уникального дара, который, подобно кристаллу, в каждой работе раскрывается новыми гранями, не подводит итоги, а делится планами и замыслами.
Когда задумываешься над природой его дарования, приходит на ум такая аналогия: талант мастера сродни таланту художника-неоклассика. Наследнику традиций русского театра подвластен любой жанр, он смело идет на театральный эксперимент, легко осваивает язык современных, порой достаточно радикальных театральных постановок, делая его своим, глубоко органичным своему театральному естеству. Современность и традиция не вытесняют друг друга, а сосуществуют в неком единстве, органичном и плодотворном.
Приведем два характерных примера, подтверждающих нашу мысль. В 2008 г. в сотрудничестве с давними друзьями, мужским хором "Валаам" и инструментальным ансамблем под управлением Игоря Ушакова, Мартон осуществил запись программы "Псалтирь поэтическая", включив в нее произведения Михаила Ломоносова, Ивана Крылова и Гавриила Державина - не каждый современный артист решится на такой строгий и ответственный выбор.
Переложения псалмов и оригинальные поэтические произведения этих авторов звучат так ясно и отчетливо, проникая в самое сердце, говоря о вечном и близком каждому человеку, что ни их стилевая сложность, ни своеобразие поэтического языка не становятся препятствием на этом пути. Будто нас с ними не разделяют два с лишним века. Время не властно над вечностью, а сила творчества не знает никаких преград.
Второй пример, будто призванный продемонстрировать творческую восприимчивость мастера, - участие Мартона в постановке пьесы Бертольда Брехта "Мамаша Кураж и ее дети", осуществленной Теодоросом Терзопулосом на сцене Александринского театра в 2017 г., которая живет и привлекает все новых и новых зрителей до сегодняшнего дня.
Самобытный образец театра Брехта, пропущенный сквозь призму исканий известного своим творческим бесстрашием режиссера, стал родным Николаю Мартону. С первого же его появления прямо в зрительном зале перед оркестровой ямой действие пьесы захватывает зрителей и не отпускает до самого конца спектакля.
В этом удивительно динамичном, предельно эмоциональном, устроенном подобно кинематографу, действии актеру отведена важнейшая, сюжетообразующая роль. Он комментирует происходящее на сцене и одновременно - ближайшим образом принимает в нем участие, общаясь со своими партнерами по сцене.
Он по эту и по ту сторону театрального пространства. Он судит героев, он сопереживает и сочувствует им, он наблюдает за ними, он - один из них. В остросовременной пьесе, призванной показать весь ужас войны и всю противоестественность мира и человеческого сознания, изуродованного и перевернутого войной, где о святом говорится с презрительной усмешкой, а о чудовищном, античеловечном - с радостным воодушевлением, лишь два персонажа наделены автором даром сочувствия - Рассказчик (роль Мартона, собранная режиссером по тексту пьесы из авторских ремарок и комментариев) и больная дочь Кураж, немая Катрин, которая "страдает от сострадания", как это представляется ее наживающейся на войне матери.
Собственно, и участие Мартона в спектакле Валерия Фокина "Маскарад. Воспоминания будущего" (2014) глубоко символично и подчинено высшей логике. Лермонтов - автор далеко не случайный для Мартона, значимый (как и Пушкин, но об этом позже).
Но дело не только в этом. "Спектакль по драме М.Ю. Лермонтова и спектаклю В.Э. Мейерхольда 1917 года". Так значится в театральной программке. Все верно. Это спектакль в спектакле, "шкатулка с двойным дном". Действо, устроенное с использованием разнообразных технических возможностей, современно по стилю и отвечает запросам сегодняшнего зрителя. Но в данном случае это не вредит постановке, не в пример многим нынешним театральным "новинкам".
Значимость роли Неизвестного, с блеском исполненной Мартоном, подчеркивается уже самой композицией спектакля. На первых же тактах музыки, очень подходящей ему и написанной А. Бакши, актер прямо из зрительного зала устремляется на сцену. Надев маску, он скрывается под сценой. Но вскоре в эпизоде бала-маскарада он появляется за спиной Арбенина и произносит сакраментальную фразу "Несчастье с Вами будет в эту ночь...". А дальше - убийство, безумие и отчаяние Арбенина.
Не будет преувеличением сказать, что одной из центральных сцен спектакля является диалог Арбенина (партнер Николая Мартона - Петр Семак) и Неизвестного, переходящий в монолог последнего, монолог-суд, монолог-возмездие. Мизансцена выстроена мастерски, рисунок движения актеров выверен до мельчайших деталей. Но в том то и дело, что это не прокрустово ложе схемы, а необходимость, позволяющая режиссеру должным образом выразить свое видение драмы.
Лермонтовский текст звучит из уст Мартона как разговорная речь, ни теряя при этом ни одной важной интонации, акцента, не утрачивая эмоциональной энергии. Заметим: как идет актеру театральный костюм, с каким совершенством пользуется он предметами театрального реквизита.
Слушая концертные программы, присутствуя на спектаклях с участием Мартона, поражаешься многому: безошибочности интонации, абсолютному музыкальному слуху, врожденному совершенству пластики и жеста, умению выстраивать и осуществлять замысел по законам искусства и гармонии.
Одна из последних по времени работ актера, моноспектакль "Пушкин. Стихи и мысли" (режиссер Юрий Васильев; 2022), построена именно так - "от мрака к свету", и стала плодом многолетних размышлений Мартона о пушкинском наследии и о затронутых в нем общечеловеческих проблемах. Монологи, представленные в этой работе, произносят герои в момент напряжения сил душевных и физических, иногда буквально "на грани" (страх, муки совести, тоска до безумия), будь то "Скупой рыцарь", "Борис Годунов", "Моцарт и Сальери", "Пир во время чумы".
Попробуем обозначить тот "предел", ту "линию горизонта", после которой мрак постепенно оборачивается светом в символическом и в буквальном смысле. На наш взгляд, это "Бесы", что само по себе глубоко символично. Сцена впоследствии будто преображается, преображается и сам исполнитель. Пушкинская лирика приходит на смену трагическим размышлениям. Недаром кульминацией спектакля является "Вакхическая песня" с ее знаменитым финалом "Да здравствует солнце, да скроется тьма!". И даже в трагической по своей сути "Элегии" звучит обнадеживающее "И может быть - на мой закат печальный / Блеснет любовь улыбкою прощальной".
В спектакле артист отдал дань своей любви и привязанности к высоко ценимому им жанру с богатой историей - русскому романсу, исполнив "В крови горит огонь желанья" Михаила Глинки и "Не пой, красавица, при мне" Сергея Рахманинова (актер недавно поделился замыслом посвятить этому жанру отдельную программу).
В работе большого мастера нет ничего случайного. Произнося монолог Бориса Годунова, дойдя до знаменитых слов "Да, жалок тот, в ком совесть нечиста", он снимает головной убор и произносит их, как приговор самому себе, смотря на себя как бы со стороны. Возможно, это голос совести... И вот он - не царь, он - всего лишь человек! Все равны перед Богом!
Многие годы посвятив работе с художественным словом, подготовив немало интересных программ, артист, искренне любящий музыку, нередко выступает в филармонических концертах. Особо отметим его сотрудничество с Валерием Гергиевым и Мариинским театром, с Владиславом Чернушенко и Капеллой Санкт-Петербурга, а также с Филармонией им. Дмитрия Шостаковича. Как разнообразны работы, созданные в этом сотрудничестве и как разнообразен в этих работах сам Николай Мартон. "Иван Грозный" Сергея Прокофьева, "Царь Эдип" Игоря Стравинского, "Пер Гюнт" Эдварда Грига и Генрика Ибсена, "Царь Иудейский" К.Р. и Александра Глазунова. И это далеко не все! Осенью некоторые особо любимые актером работы будут вновь представлены публике.
Значительны заслуги Николая Мартона перед своим Отечеством - в возрождении интереса к его многовековой истории (чего стоят хотя бы две замечательные программы "Полтава" и "Бородино" записанные в 2009 году вместе с мужским хором "Валаам" под руководством Ушакова!), в утверждении гуманистических, христианских ценностей. Работы артиста в театре, кино, на телевидении, радио и концертной сцене - неотъемлемая часть культурного наследия, которое всегда было и всегда будет востребовано благодарными зрителями и слушателями. Он сам являет собой на редкость цельный пример сочетания таланта, человеческого достоинства, упорства творчества и благородства духа.