Корреспондент "РГ" познакомился с обрядовым циклом народа мари
Мертвая вода и духи-пограничники
Главная экспозиция под названием "Земля, рожденная небом" посвящена обрядовому циклу марийцев от рождения до смерти. Здесь можно увидеть множество предметов быта, национальную одежду, архивные фотографии.
Но все эти экспонаты "ожили" и "заговорили" благодаря заведующему отделом этнографии Дмитрию Байдимирову. Сам он, выросший в марийской деревне и полжизни проведший в этнографических экспедициях, является одновременно и ученым, и носителем этих традиций. Весь материал Дмитрий подает через примеры из жизни, полевые истории и байки, лишенные какого-либо научного сомнения в "народных суевериях", а потому сразу же увлекает посетителей. Ему веришь.
Начинается экспозиция с раздела, посвященного бане. Но бытовая составляющая здесь второстепенна. Как поясняет этнограф, раньше роды проходили в бане и роженице помогала бабушка-повитуха. Она же шептала ребенку на ушко имя, чтобы в случае ранней смерти он не оставался без имени.
А на само имянаречение приглашали карта - жреца, который и в наше время проводит моления в священных рощах мари. Он приходил в дом, брал на руки ребенка. Тот начинал плакать, а карт перечислял имена. На каком имени ребенок успокаивался, то ему и доставалось. Родителей не спрашивали, младенец сам делал выбор. Вообще с именами у мари связано много разных обрядов.
- Моего отца звали Александром, но в семье все зовут его Владиком. Он получил второе имя, - рассказывает Дмитрий Байдимиров. - В детстве он заболел, и был проведен обряд его продажи. Символически ребенка передают через окно, а тот, кто его принимает, вручает монеты продавцу, дает ребенку новое имя, и он выздоравливает. И во взрослом возрасте тоже могут провести подобный обряд. Есть специальные рощи, в которых можно исцелиться. Человек верхнюю одежду надевает на пенек, чтоб тот сгнил, а вместе с ним и болезнь. А дома уже после этого проводят имянаречение.
В бане обитают духи-покровители, ее хозяева. Дмитрий Байдимиров в шутку называет их пограничниками между мирами, поскольку в бане новорожденного человека встречают, первый раз моют и здесь же провожают покойного, обмывают его. В старину топили по-черному, а потому первый пар поддавали в честь духов, чтобы никто не угорел. А последний, кто покидал баню, оставлял ковш на пологе. Вода, оставленная в нем после полуночи, считалась мертвой: в ней купались души предков.
Верили марийцы и в домового - "порт оза", дословно - "хозяин дома".
- Я вспоминаю бабушку. У нее за печкой всегда висели лапти, а рядом - специальная сумочка, куда она клала угощения, - рассказывает сотрудник музея. - В любой праздник бабушка готовила блины. Первые три никто не трогает. Часть она кидала в огонь, обращаясь к верхнему миру, и зажигала свечку. Остальные блины давала домовому.
Праздник "овечьей ноги"
В экспозиции есть своеобразная инсталляция - круг, разделенный на сектора, в каждом из которых название на марийском и русском языках. Он отражает годовой цикл народных праздников. Один из них, к примеру, носит название "шорыкйол" - "овечья нога". Отмечался он после 22 декабря, в период зимнего солнцестояния. Его главные действующие лица - Васликува-кугыза (старик Василий) и Васли-кува - его жена. Их изображали ряженые.
- В четверг они наряжались в бане, помыв лицо "мертвой водой", соприкоснувшись с нижним миром, - рассказывает Дмитрий Байдимиров. - А девушки гадали, валенки кидали через забор. Носок в какую сторону посмотрит, оттуда жених и прибудет. Или шли в сарай ловить овец. Какого цвета овечка попадется, таков и жених будет - брюнет или блондин. А еще выходили на перекресток. В центре чертили круг от нечистой силы. Гадающая ложилась в круг и слушала, какие звуки доносятся с округи. Если гармонь, значит, замуж выйдет, а если собака завыла - к смерти, залаяла - к ссорам. Иногда к нам в гости в город бабушка жены приезжает. Она перекресток никогда не переходит поперек, хотя можно, светофоры позволяют. Но она только по границе перекрестка идет, потому что в центре сидит зло. Нельзя пересекать это место ни в коем случае!
Марийская пленница
Интересный был у мари свадебный обряд.
- У нас тоже можно было снимать "Кавказскую пленницу". Невест умыкали, - смеется Дмитрий Байдимиров. - Мне в этнографической экспедиции одна бабушка рассказала, как ее похитили. Приехала к подруге на свадьбу в соседнюю деревню. На второй день - мешок на голову, и уволокли. Просидела три дня в амбаре, будущий муж подавал только хлеб и воду. На третьи сутки дверь открывается: "Иди!" А домой уже нельзя, засмеют. Осталась в этой семье, расписались в сельсовете, потом к родителям съездили. Повезло, муж попался хороший.
Разумеется, так добывали жен не всегда. Большую часть свадеб играли по договоренности родителей. По словам этнографа, когда невесту провожали в дом жениха, лицо ей закрывали, как на похоронах. Для прежней семьи она умирает, а в новой - рождается в иной ипостаси. На свадьбе гуляли неделю, но без родителей невесты. Их приглашали только через месяц.
В качестве приданого она получала монисту - нагрудное украшение из серебряных монет.
- Они передаются из поколения в поколение. У меня бабушка матери передала и всем ее сестрам приготовила. Монеты петровские и екатерининские, - говорит этнограф. - В 1990-е годы цыгане ездили по деревням и по бросовой цене покупали монисты. Сейчас особо их не встретишь.
Созывание дождя
В экспозиции воссозданы сцены охоты и рыбалки. Мари всегда жили и кормились лесом, но при этом трепетно и с почтением относились к нему. Да и вообще к окружающей среде.
- Если дословно перевести с марийского слово "природа" (пюртус) - это "лицо создателя". Все считается божественным, - поясняет Байдимиров. - Когда лесоруб идет в лес, он оставляет кусочек хлеба хозяину леса и обещает: "Сколько деревьев погублю, столько на следующий год посажу". Рыбак, когда шел на рыбалку, обращался к богам воды и ловил рыбы ровно столько, сколько надо для пропитания. Женщины ополаскивали в водоемах уже чистое белье. Грязное ни в коем случае нельзя, боги могут рассердиться и послать засуху. В 2010 году у нас Поволжье горело, и в некоторых деревнях проводили обряд созывания дождя. Есть специальные рощи, посвященные богам воды. Обычно варят кашу, кидают в воду, молятся и идут в деревню. Обрызгают друг друга - начинается дождь.
Гроб с окном
Завершается экспозиция разделом, посвященным обряду похорон. Мари ставили на могилах не кресты, а домовины - столбы с двухскатной крышей.
- Хоронили раньше быстро, - рассказывает этнограф. - У меня дед утром умер, его после обеда схоронили. При этом нельзя плакать, а то зальем нижний мир слезами, покойному будет тяжело. Потом придет во сне жаловаться: "Мой дом затопили". На похоронах играла гармошка, пели песни. В гроб клали конфеты и орехи. Первым делом покойных встречают маленькие детки, которые умерли при рождении. Их надо угостить. Еще клали рябиновые веники, чтобы отогнать злых собак, сторожащих ворота на тот свет. Когда мой дядя делал гроб для деда посреди двора, то вырезал в боку окошечко и стекло поставил. Я, маленький, спрашиваю: "Зачем стекло? Засыплют дедушку сейчас землей". А он говорит: "Двери у него заколочены. А на поминальные праздники его душа из окна к нам будет приходить". И протягивает от окна нитки, которые символизируют дорогу.
Если живые ходят вперед, то мертвые назад. Поэтому похоронная процессия спиной идет 40 шагов до деревенских ворот. После чего ноги отряхивают. В наше время, признается Дмитрий Байдимиров, люди уже ленятся и чисто символически обозначают несколько шагов назад. И тем не менее многие обряды и традиции сохраняются и по сей день.