Суджанский фермер вывел из-под обстрелов табун лошадей
Любуюсь прекрасными животными, а сам думаю о том, что им пришлось пережить. Ведь этот табун чудом вырвался из зоны боевых действий. Впрочем, чудо сотворили люди, которые, рискуя собственными жизнями, смогли под обстрелами и атаками дронов вывести коней с опасной территории.
Необычную спасательную операцию организовал и осуществил фермер из приграничного села Киреевка Курской области Александр Куликов. Это его лошади.
- Наше село находится в Суджанском районе, недалеко от границы, и нас давно долбят дронами. Выгоняешь сельхозтехнику в поле, а с той стороны по ней прицельно бьют. Один парень по прозвищу Малый погиб. Потом ВСУ перешли границу, начали наступать, - рассказывает он. - В эти дни я помогал нашим на передовой: отдал "буханку" и Ниву, закупал дроны-мавики. У нас вообще организовалась группа поддержки, скидывались, помогали бойцам, кто чем мог.
Фермер и его семья до последнего оставались в селе. Но однажды во дворе прогремел взрыв. А потом под машину с беременной дочкой ударил дрон. К счастью, заряд не сработал. Но этот случай оказался последней каплей. Пришлось быстро уезжать. Он вывез семью, но в селе остались 80 лошадей, к которым тоже был привязан всей душой. Однако эвакуировать целый табун тогда не было никакой возможности. Пришлось открыть конюшню, понимая, что далеко от знакомых мест кони все равно не уйдут, но шансов выжить у них будет больше. После этого они с помощником каждый день приезжали их кормить и поить.
- Ездили всегда вдвоем. Один следит за небом, чтобы увидеть дрон и предупредить об опасности, второй смотрит на дорогу, чтобы не наехать на мину. А то ВСУ повадились сбрасывать их с больших беспилотников "Баба-яга". Один мой знакомый так и погиб: ехал на квадроцикле и налетел на мину, - рассказывает Александр.
Ситуация ухудшалась. Дронов становилось все больше, начали прилетать 155-мм натовские снаряды. Взрывы пугали лошадей.
- Табун убежал на кукурузное поле. Но лошади не прятались от обстрелов, наоборот, поднимались на бугор, высматривали людей, которые могли бы помочь. Одну ранило: осколок вошел в грудь и застрял. Вытащили его потом. Рана зажила. А однажды я приехал и вижу: лошадей нет, конюшни разбиты, сено спалено. Начинается сильный обстрел. Гремят взрывы, осколки летят. Мы бежим, ищем, где спрятаться, и выбегаем прямо к табуну. И как раз наступает затишье. Я понимаю, что больше лошадей здесь не оставлю, слишком опасно, надо их хоть куда-то увести. Снимаю ремень, кричу помощнику: "Лови Горца!" Это был главный жеребец в табуне. Накидываю на него ремень, уводим Горца, а весь табун - за ним. Так и идем, а заодно следим за небом, чтобы дроны не прилетели. Но отогнали табун недалеко: лошади встали, заупрямились, поняв, что уходят из знакомых мест. Поворачивают назад. А назад-то нельзя.
Они загнали табун в овраг, наспех соорудили подобие загона. Потом приехали туда с коневозкой, начали вывозить. Рейс за рейсом, весь день, с риском попасть под дрон. Знакомые коневоды тогда помогли транспортом и предоставили пустующую конюшню под Курском. Удалось переправить полтабуна - 40 голов. А остальных чуть не потеряли. Ракета упала недалеко от оврага, лошади перепугались и снесли хлипкий загончик. Их увидела проезжавшая мимо односельчанка. Позвонила, и они снова рванули в опасную зону на поиски. Нашли, вывели к дороге. Снова подогнали коневозку. И постепенно все-таки вывезли весь табун.
Это и правда было большим везением. У многих фермеров в курском приграничье животные погибли прямо в стойлах. Были и такие случаи, когда оказавшиеся на воле, но обезумевшие от грохота взрывов лошади налетали прямо на минное поле. А измученные, перенервничавшие под обстрелами, сильно отощавшие, но выжившие кони Александра на новом месте успокоились, отъелись, повеселели. Сейчас жеребцы даже устраивают разборки - не подойдешь.
- Не страшно было спасать таких огромных животных, когда они напуганы?
- Нет, люди бывают гораздо страшнее. А если к лошадям подход знаешь, они не опасны. Скажу больше: общение с лошадьми лечит. Это вам любой конник скажет, - улыбается фермер.
Однако содержать табун ему, оставшемуся без хозяйства, оказалось не под силу. Как-никак лошади съедают за день целый КамАЗ сена. К тому же скоро холода, а в новой конюшне нет необходимых для зимовки условий. Да и ухаживать теперь за большим поголовьем некому. И он решил продать животных, рассудив, что так будет лучше прежде всего для них. Но продавал только тем, кто по-настоящему любит лошадей. Говорит, таких видно сразу. Пока покупатели присматривались к товару, изучал их самих.
- Разбираются и любят лошадей, например, чеченцы. Вот в Чечню уже голов 35 и уехало. Но и из других регионов приезжали, раскупили уже почти всех. Лошади - они как женщины, все красивые. Но владимирская порода сейчас особенно ценится. Это наша, российская лошадь. Одно время таких оставалось немного, потом снова стали разводить. Хорошая порода. Кони быстрые, красивые. Особенно вороную масть знатоки любят. Люди за ней едут из Омска, Смоленска, с Севера.
- А у вас есть любимцы?
- Вон тот жеребец, Вахтанг, вороной с белыми ногами. Ему полтора года. Это настоящий эксклюзив. Его я себе оставлю, - он снова с любовью смотрит на лошадей и улыбается так, словно и не было недавно ни обстрелов, ни дронов, ни свистящей в воздухе смерти.