От должности до вечности
Каждое движение мечтало заполучить Швецову в свой список. Люди отдавали голоса, потому что верили ей как власти. А власти верили, как ей.
Сейчас, когда производство лидеров и управленцев поставлено на поток, а рейтинг сканируется общественным мнением через соцсети и экраны, Швецова остается легендарной загадкой. Помощники, личники, пресс-секретари, пиарщики сегодня стоят редутом перед каждым незаурядным и, увы, заурядным начальником. У нее они тоже, конечно, были. Но вместе с ней, а не вместо нее. За ее спиной. Со своей знаменитой улыбкой и доброжелательностью, желанием понять и помочь она была рядом с тобой, кто бы ты не был. И тогда непроизвольно казалось, что солнце светит всем, но тебе больше. И все будет хорошо, пусть даже не сегодня. Она спасала в смутные времена "Артек" и всегда знала, что "Крым - наш". И родину Деду Морозу в Великом Устюге нашла тоже она.
Талант Швецовой был уникален - дарить людям чувство уверенности в себе, в Москве, в стране. Просто для этого надо много и честно работать.
Система социальной защиты москвичей, поддержка ветеранов войны, которой сегодня гордимся, начиналась со Швецовой. Как шутят, любую боль можно перенести, если она чужая. Поздно вечером водитель, да, на служебной машине отвозил ее домой вместе с тяжелым чемоданом. Почту она читала сама. До сих пор не понимаю, как у нее это получалось. Переживала, не все могла и не всем сразу помочь. Но от такой боли, например, в Москве появился уникальный центр реабилитации инвалидов, которому теперь присвоено имя Л.И. Швецовой. Она не предала Лужкова, снятого с должности мэра, у которого была первым замом. Но при этом с уважением и мудростью отнеслась к новой команде Собянина, став зампредом в Госдуме РФ.
Была очень мужественной. Ведь судьба носилась за ней, как сумасшедший с бритвою в руке, забрав мужа и единственного сына… Это она умела говорить с матерями Беслана, когда другие от глубины горя не находили слов. Сама, никому не показывая, долгие годы боролось с болезнью, и московские медики боролись за Людмилу Ивановну как за очень важного для московского здравоохранения человека. Любимого.
Она была красивым человеком и красивой женщиной.
Умела искренне и дельно дружить с людьми и странами. Ей всегда были рады в Севастополе, в Тбилиси, в русском театре имени Грибоедова, в болгарской Камчии.... Возможно, одна из разгадок феномена ее всемирной отзывчивости - ее биография: родилась в Алма-Ате, училась в Харьковском авиационном институте, работала в Киеве в КБ Антонова, стала комсомольским секретарем, потом даже секретарем ЦК ВЛКСМ.
Вот тогда мы всерьез и познакомились. "Комсомольская правда" 90-х годов с нашим дружеским ультиматумом комсомольским вождям: опереться можно только на то, что сопротивляется. Полвторого дня. На пороге моего кабинета стоит секретарь ЦК ВЛКСМ с бутылкой клюквенного ликера (Людмила Ивановна потом меня несколько раз поправляла: вишневого). Сцена даже для времен перестройки не рядовая. Впрочем, и повод был не рядовой. Только что М.С. Горбачев предложил ей работу члена Политбюро ЦК КПСС. Вот приехала советоваться. У меня непроизвольно вырвалось: ни в коем случае.
Никогда в жизни не позволила злоупотребить ее доверием. Уже через много лет, когда в правительстве Москвы она курировала социальный блок и почти половину бюджета, услышала: "Мне нравится с тобой дружить, потому что ты никогда ни о чем не просишь".
Впрочем, может раз и попросила, точнее, сделала ее единомышленником. Речь шла о поддержке учителей русского языка на постсоветском пространстве, когда "великий и могучий" в одночасье стал иностранным. Людмила Ивановна стала бессменным председателем попечительского совета нашего Международного Пушкинского конкурса (ему уже четверть века!). Ее последнее публичное выступление было как раз в сентябре 2014-го перед нашими лауреатами, тогда впервые учителя с Украины попросили не публиковать их фото.
Не таю, у меня есть одна высокая награда от Людмилы Ивановны.
В день своего 60-летия она написала подробные письма людям, которые что-то значили в ее судьбе. Письмо за номером восемь в том списке - мне.
…Колонный зал, где с ней прощались в солнечный октябрьский день, был взят в несколько колец оцепления, сдерживающих народное море. Кто-то непроизвольно сравнивал с похоронами великого вождя. Незабвенный Жириновский заявил, что Людмила Ивановна даже в гробу смотрится лучше других.
Вся дорога была усыпана в прямом смысле лепестками роз. Ее последняя дорога. Любить мертвых никто никого не заставит. Любить живых и то не все умеют. Но тут у каждого был свой личный повод. Не только у 20 тысяч московских чиновников, которые знают всему и всем цену. Не только у многодетных семей, которым правительство Москвы первым в стране обозначило серьезные льготы. У московских учителей и врачей, которым стали выделять целевое жилье. Не только у великих народных артистов - от Иосифа Кобзона до Тамары Синявской - это была утрата личного друга. Горько еще было от того, что 65 лет - не время для ухода женщины, которую любят.
29 октября, как и каждый год в день памяти, на Троекуровском кладбище в 12 часов дня соберутся ее многочисленные друзья. Неутомимая Зинаида Федоровна Драгункина пыталась всех дополнительно оповестить. Многие будут, хоть не все доедут. Будем вспоминать долго и светло. Никто до сих пор не умеет так собирать людей, как Швецова и память о ней.
Вот такая получилась дорога: от должности до вечности, дорогая Людмила Ивановна, человек на все времена.
Юферова Ядвига Брониславовна - заместитель главного редактора "Российской газеты", председатель оргкомитета ежегодного Международного Пушкинского конкурса
Дорогая Ядвига Брониславовна!
Благодарю судьбу за то, что у меня есть замечательная белорусская подружка. Мы, конечно, уже давно москвички, но ты умудрилась не раствориться в этом котле мегаполиса, а сохранить любовь к своей земле, хлебу, замечательным белорусским нарядам. Тебя манит эта земля, и мне кажется, что каждый раз ты приезжаешь оттуда особая - одухотворенная и успокоенная.
Удивительное дело: мы с тобой не очень часто встречаемся, и даже созваниваемся, но я отношу тебя, Ядвига, к очень близким мне людям. Наша дружба состоит из мгновений, цена которым велика. Наши первые откровения и протянутая друг другу рука состоялись еще в комсомольские годы. Помнишь, в твоем кабинете, за бутылочкой "Вишневки". Потом волна нашего одновременного порыва и загоревшихся глаз свершилась, когда возник проект во славу русского языка. По-моему, в этой мужской компании никто толком этого не осознал, а ты уже столько лет искренне и самозабвенно ведешь по жизни всех тех, кто открыл тебе свою душу. Ты ничего не делаешь формально, со стеклянными потухшими глазами. Их просто у тебя нет! Твои глаза всегда горят, светятся, согревают.
Ты - всегда объединяющее начало в тех коллективах, где работаешь: будь то Комсомолка, "Известия" ,"Труд" и теперь "Российская газета".
Журналист от Бога, яркий, думающий, честный, принципиальный - а значит, востребованный жизнью, читателями.
Спасибо тебе, дорогая Ядвига, за поддержку, за своевременные и вкусные завтраки и обеды в "Российской газете", за некоторые наши женские тайны, за незабываемые путешествия. За Вологду и Деда Мороза….
Спасибо за все слова и чувства, которые поддерживают меня в минуты разные: успехов, самоутверждений, растерянности и горя. Я помню их всегда.
Желаю тебе, дорогая подруга, быть счастливой и любимой, востребованной и успешной, здоровой и спортивной! И чаще выплясывай "рок-н-рол", и в этом равных тебе нет!
Людмила Ивановна Швецова.