Жизнь Сталина после смерти Сталина
Схватка выживших
"Что касается фамилии, я лучше глотку себе перережу, чем изменю! Никогда на это не пойду, и говорить со мной об этом нет смысла. Сажали Сталина, судили Сталина, высылали Сталина, а теперь для их удобства менять? Нет! Каким родился, таким и сдохну!"
Василий Сталин написал это в письме к своей тете Анне Сергеевне в апреле 1961 года. Страна тогда ликовала после первого полета в космос советского летчика-космонавта, а летчик-истребитель Василий Сталин по этапу был переправлен в Казань. Там ему выделили однокомнатную квартиру в доме N 105 по улице, которую по совпадению назвали именем первого космонавта. Паспорта у Василия Сталина не было, он жил по справке об освобождении из заключения. На все требования поменять фамилию следовал решительный отказ: не хочу быть Джугашвили, был и буду Сталиным!
Но новый паспорт с фамилией Джугашвили он все-таки чуть позднее получит.
...5 марта 1953 года скончался Сталин. Страна застыла в ожидании - что будет? А среди его соратников началась схватка за власть. Впрочем, не за власть, а за жизнь - витал страх: проигравшим пощады не будет.
Сын покойного вождя лишь мешал всем. Он прекрасно сознавал это. Его сводный брат Артем Сергеев вспоминал, как Василий, достав пистолет, однажды сказал: "У меня два выхода... Или это, - и он поднес пистолет к виску... Или это - и указал на налитый до краев стакан".
- Я живу, пока жив мой отец. Едва он закроет глаза, и на следующий день Берия, Маленков с Хрущевым, да и Булганин порвут меня на части. Думаешь, легко жить под топором?
Правила политической игры той поры он знал. Уже 26 марта 1953 года генерал-лейтенант, командующий ВВС Московского военного округа Василий Иосифович Сталин был уволен в запас без права ношения военной формы "за поступки, дискредитирующие высокое звание военнослужащего". 28 апреля он был арестован и по распоряжению Маленкова два года провел в следственной тюрьме на Лубянке без суда и следствия. 2 сентября 1955 года без всякого процесса, адвокатов и прокуроров он был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к 8 годам исправительно-трудовых лагерей.
Через годы, уже совсем в другой жизни, он скажет: "Меня посадили за мой язык. Я не постеснялся при всех напомнить Берии..."
Он много чего мог напомнить не только Берии, но и другим приближенным своего отца.
Самого Берию через два месяца после ареста Василия тоже арестуют, а еще через полгода расстреляют. И он, всесильный, наводивший ужас, будет ползать на коленях и умолять: "Только жить!.. Только жить!"
"Милый Васенька"
О Василии вспомнили лишь через пять лет. В январе 1960 года глава КГБ Шелепин и Генпрокурор Руденко направили в ЦК КПСС записку с предложением освободить Сталина В.И., отсидевшего уже 6 лет и 8 месяцев, от дальнейшего отбывания наказания, снять судимость, выделить в Москве трехкомнатную квартиру и назначить пенсию. Прямо из Владимирского централа он был под конвоем доставлен в Кремль, где в течение получаса его принимал сам Хрущев.
Вот что вспоминал бывший начальник Следственного отдела КГБ генерал-лейтенант Чистяков: "Меня поразил его вид. Я увидел его, 40-летнего генерала, в ужасном состоянии. Реденькие рыжие волосы на голове, маленькая "метелка" рыжих усов. Изможденное, больное лицо. Врач сказал, что он очень болен. Шелепин сказал мне: отвезите Василия в Кремль. С ним будет разговаривать Хрущев.
Приехали в Кремль. Потом Шелепин мне говорил, что Василий в кабинете упал на колени и стал умолять его освободить. Хрущев был очень растроган. Называл его "милым Васенькой", говорил: "Что с тобой сделали?" На глазах Хрущева появились слезы. Василий ему обещал не пить, вести себя правильно, просил дать ему работу. Когда мы возвращались, Василий мне говорил, что очень доволен встречей".
Для "милого Васеньки" сделали все, что можно. Задним числом его "уволили" из армии по болезни, с правом носить генеральскую форму и получать повышенную пенсию. Словом, жить нормально. Председатель Президиума Верховного Совета СССР Ворошилов тоже принял Василия у себя в рабочем кабинете и побеседовал с ним, как говорится, "за жизнь". Помощники Ворошилова вели протокольную запись этой беседы:
- Ну рассказывай, Василий, как дела, как ты живешь?
- Плохо, Климент Ефремович, работать надо, прошу помочь, иначе без работы пропаду.
- Я тебя знаю со дня, когда ты появился на свет, приходилось нянчить тебя. И я желаю тебе только добра. Но сейчас буду говорить тебе неприятные, плохие вещи. Конечно, тебе дадут работу, однако ты должен стать другим человеком. Ты еще молодой, а вон какая у тебя лысина, у отца твоего не было, хотя он дожил до 74 лет. Все это потому, что ты ведешь слишком бурную жизнь, живешь не так, как нужно. То, что с тобой произошло, не должно больше повторяться. У нас социалистическое государство, мы строим коммунизм, боремся за каждого человека. Ты носишь фамилию великого человека, ты его сын и не должен это забывать.
- Я вас понимаю, Климент Ефремович. Вы во всем правы. Полностью с вами согласен, мне надо исправляться, но для этого надо работать.
- Это не проблема. Работу дадут. Но надо понимать, что ты находишься до некоторой степени на особом положении. Я бы на твоем месте изменил фамилию. Прямо тебе скажу. К тебе всякая сволочь лезет, подхалимы тебя восхваляют. Имей в виду, эта братва тебя толкнет в какую-нибудь яму. Если ты этого не сделаешь, то тебя может постигнуть прежняя участь. У нас государство, а не лавочка, и нельзя терпеть, когда вокруг тебя околачивается всякая сволочь. Об этом к нам поступают сообщения.
- Я вас понимаю, Климент Ефремович. Знаю ваше доброе ко мне отношение. После смерти отца считаю вас вторым своим отцом.
- Но ты своего отца не слушался. Сколько раз он нам жаловался, когда ты еще учился в школе. В тюрьму ты был посажен не так просто, а по делам. Теперь выпущен - надо ценить это. Вести себя как следует.
- Спасибо, Климент Ефремович. Сегодня я был у Малиновского, министра обороны, просил у него работу, но он сказал, что без Никиты Сергеевича решить этого вопроса не может. Вы разрешите мне, Климент Ефремович, к вам изредка приезжать?
- Не возражаю, если будешь приезжать трезвый.
- Если приеду трезвый - пустите, пьяный - выгоните. Я сейчас одинок, не с кем посоветоваться. Не такой уж я отпетый пьяница, больше создали славу. Пойду работать, и все встанет на свое место, исправлюсь.
- Как живет сестра? Ты с ней встречаешься?
- Не знаю, я у нее не бываю. Дочь, которая отказалась от отца, мне не сестра. Я никогда не отказывался и не откажусь от отца. Она странная, у нее тяжелый характер, но я ее всегда поддерживал. Случись с ней, что случилось со мной, я бы все пороги обил. Не могла приехать, когда я сидел во Владимире, хотя бы на 15 минут. За семь лет ни разу не приехала. Я это ей не прощу. Ничего общего у меня с ней не будет.
- Это неправильно. Она не отказывается от всего хорошего, что сделал отец. Но в последние годы у твоего отца были большие странности, его окружали сволочи вроде Берия. Было же так, когда он спрашивал меня, как мои дела с англичанами, называл же он меня английским шпионом. Тысячи других невинных людей были расстреляны. Это все мерзости Берия, ему поддакивали Маленков и Каганович. Я лишь потому уцелел, что он знал меня по фронту со времени гражданской войны. Мы жили в Царицыне рядом - он с твоей матерью, тогда невестой, я с Екатериной Давидовной и Петей. Он знал меня по делам. Но меня могли и убить, как убили многих. Эта сволочь, окружавшая Сталина, определяла многое. И ты не прав, когда говоришь, что Светлана отказывается от отца. Он любил ее. Но ты не можешь сказать, что отец был во всем прав. Не будем об этом говорить.
"Дело государственной важности"
За суконно-услужливой записью помощников Ворошилова со всей очевидностью проступали тайные пружины и смысл разговора. Это старая "сталинская гвардия" разговаривала с непутевым сыном своего бывшего вождя. Увещевала, уговаривала, пугала, намекала... "Ты, Василий, пойми: другие времена - другая жизнь". И этот безнадежно повторяемый призыв "Не пей!" на самом деле означает иное: "Молчи! Не болтай языком! Мало ли что у нас на уме, мы ведь помалкиваем!"
Но и сам Василий не изменился даже за годы тюрьмы. Стоит выпить - и в нем тут же проявлялся исковерканный вседозволенностью 25-летний генерал, перед которым все стоят навытяжку. И в грехи отца он ничуть не верил, и Ворошилов с Хрущевым для него только предатели, и сестра, отказавшаяся от отца, тоже...
После этого разговора Ворошилов направил записку Хрущеву: "Очень прошу ознакомиться с беседой, которая записана почти слово в слово. Василий Сталин вел себя скромно и "немножко испуганно", как мне показалось, но был вежлив и предупредителен в разговоре. Просит дать ему работу, связывая ее со своим поведением. "Дайте мне работу, и я исправлюсь", - все время твердил об этом. Сообщи, пожалуйста, и свое мнение, и предложение по существу.
С большим братским приветом К. Ворошилов".
Хрущев передал записку Суслову. А уже на следующий день в ЦК КПСС поступила секретная записка Генерального прокурора СССР Руденко и председателя КГБ СССР Шелепина совершенно иного содержания.
"Совершенно секретно.
Считаем необходимым доложить ЦК КПСС о следующем: Несмотря на даваемые ЦК КПСС заверения, В. Сталин систематически пьянствует, проводит время в кругу лиц с низкими моральными качествами, пьяницами, грубит окружающим, выражается нецензурными словами в присутствии женщин и детей, допускает враждебные разговоры антисоветского порядка и возводит клевету на отдельных руководителей Коммунистической партии и Советского правительства. Недавно, будучи в нетрезвом состоянии, В. Сталин наехал на машину японского посольства. В результате сидящий в ней сотрудник посольства получил ушиб головы. После столкновения с автомашиной японского посольства он не остановился и с места происшествия скрылся.
В. Сталин вызывался в Комитет госбезопасности и предупреждался о неправильном поведении, однако никакого воздействия эта беседа на него не возымела, и он по-прежнему ведет себя неправильно. Находясь в санатории Министерства обороны в Кисловодске, также систематически пьянствовал, нарушал установленный режим пребывания в санатории, проводил время с сомнительными лицами и вел себя непристойно.
В. Сталин на днях посетил китайское посольство, где якобы, по его словам, оставил письмо на имя Мао Цзэдуна. Подробности разговора в посольстве и содержание этого письма нам не известны. По имеющимся у нас данным, В. Сталин намерен пойти в китайское посольство и остаться там. Учитывая все это, КГБ и Прокуратура СССР вносят предложение об отмене постановления Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1960 г. и водворении В. Сталина в места лишения свободы для дальнейшего отбытия наказания согласно приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 2 сентября 1955 г.
Проект постановления ЦК КПСС и постановления Президиума Верховного Совета Союза ССР прилагаются".
Хрущев, узнав об аварии, устроенной Василием Сталиным, долго матерился, спрашивал: "Что будем делать?"
Заседание Президиума ЦК КПСС
Через день прошло заседание Президиума ЦК КПСС, на котором рассматривается единственный вопрос - о Василии Сталине. На этом заседании Ворошилова резко критикуют, ему просто устраивают разнос - за то, что согласился на встречу с Василием Сталиным, за неправильное поведение во время разговора, беспринципность и политическую близорукость. Остались только тезисные обрывки состоявшегося обсуждения.
"Т. Суслов. Это антисоветчик, авантюрист. Следует пресечь деятельность В. Сталина. Отменить указ, водворить обратно в заключение. Поведение т. Ворошилова... Не надо было связываться, создается впечатление, что эту мразь вы поддерживаете. Себя держали с ним не как член Президиума ЦК.
Т. Ворошилов. Я принял этого дурачка. То, что прочтено - подлейшая ложь.
Т. Игнатов. Водворить в тюрьму. Перерождение привело его к измене Родине. В данном случае он к вам пришел как друг. От вас он пошел в китайское посольство.
Т. Мухитдинов. В. Сталин оказался подлой, грязной личностью. Зачем т. Ворошилову надо было его принимать? К чему проявлять о нем такую заботу? Зачем надо ему говорить о себе? Неправильный ход беседы.
Т. Шверник. Ты напрасно горячишься, неправильно сделал, что связываешься с этим человеком. Непартийное поведение. Изолировать.
Т. Фурцева. Что касается В. Сталина, надо его изолировать. В. Сталин дискредитирует вас и Президиум ЦК. Какой же он вам сын, от вас он пошел в китайское посольство.
Т. Куусинен. В. Сталин - двурушник, антисоветский человек. Вы не в качестве Председателя его принимали - тем хуже. Он сумел противопоставить вас партийному руководству. Тон беседы - что вы его поддерживаете - нельзя оставить без осуждения.
Т. Козлов. В. Сталин - предатель Родины, побежал в китайское посольство. Его место в тюрьме. Запись беседы двойственная. Приласкал В. Сталина. После беседы с т. Хрущевым он никуда не побежал, а после вашей беседы он побежал в китайское посольство. Осудить поведение.
Т. Полянский. Зачем понадобилось принимать... Если личный прием, зачем требовалось стенографировать? Другой повод? Что-то было не так. Зачем жалобы - "я старик, скоро уйду", заявление "пока я жив, тебя никто не тронет". Осудить поведение.
Т. Ворошилов. Клянусь, что это выдумки.
Предложения:
1) Отменить постановление в связи с...
2) Считать неправильным поведение т. Ворошилова в связи с приемом В. Сталина".
Да, попал товарищ Ворошилов, попал... Судя по репликам, у товарищей была на руках более подробная стенограмма разговора, чем та, что Ворошилов послал Хрущеву. Что, впрочем, неудивительно - его помощники, естественно, работали на КГБ.
Конечно, может покажется, что обзывать Василия Сталина "двурушником", "грязной личностью", "предателем" - это уж слишком. Человек воевал, рисковал жизнью, имел награды. Но сегодня мало кто помнит, что это было за время. Именно в том году в Китае резко критиковали и даже обвиняли Советский Союз и КПСС в предательстве коммунистических идей - не могли простить развенчания "культа личности" Сталина. Считали, что это приведет к деградации народа. А тут сын Сталина пишет письмо Мао!
И сами они понимали, что и в нашей стране миллионы людей по-прежнему верили в Сталина, а их во главе с "дорогим Никитой Сергеевичем" считали предателями.
В ссылку, "в порядке исключения"
По результатам обсуждения Президиум ЦК КПСС постановил: "В связи с преступным антиобщественным поведением В. Сталина отменить постановление Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1960 г. о досрочном освобождении В. Сталина от дальнейшего отбытия наказания и снятия судимости; водворить В. Сталина в места лишения свободы для отбытия наказания согласно приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 2 сентября 1955 года".
А спустя год, 7 апреля 1961 года, Шелепин и Руденко направляют в ЦК КПСС новую секретную записку: "28 апреля 1961 года подлежит освобождению из тюрьмы в связи с отбытием срока наказания Сталин В.И. За период пребывания в местах заключения В.И. Сталин не исправился, ведет себя вызывающе, злобно, требует для себя особых привилегий, которыми он пользовался при жизни отца. На предложение, сделанное ему о том, чтобы после освобождения из тюрьмы выехать на постоянное жительство в гг. Казань или Куйбышев, В.И. Сталин заявил, что добровольно из Москвы он никуда не поедет. На предложение о смене фамилии он также категорически отказался и заявил, что если ему не будут созданы соответствующие условия (дача, квартира, пенсия и т. д.), то он "молчать не будет... и, возможно, снова обратится в китайское посольство с просьбой отправить его в Китай".
В связи с этим считаем целесообразным постановлением Президиума Верховного Совета СССР, в порядке исключения из действующего законодательства, направить В. И. Сталина после отбытия наказания в ссылку сроком на 5 лет в г. Казань (в этот город запрещен въезд иностранцам). В случае самовольного выезда из указанного места, согласно закону, он может быть привлечен к уголовной ответственности. В г. Казани предоставить ему отдельную однокомнатную квартиру. По улучшении состояния здоровья его можно было бы трудоустроить на одном из авиационных заводов г. Казани. Считаем также необходимым при выдаче В. И. Сталину паспорта указать другую фамилию.
Проекты постановлений ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР прилагаются".
Собственно, на этом и заканчивается история Василия Иосифовича Сталина, генерала авиации. Меньше чем через год он умер от "острой сердечной недостаточности, в результате резко выраженного атеросклероза на фоне алкогольной интоксикации".
И поскольку за два с половиной месяца до своей кончины, 9 января 1962 года, Василий Иосифович все же поменял фамилию, то хоронили его уже как Джугашвили. Организовало похороны местное управление КГБ. При выносе тела, по подсчетам чекистов, присутствовали 250-300 человек, "преимущественно женщин и детей, проживающих в рядом расположенных домах". Похороны прошли не авантажно и без казусов. Все фиксировалось и передавалось в центр. В досье сохранился даже бухгалтерский документ из управления КГБ в Казани. "Справка. Расходы на похороны "Флигера" составили 426 рублей 05 коп.".
"Флигер" переводится с немецкого на русский как "летчик".
И последнее. Пройдет 37 лет после смерти Василия Сталина, и Военная коллегия по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации по ходатайству Главной военной прокуратуры в сентябре 1999-го все же снимет с Василия Сталина все политические обвинения и оставит в силе приговор только по статьям о превышении служебных полномочий и халатности, повлекшей тяжкие последствия.