Профессор Симонов: В 2025 году российскую нефтянку ждет новый стресс-тест
Можно ли подвести некоторые итоги, как мы справляемся с санкциями Запада?
Константин Симонов: На ситуацию можно посмотреть с четырех сторон - нефтяных доходов бюджета, добычи и экспорта нефти, внутреннего рынка топлива, а также перспектив развития отрасли. В этом нефтяном квадрате две стороны мне сильно нравятся, они прямые и уверенные, а две все-таки немножко кривоваты. С точки зрения экспорта и наполнения бюджета я оцениваю год, как очень успешный. А вот что касается внутреннего рынка топлива и особенно стратегического развития отрасли, тут, конечно, вопросы остаются, и их даже становится больше.
Давайте начнем с хорошего. По рентным сборам с нефтегазовой отрасли этот год окажется на втором месте за всю историю наблюдений. Причем отставание от исторически рекордного 2022 года довольно небольшое, тогда за 11 месяцев собрали 10,65 трлн рублей, сейчас - 10,34 трлн рублей. А если сравнивать с прошлым годом, то за 11 месяцев доходы увеличились на 26%. Казна получила из отрасли уже больше, чем за весь 2023 год. И основной источник этих доходов - добыча и экспорт нефти. Газовые доходы в этом году также немного увеличились, но их доля в пополнении бюджета не так велика. Газ традиционно прежде всего поставляется на внутренний рынок. Два основных нефтяных налога - налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и налог на добавленный доход (НДД) - дали за 11 месяцев 11,36 трлн рублей - правда, часть вернулось в отрасль в виде демпфера (государство скрупулезно вычитает эти выплаты из общих объемов нефтегазовых сборов).
Но налоги нефтяные компании платят с добычи нефти, а не с ее экспорта?
Константин Симонов: Да, но именно экспорт позволяет удерживать объем добычи на определенном уровне. Более 70% добываемой нефти в России в виде сырья или готового топлива уходит за границу. Здесь мы дошли до второй прямой стороны нашего квадрата. Доходы нашего бюджета выросли несмотря на то, что мировые цены на нефть по итогам этого года окажутся на 2-3% ниже чем в 2023 году, а добыча сократиться из-за участия в сделке ОПЕК+ приблизительно на 10 млн тонн по сравнению с 530 млн тонн в прошлом году. Причем санкционное давление на нашу нефтяную торговлю только усиливалось. Под ограничения попадали все новые танкеры нашего "теневого флота", трейдинговые компании, торгующие нашей нефтью, банки, проводящие такие операции.
Почему же тогда 2024 год оказался гораздо более успешным?
Константин Симонов: Российские нефтяные компании успешно преодолевают санкции, управляют своим экспортом, причем делают это все более эффективно. Кроме того, против санкций работают и простые законы рынка. В начале 2023 года наша нефть продавалась с дисконтом, доходящим до 40 долл. за баррель, в январе 2024 года он составлял уже 17-18 долл. за баррель, а сейчас - 12-13 долл. за баррель. Я имею ввиду разницу в цене отгрузки в российских портах (скажем, Приморск FOB) и котировками Brent. Вот эти 5-6 отвоеванных долларов с начала года, это огромное достижение. Именно за счет этого доходы бюджета растут. За это надо сказать отдельное большое спасибо нашим нефтяным компаниям, которые отладили нефтяную логистику. Отстроена хорошая система экспорта нефти, она работает. Но здесь продолжается война меча со щитом. Санкции ужесточаются, в первую очередь начата активная борьба с танкерами, перевозящими нашу нефть и в 2025 году, боюсь, наши нефтяные компании ждет новый стресс-тест. Очень опасный кейс - задержание финскими силовиками танкера Eagle S. Да, он ходит под флагом далеких островов Кука, но там была российская нефть. Очевидно, что Запад тестирует пределы допустимого.
Давайте перейдем к "кривым" сторонам нашего нефтяного квадрата. Что с внутренним топливным рынком?
Константин Симонов: Здесь год оказался проблемным, рост цен на бензин составил в среднем - 11%, и превысил инфляцию - 9,5% (по состоянию на 23 декабря - "РГ"). По дизельному топливу (ДТ) ситуация лучше, цены с начала года выросли на 7,9%. Но по бензину обещание не выйти за пределы общей инфляции не выполнено. И удивляться тут нечему. При постоянном увеличении сборов и налогов для нефтяных компаний, ждать, что цены на бензин начнут снижаться, абсолютно не логично.
Давайте честно скажем, у нас государственные доходы из нефтяной отрасли в последние годы растут фантастическими темпами. Вот я уже называл цифру сборов НДПИ и НДД с нефтянки. Так вот если сравнить 11 месяцев 2024 года с аналогичным периодом 2021 года, то рост будет более 70 процентов! Но чудес не бывает. Нельзя наращивать налоговые сборы с нефтяников и ждать сокращения цен на внутреннем рынке. Тем более экспортная альтернатива сегодня более привлекательна. Не забывайте про технологические санкции, сражу же после начала СВО введенные против российских заводов, а также атаки дронов, которым весь 2024 год подвергались НПЗ. В этих условиях рост цен носит предсказуемый и относительно умеренный характер. А к апокалиптическим прогнозам, которых сейчас очень много развелось, что уже в первом половине 2025 года цены дойдут до 120-130 рублей за литр, серьезно я относиться не могу.
Вы заговорили про налоги, что изменится в следующем году и в какую сторону?
Константин Симонов: Нагрузка на нефтяные компании опять вырастет. С одной стороны, мы часто слышим, что у нас налоговая система стабильна. С другой, мы же видим, что постоянно меняется. Самое знаковое изменение в нефтянке в 2024 году, на мой взгляд, в том, что опять меняется формула определения цены нашей нефти для расчета главных налогов - НДПИ и НДД. Как мы уже сказали, именно они приносят основной доход в наш бюджет из отрасли. Важнейшая их составляющая - коэффициент, характеризующий динамику мировых цен на нефть. Теперь он будет определяться не только по цене нашей марки нефти Urals, но и более дорогой марки ESPO. Соотношение 78 к 22, соответственно.
С одной стороны, это отражает реальную ситуацию на рынке. У нас действительно все больше добывается легкой сибирской нефти (ESPO более легкий сорт - "РГ"), и она занимает заметную роль в корзине нашего экспорта. По итогам первых пяти месяцев 2024 г. продажи Urals в общем экспорте составили уже около половины объемов. С другой стороны, мы видим постоянные попытки придумать новые формы отжатия денег у нефтяников. Тренд на постоянный рост налоговой нагрузки на отрасль тревожит. Я убежден, что если в следующем году цены на нефть пойдут вниз, опять возникнет история с демпфером (компенсация из бюджета части упущенной экспортной выгоды за поставку топлива на внутренний рынок по низким ценам - "РГ"). Его пытались уже уполовинить в 2023 году и получили топливный кризис. Понятно, чем мотивированы эта решения, казне нужны деньги. Но все-таки надо как-то учиться думать и о наполнении бюджета, и одновременно о среднесрочных перспективах нашей экономики.
Но нефтяные компании уже очень давно жалуются на рост налоговой нагрузки при этом прекрасно выживают и показывают хорошие результаты по прибыли. Может быть, проблема преувеличена?
Константин Симонов: Дело касается не прибыли, а четвертой стороны нашего квадрата - перспектив развития отрасли. Проекты в нефтянке дороги и имеют долгий инвестиционный цикл, от 5 лет и больше. Но отрасль так и не получила внятного и стабильного налогового режима, необходимого для серьезных инвестиций и их роста. Никто не будет вкладывать деньги в рискованные проекты, для которых через год могут кардинально поменяться налоговые условия.
При этом все признают, что по нефти ухудшается ресурсная база, растет доля трудноизвлекаемых запасов (ТРиЗ), разработка которых значительно дороже, нет открытий новых крупных месторождений. Но от этого отмахиваются, а в худшем случае еще и говорят, что нефть - товар прошлого. Периодически слышу, что скоро ее век закончится, будет пик потребления. Основной посыл - давайте выдоим эту корову до последней капли молока, а кормить не будем. А зачем? Скоро же перейдем на соевые продукты.
А что ее заменит для бюджета, ведь нефть это около трети его доходов?
Константин Симонов: Будет какая-то новая, замечательная экономика, которой, правда, пока нет. Я в этом случае всегда привожу в пример США, где только за последние десять лет добыча нефти выросла на 80%. По итогам 2024 года она окажется в полтора раза больше, чем в России. Мы эти десять лет почему-то убеждаем себя, что нефть никому не нужна, а США с удовольствием за нас ее добывают. Еще и пытаются выкинуть нас с мирового рынка, чтобы еще больше нарастить производство. А мы себя постоянно успокаиваем, что скоро у них сланцы рухнут, и рост сойдет на нет. А американцы исторический рекорд за рекордом ставят, и новые санкции против нас вводят.
Но последнее время очень много разговоров о том, что рост спроса на нефть замедляется, не означает ли это близость пика потребления?
Константин Симонов: Само словосочетание "замедляется рост" очень показательное.
Значит, рост-то все-таки есть! Пик потребления обещают каждый год, а он все никак не наступает. Кстати, в этом году человечество опять потребит рекордный объем нефти. Хотя весь год аналитики говорят о том, что Китай уже не будет наращивать потребление нефти прежними темпами. Я вот абсолютно убежден, что за автомобилизацией Китая последует автомобилизация Индии. И мы получим новый импульс для роста спроса на нефть. Причем именно Россия сейчас основной поставщик нефти в Индию. По итогам октября 40% индийского импорта нефти - это Россия. Да и возвращение Дональда Трампа в президентское кресло очень показательно. Старый новый президент крупнейшей нефтедобывающей страны говорит: "ребята, да какая зеленая энергетика, вы с ума посходили? Мы будем наращивать добычу нефти и газа". Показательна также история с климатическим саммитом в Баку, где очень четко видна позиция многих государств. Они не отказывается от климатической повестки, но она, по их мнению, не должна отменять проблемы энергетической бедности и роста потребления энергоносителей.
Последний вопрос не про нефть, а про газ. В этом году так и не был заключен контракт с Китаем на поставки по "Силе Сибири-2", а газопровод так и не начал строиться. Считать ли это неудачей России?
Константин Симонов: Думаю, нет. Понятно, что Китай надеется выторговать лучшие условия. И то, что "Газпром" не форсирует переговоры, абсолютно правильно. Нельзя соглашаться на любые условия китайской стороны. Нельзя привязывать контракт к стоимости угля на китайском рынке (по сообщениям некоторых СМИ именно такое условие поставил Пекин). Кроме того, появляются альтернативные варианты маршрута. Например, строительство трубы через Казахстан с перспективой газификации севера страны. Мы знаем, что уже сейчас у нас растут поставки газа в Узбекистан. Это еще в 2023 году началось. Нужно постараться максимально диверсифицировать свои поставки и не зависеть от одного покупателя. Часть можно пристроить в Центральную Азию. А на этом фоне продолжать переговоры с Китаем о "Силе Сибири-2". Здесь, кстати, также может сыграть фактор Трампа. Для Китая вырастут геополитические риски, и ставка исключительно на сжиженный природный газ (СПГ) может оказаться опасной для Пекина. Российская же труба - самый надежный источник газа для Китая. И это сильный аргумент.