"Сорока на виселице" - литературный детектив на стыке научной фантастики и постмодернизма. Лабиринты Пиранези, среднерусская тоска и квантовые парадоксы. Новые приключения от Веркина на пыльных тропинках далеких планет. С разрешения издательства Inspiria, где в марте выйдет роман, "РГ" публикует отрывок из него.
Глава 9
Барсик
Небо на Регене почти всегда серое. Это не такой серый, как на Земле, настоящий, плотный, я от него глохну. Небо-войлок. На семнадцатой спасательной станции на непредвиденный случай хранятся дежурные валенки и шапки, многие туристы при обморожении просят их, чтобы испытать традиционные ощущения.
Небо Регена, глядя на него, я вспоминаю валенки и шапки. Я зимой любил спать в войлочной шапке, в ней тихо. Здесь мне кажется, что я постоянно в войлочной шапке, слегка оглохший.
Уистлер занимался в глубине библиотеки с таблицами калибровки, работал по ночам, в столовой показывался только к ужину, жевал салат, пил много кофе и рассказывал, что несколько лет составляет сборник шуток про синхронных физиков, и на сегодняшний день у него порядка восьмидесяти оригинальных анекдотов, еще немного - и он издаст книгу. А может, и не издаст - каждая новая книга увеличивает хаос и приближает смерть Вселенной, зачем множить смятение, у него и так есть две книги, из-за второй в него запустили тыквенным кексом, из-за анекдотов столкнут в пруд.
Это точно, с хаосом и смятением здесь у нас и так все в порядке, множатся.
Мария, почувствовав себя лучше, попыталась разобраться с привезенными книгами, а я взялся ей помогать. До обеда я перетаскивал книги из трюма "Тощего дрозда" в библиотеку, сваливал их вдоль стен и на пол. Мария вносила книги в каталог, после чего распределяла по стеллажам. Из-за количества книг и размеров библиотеки процесс продвигался медленно, книги скапливались вдоль стен двухметровыми стопками, Уистлер же то и дело набегал из библиотечных глубин, выхватывал из стопки книгу и скрывался в рядах. Стопки разваливались, обрушивались, перепутывались, Мария нервничала, расстраивалась и говорила, что именно поэтому библиотекари на Регене и не приживаются, ведь библиотека есть упорядоченность, система, а синхронная физика и синхронные физики - беспорядок и сплошная неопределенность, кое-где и кое-как, неверленд и невермор.
Я утешал Марию, но она, глядя как растут и рушатся книжные пирамиды, беспокоилась сильнее. Она утверждала, что в трюмах корабля отнюдь не полтора миллиона наименований, а по крайней мере на миллион больше. Понятно, что руками столько не переносить, а она не намерена провести здесь несколько лет, у нее планы...
Я попытался ее успокоить, предположил, что после завершения выгрузки м-блоков с навигационной палубы Штайнер разрешит нам использовать платформы, а пока как в старые времена.
Обедать мы с Марией отправились в столовую, но не добрались - перехватил Уистлер. Он поджидал нас в холле, прыгал, пытаясь достать до потолка. Не получалось. Сантиметров тридцать не хватало Уистлеру до потолка, хотя прыгал он старательно. Закончилось это тем, что после очередного прыжка Уистлер поскользнулся и растянулся на звездном полу.
Мы подошли.
Уистлер продолжал лежать на спине, справа от него в глубине пола была, кажется, Андромеда, очень похожа на Андромеду.
- У меня к вам заманчивое предложение, - сказал Уистлер, потирая щиколотку. - Я давно думаю...
- Надо приложить холодное, - посоветовала Мария.
- Я давно думаю, что нам пора куда-нибудь... отдохнуть, - сказал Уистлер. - После вектора нам положено восстановление и релаксация... К тому же работа не движется, я в тупике... нам стоит переключиться, так я думаю.
- Хорошая идея, - согласилась Мария. - А то меня этот Уэзерс утомил - преследует. Ему не нравятся мои реакции.
- Мои реакции ему тоже не нравятся, - тут же заметил Уистлер. - Очень подозрительный дедушка, где-то я его видел...
Уистлер потер пальцем лоб.
- Точно! - обрадовался Уистлер. - Он лечил меня от невроза!
Мария закашлялась.
- Да небольшой такой срыв, в старшей школе случился. Был слишком увлечен науками, забыл принимать нейролептики...
Я сам едва не закашлялся.
- Это шутка, - пояснил Уистлер. - Юмор дальних планет. В предисловии к своему будущему сборнику анекдотов я намерен написать про...
Уистлер замолчал, вероятно, его посетила перспективная мысль.
- Можно в бассейн сходить, - неуверенно предложил я. - Поплавать...
- Лучше в капеллу, - возразила Мария. - Здесь отличный орган, но на нем никто не играет. Если так дальше пойдет, в нем заведутся мыши.
- В нем они уже наверняка завелись, - сказал Уистлер. - Вселенная кишит мышами, я об этом вам докладывал, про это есть анекдот и несколько колониальных баллад. Я присутствовал во всех девяти мирах, и в каждом из них обитали мыши. Причем наши мыши, земные.
Что интересно, в двух колониях они умудрились вытеснить экзомышей, автохтонных.
Уистлер поднялся с пола, поморщился от боли.
- Во многих классических произведениях такое описано, - сказала Мария. - Войны некрупных животных, мышей, птиц, лягушек... опоссумов. Неудивительно, что при вступлении в космическую эру эти архетипы мигрировали в пространство.
Уистлер отряхнулся.
- А кошки? - спросил я.
Мышь Ахиллеса, кот Одиссея.
- Да! - оживилась Мария. - Есть ли в Галактике кошки?
- Нет, - ответил Уистлер. - Я, во всяком случае, их не встречал. Кошки не любят космос. Более того, насколько я знаю, все кошки, которых брали в полет, погибали. На этот счет у меня есть теория...
Уистлер стал излагать теорию, почему кошки не переносят космос. Потому что кошки - настоящие земляне. Все другие формы жизни развились из спор, занесенных метеоритами, а кошки взошли из бактерий, зародившихся непосредственно на Земле. На каждой планете есть свое животное, вроде гения-хранителя, на Земле это кошка. Именно поэтому другие животные любят пробираться на стартующие корабли, а кошки так не делают никогда, у них связь с Землей, и если она обрывается, то животное гибнет.
Мария возражала. В ее группе училась девушка, пять лет прожившая на Селесте, и эта девушка привезла оттуда кота, и он был весьма живехонек и упитан.
Уистлер тут же объявил, что этот кот был наверняка искусственным. Люди на Земле слишком привыкли к кошкам, поэтому колонистов снабжают их репликами, что, по мнению Уистлера, есть зло - пространство как мусором заполняется еще и искусственной жизнью.
И архетипами.
Они спорили про космический мышей и искусственных кошек, а я думал, как здесь, на Регене, можно отдохнуть. Подняться на крышу Института? Или устроить поход вокруг здания? Или сплавиться на каяках...
- Предлагаю классический журфикс, - Уистлер указал пальцем на север. - За рекой в тени каштанов. Жареная колбаса, холодное пиво, свежий хлеб, зелень, я все погрузил в ховер, можем отправляться хоть сейчас, тут рядом, нижняя площадка.
Мне немедленно захотелось жареной колбасы с хлебом, но виду я не подал. Мария сказала, что у нас полно книжной работы, на что Уистлер непонятно заявил, что работа любит дураков и всю ее не переделать, сколько не старайся. Мария засмеялась и согласилась на журфикс, и мы отправились к ховеру, тут рядом.
Ховер ждал нас на нижнем стартовом столе, сапфировые половинки фонаря блестели, как поднятые надкрылья жука, на левой плоскости, нагретой солнцем, развалился Барсик, завидев нас, обрадовался, завилял хвостом, спрыгнул на решетку, провалился передними лапами между прутьев, стал выбираться и провалился задними. Застрял.
Мария и Уистлер рассмеялись, а я подумал - эта смехотворная неуклюжесть в Барсике специально заложена или так проявляется старость? И то и другое может быть.
Искусственная пантера радует хозяев своей искусственной бестолковостью.
- Во дурак... - Уистлер схватил Барсика за шкуру, вытащил из решетки и закинул в кокпит ховера. - Сиди смирно!
- Мне кажется, он плохо работает, - предположила Мария. - Наверное, профилактика ему не помешает...
- Вряд ли здесь получится провести профилактику, надо везти его на Землю. Отправлю с "Дроздом"... Кстати, вы не знаете, когда он уходит?
- Как он уйдет - мы еще ничего не разгрузили, - сказала Мария. - Целые горы книг! Кому понадобились эти книги...
Я забрался на ложемент пилота.
- Этот я заказал, - признался Уистлер. - Для углубления интеллектуального измерения.
Я взялся за управление, Мария и Уистлер расположились справа, Уистлер у фонаря, Мария по центру. Барсик запрыгнул на задние ложементы, и то и дело выставлял морду между Марией и Уистлером, громко дышал и высовывал шершавый язык. Я вспомнил, что при конструировании таких животных поведенческие паттерны частенько комбинировали, так что пантера может немного вести себя как собака, ничего необычного.
Я поднял ховер со стартовой площадки, набрал милю.
Рядом с Институтом "Тощий дрозд" выглядел как шлюпка у борта морского круизного лайнера, я взял курс на север, горизонт на севере светился белой полосой.
Постепенно я набирал высоту, планируя подняться к облакам, мили на три.
Мария спросила, как продвигается работа над актуатором, Уистлер ответил, что прекрасно, а честно говоря, никак. Пока он занят технической рутиной, ждет основную группу теоретиков, когда прилетят остальные, организует мозговой штурм и что-нибудь обязательно придумает. Ему, в принципе, ясна ошибка Дель Рея, скорее и не ошибка, а шаг в сторону, его, Уистлера, задача -исправить недоразумение и вернуться на тропу, но для этого нужно мозговое усилие, а у него сейчас недостаток душевного электричества, и приближаться к актуатору без такого ресурса не стоит. Это опасно, актуатор улавливает смятение, в таком состоянии невозможно провести надлежащую калибровку.
Я осторожно покосился, пытаясь понять - шутит Уистлер или на самом деле.
- Проблема Дель Рея заключалась в том, что он видел в актуаторе машину, а это не совсем так. Актуатор - механизм лишь отчасти, он больше состояние...
Я не мог представить актуатор как состояние. Барсик сунулся к Марии, она хлопнула его по прохладному носу, но Барсик все равно лез.
- Глупый кот... - ругалась Мария. - Что лезешь...
- Увы, - сказал Уистлер. - Котов в космосе критически не хватает. Пространство заселяется мышами, летучими мышами...
Уистлер дунул Барсику в ухо, и тот убрался, сидел, вздыхал, капал слюной.
- Водные мыши есть?
Уистлер задумался, вспоминая экзомиры, в которых побывал.
- Водная мышь - это выхухоль, - сказала Мария.
Это не так.
- А ведь действительно! - обрадовался Уистлер. - Выхухоль и нутрия! Мыши существуют во всех средах! Не удивлюсь, если есть космические мыши, кстати, Уэлдон предупреждал о чем-то подобном.
Мышь Ахиллеса. Спайкер.
- Spase-mouse, smouse, что-то вроде этого... - рассуждал Уистлер.
Тундра под нами, река, по берегам низкие и плоские розовые скалы. Пляжи с черным песком давно исчезнувших вулканов. Плёсы, как на Земле.