"Кровавое воскресенье": Как погибли сотни рабочих, пытавшихся подать петицию царю
"Пришли к тебе, государь, искать правды и защиты"
"Кровавое воскресенье" наряду с "Ходынкой" и Ленским расстрелом историки называют главными преступлениями царского режима времен Николая II, а 9 января - началом революции 1905-1907 годов.
"Мы, рабочие и жители С.-Петербурга, разных сословий, наши жены и дети и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать, - говорилось в петиции. - Россия слишком велика, нужды ее слишком разнообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо народное представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал себе и управлял собой. <…> Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, - пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей".
Демонстрацию организовало официально разрешенное "Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга", которым руководил священник Георгий Гапон. События начались 3 января, когда члены этой организации возглавили забастовку на Путиловском заводе. Повод к волнениям - увольнение четырех рабочих. Администрация отказалась идти на уступки. В итоге были выдвинуты более широкие требования, а среди них, 8-часовой рабочий день, отмена сверхурочных работ, повышение платы чернорабочим, улучшение санитарного обеспечения. Их поддержали на других петербургских предприятиях.
Доложили царю
Об этом министр финансов В.Н. Коковцов доложил царю. В документе, который опубликован на портале История.РФ, есть знак прочтения, поставленный Николаем II.
"3 января самовольно прекратили работу рабочие Путиловского механического завода, с 12 500 рабочих, 4-го - Франко-русский механический завод с 2000 рабочих, 5-го - Невский механический и судостроительный завод с 6000 рабочих, Невская бумагопрядильня с 2000 рабочих и Екатерингофская бумагопрядильня с 700 рабочих", - писал министр.
Он также сообщал и о "главнейших домогательствах" забастовщиков:
"1) установление 8-часового рабочего дня; 2) предоставление рабочим права участия, наравне с администрацией завода, в разрешении вопросов о размере заработной платы, об увольнении рабочих от службы и вообще в рассмотрении всяких претензий отдельных рабочих; 3) увеличение заработной платы для несдельно работающих мужчин и женщин; 4) устранение от должностей некоторых мастеров и 5) выдача заработной платы за все прогульное время забастовки. Помимо сего, предъявлен ряд пожеланий второстепенного значения. Вышеизложенные требования представляются незаконными, а отчасти и невыполнимыми для заводчиков. Рабочие не могут требовать сокращения рабочего времени до 8 часов, так как закон предоставляет заводчику право занимать рабочих занятиями до 11 ½ часов днем и 10 часов ночью, каковые нормы установлены по весьма серьезным экономическим соображениям высочайше утвержденным 2 июня 1897 г. мнением Государственного совета; в частности для Путиловского завода, выполняющего экстренные и ответственные заказы для надобностей Манчжурской армии, установление 8-часового рабочего дня и по техническим условиям едва ли допустимо". Министр обращал внимание царя на фигуру священника Гапона, состоящего при церкви санкт-петербургской пересыльной тюрьмы.
События развивались стремительно, и тогда решили привлечь к бедам рабочих внимание царя (хотя он о них, как следует хотя бы из записки министра финансов, знал) - организовать шествие к Зимнему дворцу и передать ему петицию.
Петицию писали коллективно - кроме "Собрания русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга ", к ней приложили руку представители нелегальной либеральной организации "Союз освобождения", социал-демократы и эсеры.
Приказ стрелять на поражение
7 января министр юстиции Николай Муравьев, получивший от Гапона текст петиции, расценил его как угрозу самодержавию.
Кроме приведенных в боевую готовность войск Санкт-Петербургского гарнизона, власть, решившая не пускать рабочих на Дворцовую площадь, планировала стянуть войска из Петергофа, Пскова и Ревеля (ныне Таллин). Всего в столице оказалось около 40 тысяч военных с приказом стрелять на поражение, если рабочие попытаются прорваться к Зимнему дворцу. И опять обо всем доложили царю!
В курсе подготовки шествия была и полиция, квалифицировав его как "противоправительственную демонстрацию". Во всяком случае Петербургское охранное отделение 8 января сообщало: "По полученным агентурным сведениям, предполагаемым на завтра, по инициативе отца Гапона, шествием на Дворцовую площадь забастовавших рабочих намерены воспользоваться и революционные организации столицы для производства противоправительственной демонстрации. Для этой цели сегодня изготавливаются флаги с преступными надписями, причем флаги эти будут скрыты до того момента, пока против шествия рабочих не станет действовать полиция; тогда, воспользовавшись замешательством, флагоносцы вынут флаги, чтобы создать обстановку, что рабочие идут под флагами революционных организаций, - говорится в записке начальника петербургского охранного отделения директору департамента полиции А.А. Лопухину. - Затем социалисты-революционеры намерены воспользоваться беспорядком, чтобы разграбить оружейные магазины по Большой Конюшенной улице и Литейному проспекту".
Наступило утро 9 января. Колонна рабочих с членами семей (около 140 тысяч человек), по-праздничному украшенная иконами, хоругвями и портретами императора, потянулась с окраин к центру города. К ним присоединялись и сочувствующие, и просто зеваки. Они подошли к Дворцовой площади - "хвост" демонстрации расположился на Невском проспекте и прилегающим улицам. К обеду, устав от неоднократных требований разойтись, войска открыли огонь на поражение.
Убитых хоронили тайно и ночью
Сведения о числе жертв значительно разнятся. Портал История.РФ объясняет, что некоторые историки пытались посчитать количество погибших по числу произведенных войсками выстрелов.
"В.Д. Бонч-Бруевич пытался как-то обосновать подобные цифры (в своей статье 1929 года). Он исходил из того, что 12 ротами разных полков было произведено 32 залпа, всего 2861 выстрел. Допустив 16 осечек на залп на роту, на 110 выстрелов, Бонч-Бруевич скинул 15%, то есть 430 выстрелов, столько же списал на промахи, получил в остатке 2000 попаданий и пришёл к выводу, что пострадало не менее 4 тысяч человек".
Однако и эту методику подвергли критике. Например, историк С. Н. Семанов в своей книге "Кровавое воскресенье". "Бонч-Бруевич считал залп двух рот гренадер у Сампсониевского моста (220 выстрелов), тогда как на самом деле в этом месте не стреляли. У Александровского сада стреляло не 100 солдат, как считал Бонч-Бруевич, а 68. К тому же совершенно некорректно равномерное распределение попаданий - по пуле на человека (многие получили по несколько ранений, что зарегистрировано врачами больниц); а часть солдат умышленно стреляла вверх", - размышляют авторы портала.
Семанов считает наиболее правдоподобной общую цифру 800-1000 человек, не уточняя, сколько убитых и сколько раненых. По данным историка, правительство сначала сообщило, что убито всего 76 человек и ранено 223, потом внесло поправку, что убито 130 и ранено 299. К этому нужно добавить, что в листовке, выпущенной РСДРП сразу же после событий 9 января, говорилось, что "убитых не менее 150 человек, раненых же многие сотни". Таким образом, все крутится вокруг цифры в 150 убитых.
Между тем, в докладной записке царю значилось, что что всего 9 января оказалось 96 убитых (в том числе околоточный надзиратель) и до 333 раненых, из которых до 27 января по старому стилю умерли ещё 34 человека (в том числе один помощник пристава). Таким образом, по данным тогдашней полиции, всего было убито и умерло от ран 130 человек и около 300 ранено.
Убитых хоронили полицейские ночью тайно на Преображенском, Митрофаньевском, Успенском и Смоленском кладбищах.
Преображенское кладбище было переименовано в Кладбище памяти жертв 9 Января. В 1931 году здесь был открыт памятник погибшим.
Неподготовленный…
Что же касается царя, допустившего эту трагедию, есть любопытное мнение известного политического деятеля тех лет Сергея Юльевича Витте. "Император Николай II вступил на престол совсем неподготовленный к роли Императора. Многие винят Императора Александра III в том, что он его не подготовлял, фактически, пожалуй, это и верно, но с другой стороны Император Александр III никогда не мог думать, что он так скоро умрет и потому, естественно, что он все откладывал на будущее время подготовление своего сына к занятию престола, находя его еще слишком молодым человеком, чтобы заниматься государственными делами", - писал он в своих воспоминаниях.