Олег Маловичко: Мечта всех продюсеров - узнать, чего хотят люди

Одним их самых неожиданных и притягательных проектов весны стал сериал "Улица Шекспира" режиссера Данила Чащина. В центре сюжета - успешный адвокат Михаил Деметров (Дмитрий Чеботарев), который много лет тщательно скрывал цыганское происхождение, но в итоге был вынужден вернуться в табор, чтобы спасти свою дочь.

Эту нестандартную историю придумал и написал вместе с соавторами Олег Маловичко - один из самых востребованных сценаристов российского кино. В его послужном списке такие сериальные и полнометражные картины, как "Нулевой пациент", "Трасса", "Хрустальный", "Лихие", "Метод", "Призрак", "Притяжение", франшиза "Лед" и другие. IPQuorum решил поговорить с Олегом, чтобы узнать, почему он вдруг решил переселиться в цыганский табор, чем цыгане отличаются от нас с вами и как получить рецепт стопроцентного хита.

- Олег, вы пишете сценарии уже около 20 лет, но продюсированием впервые занялись только на "Нулевом пациенте" (2022). Так по какой причине успешный сценарист садится в продюсерское кресло?

Фото: Предоставлено пресс-службой Okko

- Я всегда стараюсь себя удивлять. Иначе застаиваешься, начинаешь окукливаться в собственном пузыре, где все знакомо, где ты все будто бы контролируешь (что, кстати, не так). Поэтому нужно выходить из зоны комфорта, нужно постоянно делать что-то новое. А что касается продюсирования, то мой первый опыт действительно был на "Нулевом пациенте", хотя инициатива исходила не от меня: с этим предложением ко мне пришли мои партнеры, Александр Цекало и Иван Самохвалов, а я не без робости согласился.

- Но я часто слышу от ваших коллег, что сценарист мало что решает. Поэтому некоторые из них идут в режиссуру или продюсирование, потому что не видят других возможностей довести свой проект до конца в том варианте, который им ближе…

- У меня такой мотивации не было: я давно выработал в себе умение не относиться к редакторам и к продюсерам как к сторонам конфликта. Для меня они - партнеры, перед которыми нужно отстаивать свое видение. Вообще, мне судьба подарила встречи с теми людьми, благодаря которым сценарии, которые я писал, становились лучше. Потому что если режиссеры, операторы, актеры разделяют твое видение, то они обогащают твою идею, придают ей объем и форму. Поэтому речь не о конфликте, а о взаимодействии.

- А как должен вести себя продюсер, чтобы сценарист не чувствовал себя в конфликтной ситуации?

- Тут нет четких формул: "продюсер должен быть таким". Главное, чтобы он был честным и корректным в общении. Потому что бизнес этот амбициозный, у всех обнаженное самолюбие - и любое слово критики бьет наотмашь. Плюс, если что-то не нравится, лучше говорить сразу, а не пытаться работать параллельно с кем-то другим. Ну и творческую составляющую никто не отменял.

- А что делать, есть сценаристу нужно разрабатывать чужую идею? Как сделать ее своей?

- Если в проекте есть какая-то болевая точка - и она болевая именно для тебя, - то идея замыкается на твоем эмоциональном поле и моментально становится твоей. Творческая эмпатия позволит тебе эту историю рассказать. Если же проект тебя не трогает, то его болевые точки работают не для тебя. История становится твоей с той секунды, когда она тебя зацепила.

- Тогда какая ваша личная болевая точка в "Улице Шекспира"?

- И "Хрустальный", и "Трасса", и "Улица Шекспира" - об одном и том же. Они о человеке, который возвращается в свое прошлое, где получил травму. То есть речь идет о возвращении к источнику боли и о попытке ее закрыть через поступок или проживание. При этом "Улица Шекспира" сделана немного в другой тональности, но суть та же.

- Олег, а как появилась идея взяться за этот сюжет?

- Для меня триггером стал документальный фильм о цыганах, который я несколько лет назад посмотрел на одном из федеральных каналов. Его снимали профессионалы, но уровень стереотипности меня поразил. Наше общество как бы поселило цыган в зоне стереотипов. Мы не знаем о них ничего, не понимаем, как они живут - но при этом уверены, что мы знаем о них все. Хотя это "знание" ничего общего с реальностью не имеет. И когда я посетил реальную улицу Шекспира в Екатеринбурге, я в этом убедился. У нас нет другого национального меньшинства, которое было бы окружено таким количеством предрассудков. Поэтому я захотел в своем сериале порассуждать, почему так происходит.

- Олег, я знаю, что, готовясь к работе над "Улицей Шекспира", вы жили в настоящем таборе. Так какие они - реальные цыгане?

- Для них очень важен уклад. И они передают его из поколения в поколение. Даже если это абсолютно современные, интегрированные в общество люди. Например, в таборе женщина ходит только в юбке, а, отправляясь в торговый центр, по дороге переодевается.

Фото: Предоставлено пресс-службой Okko

Если же цыгане отступают от традиций, то не из-за внутренних побуждений, а потому что жизнь заставляет. Плюс они все очень разные. Например, есть котляры, для которых традиционный образ жизни очень важен. А есть русские рома, полностью адаптированные: они могут жить вне табора и быть вашими соседями по лестничной клетке. В любом случае, все они стараются адаптироваться, не теряя своей этнической принадлежности.

У меня, кстати, никогда не было цели идеализировать цыган. У них много проблем (ранние браки, замкнутость групп и т. д.) - и мы открыто говорим об этом в нашем сериале. Мне кажется, что вскрытие этого нарыва поможет и нам, и им избавиться от того, что мешает нашему принятию друг друга.

- Олег, название сериала как бы объединяет Шекспира и цыган. Это же не случайность?

- Конечно, нет. Название многослойно и, на мой взгляд, удачно. Потому что в нем есть отсылка к реальности: улица Шекспира существует на самом деле. С другой стороны, в наш сюжет зашита очень сильная драматическая ситуация. Наверное, дурной тон называть страсти шекспировскими, но мы старались обходиться без полутонов: если любовь - так любовь, если кровь - так кровь.

- Тем не менее улица Шекспира реальна, а город в вашем сериале выдуман. Почему?

- Мне кажутся удачными истории, соединяющие выдуманное и реальное. Мы не рассказываем о конкретном человеке, живущем по конкретному адресу. Мы взяли от реальности то, что было важно нам, и вписали в наш сюжет.

- Тогда давайте немного поговорим о героях. Например, о персонаже Дмитрия Чеботарева - успешном адвокате, который вычеркнул из своей биографии цыганское прошлое, но вынужден вернуться в табор, чтобы спасти тех, кто когда-то был ему дорог…

- Меня в этом герое притягивает его возможность сделать шаг назад. В любой момент он может отступить, не теряя лица. Отступить в комфорт. Он может выбрать место, где ему будет лучше. Тем не менее незакрытый путь толкает его на территорию боли и неизвестности - и этим он мне ценен.

- А его бывшая любовь, которая собственноручно рубит головы петухам, - как ее будут воспринимать зрительницы? Они себя такими хотят увидеть?

- Мы не всегда наблюдаем за теми людьми, на которых хотим быть похожими. Но этому персонажу не откажешь в привлекательности. Она для меня неоднозначный герой. Я не могу назвать ее положительной. И не могу назвать отрицательной. Нахождение в серой зоне делает ее интересной. А когда зритель поймет ее мотивацию, мне кажется, он к ней подключится.

- Олег, и последний вопрос: как вам кажется, каких фильмов и сериалов не хватает сегодня?

- Ответ простой: знал бы прикуп… Это мечта всех продюсеров - узнать, чего хотят люди. Но этого не знает никто. Сужу по своим сценариям: все проекты, которые "выстрелили", - это проекты-отказники. То есть мне открытым текстом говорили: "Это никому не нужно и неинтересно". Когда же проект встречался с распахнутыми объятиями, то в итоге он мог пройти незамеченным на экране. Поэтому я уверен, что эту территорию невозможно просчитать. Ее можно только почувствовать - уловить из воздуха, из подсознания коллективного. Это приходит к тебе, как сон. Ты просто знаешь, что вот сейчас нужен именно этот сюжет, и никакой другой. Ты уловил его чуть раньше, чем остальные. А попытки создать что-то стопроцентно успешное срабатывают далеко не всегда.