В финале сезона тюменский "Ангажемент" показал драму о маме и ребенке-инвалиде

В финале сезона тюменский молодежный театр показал - полуторачасовую драму одной жизни по пьесе современного драматурга Евгении Юсуповой в постановке свободного режиссера Анны Лифиренко, чей эскиз победил в ангажементовской лаборатории "12+". Это спектакль про особенную семью.

"Ангажемент" - беспокойное хозяйство: за год без худрука Леонида Окунева - шесть премьер, не говоря про участие в профессиональных конкурсах. Можно сказать банально: каждая премьера - нечто особенное. И это, конечно, честно. Но мы скажем так: последняя премьера - самая особенная, потому что она про особенных героев - маму и ребенка-инвалида. Они бы не хотели выступать дуэтом против целого мира, но по-другому, к сожалению, не получается. Бездушный врач в женской консультации, стыдящаяся дочери и внука бабушка, хамоватая подруга, злой соцработник, равнодушный директор реабилитационного центра - когда не получаешь от круга первостепенных лиц толику помощи, приходится отчаянно бороться за место в этом городе и этом доме так, как научился - иногда молча, но чаще захлебываясь криком. В человеческих муках и рождается "Дневник моей мамы".

Какое-то время назад здоровые избегали темы инвалидности - нет такой темы и все. Потом социум ее принял. Потом, помню времечко, журналистов учили использовать аббревиатуру ОВЗ, дабы никого не обидеть. Сейчас инвалиды в повестке как индивидуумы - они в спорте, культуре, создают сообщества, набираются сил как гражданская категория. Но остаются, чего греха таить, и боли, и проблемы. Почему у здоровой женщины рождается "не такой" ребенок, не может объяснить никто. Почему она решает его оставить и мучиться ("мучиться" - так думают за периметром) всю жизнь, лишив себя покоя, счастья, да просто обычного сна без подскоков каждые полчаса? Это тоже необъяснимо. Вот что исследует молодой режиссер Лифиренко, приглашенная в Тюмень из Москвы.

Фото: Архив театра "Ангажемент"

У мамы (Елена Юдина) есть Левка-львенок (Петр Палатов), а у Левки есть мама, это самый для него дорогой друг. Левка был иной, с букетом диагнозов, но даже обтыканный иглами при рождении - живой и теплый. От мамы ушел мужчина, отвернулась собственная мать. Мама могла бы опустить руки, но она слишком привязана даже к такой жизни - в неполном составе. Левке уже семнадцать - он научился реагировать на ее голос и будто бы улыбаться, подносить ложку ко рту, глотать не через зонд, подниматься на слабые ноги. Мама еще не разлюбила вязание и бодрые песни Цоя. Каждый день продираясь через дебри человеческого равнодушия, они остаются верны себе в верности друг другу. И хорошие люди им в конце концов встречаются - не врачи, не соцработники, а обычные волонтеры, молодые, робкие, искренние или такие же мамы с такими же детьми. А что будет потом? Ночь пройдет, наступит утро ясное, и станет понятно, что делать. Лучше не загадывать: просто жить и делать. Цепляет? По-моему, да.

"Мне всегда интересна тема "других" - тех, кто выделяется и выбивается из общего круга часто не по своей воле. Интересен их конфликт с миром и собой, интересно понять законы внутренней бури. В театре про инвалидность почти не говорят, поэтому спасибо смелому "Ангажементу" за риск", - рассказывает Анна.

В ее изысканиях постановщика рождается почти сказочное предположение: а что, если особые, когда выключается свет, становятся обычными людьми - говорят, рассуждают, поют, танцуют? Щелчок пальцами, полутень, Левка берет слово - так он и озвучивает дневник своей худенькой сильной мамы. Снова щелчок, лампа в полную мощь и перед нами - уже иной мальчишка, немощный: хлопает глазами, мычит.

Отдельную благодарность хочется выразить художнице спектакля Нанне Шех, тоже не тюменке. Столь сложный с психологической точки зрения материал она подает… через медитативное рукоделие, представленное видеоинсталляцией. По коробкам, заполняющим сценическое пространство, прыгает луч прожектора. Вот лицевая петля, изнаночная, накид. Это галочка, это черточка и кружочек. Вязание, как известно, успокаивает нервы. Мама Левки вяжет свитера, шарфы. Так руки заняты, а в голове - отработанный счет, поэтому не остается времени думать про нехорошее. Нить сама по себе - символ премьеры. Есть нити памяти, а есть нити души - как раз последние, мамина и сыновья, завязались в крепкий аккуратный узелочек. Она его не бросит. А он ее не предаст.

Фото: Архив театра "Ангажемент"

"Что я хотела сказать зрителям? Да, мы все разные. Попытаться выпрыгнуть из своей головы и оценить, что происходит в чужой - большой труд, но выполнимый. Замечайте, пожалуйста, друг друга", - объявила режиссер.

Это очень ценное пожелание. Нужно наслоить на него мощнейшую ангажементовскую химию, которая всегда спасает коллектив, и тогда полный отрыв зрителя от земли после занавеса будет обеспечен.