Корреспондент "РГ" Владимир Снегирев: Есть ли шанс у журналистики вновь стать уважаемой и престижной

Небольшой сибирский город, который я навестил три года назад, оставляет грустное впечатление. Время там словно остановилось. Разбитые, ухабистые дороги. Лужи. Много старых деревянных домов. Процентов на шестьдесят город застроен одноэтажными строениями или двухэтажными бараками, но вот что удивительно: в огородах и садах почти нет деревьев. Ни яблонь, ни кустов, все голое, сиротливое. Будто люди живут тут временно, без корней.

И еще в глаза бросаются вывески на всяких иностранных языках, чудно они выглядят на фоне луж, пустырей и запустения.

Только одна деталь говорит о том, что на дворе XXI век - иномарки возле изб и бараков. Они здесь в основном японские, подержанные, с правым рулем. Наверное, этот автохлам местные жители могут себе позволить.

Ни одного работающего предприятия. Раньше были рыбозавод, аэропорт, мясокомбинат, геологоразведка... Теперь - ничего. Граждане спасаются тем, что вахтовым методом трудятся на нефтяных и газовых месторождениях, которые есть вниз по реке. А другие граждане живут тем, что дает тайга: дичь, грибы-ягоды, кедровый орех, рыба.

Люди здесь живут тем, что дает тайга. Фото: Владимир Снегирев

Край этот когда-то был известен тем, что сюда ссылали политических. В царское время - революционеров, в советское - тех, кто шел по печально известной 58-й статье, то есть "врагов народа". И раскулаченных везли со всей России - на верную гибель.

Но вот ведь что интересно. На берегу, рядом с паромной переправой, стоят два памятника. Один - борцам за установление советской власти. Другой - партизанам и тоже за установление советской власти. То есть даже намека нет на то, чтобы покаяться и помянуть жертв политических репрессий. А на площади, конечно, памятник Ленину, как же без него...

В воскресенье, вспомнив о том, что сегодня день выборов, а значит, все чиновники должны быть на своих рабочих местах, я зашел в городскую администрацию. Поднялся на четвертый, начальственный этаж. В приемной главы - никого. Вышел в коридор - мне навстречу молодой человек в модных джинсах и пиджаке.

- Как мне найти главу администрации? - спросил я его.

- А вы кто?

- А вы?

- Я замглавы, - ответил мне человек в джинсах.

- Замечательно, - искренне обрадовался я. - Может быть, если нет главы, то мы с вами и поговорим. Я журналист из правительственной "Российской газеты". Вот моя визитная карточка.

Странно, но человек в джинсах карточку брать отказался, зато потребовал показать ему удостоверение. А как раз удостоверения у меня с собой не оказалось, я его последний раз брал в командировку лет десять назад, а потом никогда не брал, потому что никто и нигде не просил его предъявить.

- Ладно, - говорю. - Вы можете удостоверить мою личность очень простым способом. Я вам покажу паспорт со своими данными, вы их забьете в любой поисковик, и там сразу вылезет вся информация про меня. Уверяю вас, я именно тот, за кого себя выдаю, и много времени у вас не отниму.

Человек в джинсах велел подождать, а сам отлучился, как я понял, для того, чтобы связаться с руководителем. Появившись минут через пять, он объявил свой вердикт:

- Шеф занят и уделить вам время сегодня не сможет.

- А когда сможет?

- Этого я не знаю. Возможно, через неделю.

Тут я решил слегка его подразнить. Говорю:

- А вы знаете, я ведь родом из этих мест. Вы должны гордиться тем, что у вас в земляках такой известный журналист.

- Скромности вам не занимать, - правильно, хотя и не очень оригинально отреагировал чиновник.

- Да уж какая скромность в мои-то годы. Мне бы редакционное задание выполнить.

- С какой целью вы приехали? - сразу насторожился замглавы.

- Вы, пожалуйста, не волнуйтесь: не надо ковровых дорожек, никаких бань и застолья. У меня скромная задача: прославить ваш замечательный город. Рассказать о том, чем живут его жители. О чем мечтают. Потому и пришел к вам - кто еще лучше всех ответит на такие вопросы.

Лицо чиновника опять закаменело. Видимо, он почувствовал в моих словах какой-то подвох:

- У меня нет ни единой свободной минуты.

- А когда будет такая минута? Сегодня вечером? Ночью? Завтра утром? Я могу подойти в любое удобное для вас время.

- Возможно, через неделю. И только тогда, когда я получу санкцию на встречу от главы города или от областной администрации.

- Тогда дайте телефон главы администрации, может быть, он будет более покладистым. Или телефон другого зама.

- Не имею права.

Разорвать этот заколдованный круг можно, только идя навстречу друг другу

- В таком случае я вам официально сообщаю: этот диалог будет опубликован в газете с соответствующим комментарием. Вы препятствуете исполнению моих профессиональных журналистских обязанностей и, безусловно, должны понести за это наказание. Кстати, представьтесь, пожалуйста, как вас зовут?

- Дмитрий Викторович, - не стал отпираться человек в джинсах. И фамилию свою тоже назвал.

Однако приводить ее я здесь не стану. Как и название сибирского города. Потому что и город этот, и чиновник по имени Дмитрий Викторович типичны для наших дней.

Много раз в своей долгой корреспондентской биографии я использовал нехитрый прием - застать местное начальство врасплох, явиться без предварительной договоренности. И почти всегда срабатывало. Раньше, в советские времена, срабатывало, потому что журналисты реально были четвертой властью, с ними считались, СМИ уважали и побаивались. Нет, все-таки сначала - уважали. И ведь ясно почему: все мы делали одно общее дело, все несли ответственность за страну, в которой жили. Но в последние годы прием этот то и дело стал давать сбой.

Чиновники - даже самые маленькие, вот как в этом провинциальном городке - надежно отгородились от нашего брата, придумав всяких пресс-секретарей, пресс-службы, организовав т.н. "подходы к прессе". А что такое подход к прессе? Отобранным корреспондентам (как правило, из "пула") загодя сообщают, что некий боярин в таком-то месте и в такое-то время соизволит ответить на несколько вопросов - желательно лояльных, а еще лучше - заранее согласованных с пресс-службой. И стоит этот боярин у микрофона на некотором отдалении, изрекает очередные банальности, а корреспонденты, соблюдая дистанцию и изображая на своих лицах восторг, строчат в блокнотах и мусолят диктофоны.

Нет, бывают, конечно, ситуации, когда без такого формата не обойтись, это связано, как правило, с первыми лицами государства и правительства, там протокол, служба безопасности, свои правила игры. Но я ведь здесь - о другом.

Не надо называть прессу "четвертой властью". Но и кидаться из одной крайности в другую тоже нельзя. Ведь бред же, чтобы получить рутинное интервью у какого-нибудь руководителя (директора таксопарка, главы районной управы, заведующего конторой ЖКХ и т.д.) мы ныне должны писать заявку в пресс-службу, заранее посылать свои вопросы, ждать милости неделями.

Знаю, что в ответ мне скажут власть имущие: вы, журналисты, сами виноваты, вы в погоне за сенсациями часто гоните туфту, ваши СМИ за редким исключением "желтые", бульварные, веры вам нет. И ведь это, увы, тоже правда. Коли в 90-е годы многие из нас сложили с себя полномочия "четвертой власти", превратились в продажных и угодливых слуг, то и ведут себя с нами соответствующим образом.

Что же получается - заколдованный круг? Пока да. И разорвать его можно только, идя навстречу друг другу.

Верю ли я в то, что профессия, которой посвятил шестьдесят лет своей жизни, снова станет уважаемой и престижной? Оснований для оптимизма немного. Но вдруг... Если все наше общество, включая депутатов, судей, чиновников, бизнесменов, силовиков, медиков, преподавателей, таможенников, работников прессы, станет чище, то есть шанс и у журналистики. Только так. По-другому не получится.