Правнучка Макара Киени рассказала о мостах, построенных прадедом-белорусом

"СОЮЗ" встретился с его правнучкой, московской писательницей Наталией Киеня, которая не только рассказала нам о грандиозных мостах, построенных прадедом-белорусом, но и поведала, как помнили его и передавали память о нем в семье.

Пешком в Москву

Судьба у Макара Киени столь же яркая, сколь и трагическая. Трудно выбрать, с чего начать рассказ о нем. Наталия советует: "Я бы начинала с... лаптей. Это наше семейное предание: как прадед пешком добирался до Москвы, чтобы поступать в вуз. Хотя сейчас я понимаю, что, скорее всего, шел он в сапогах, не в лаптях... У нас хранится вырезка из газеты "Гудок": там рассказывается, как он, молодой, демобилизованный после Гражданской войны комиссар, с вещевым мешком за плечами бродил по московским улицам, раздумывая, где учиться, кем быть. Поступил в МИИТ, тогдашний Московский институт инженеров транспорта".

Родом же Макар был из Домантовичей, крошечной деревни в Копыльском районе Минской области. В ней и сейчас-то всего несколько десятков жителей.

Кстати, в книжке Марины Киеня, внучки мостостроителя (да, и она тоже писательница, династия инженеров на каком-то витке стала династией литературной), есть такая версия появления этой частой в Беларуси и необычной в России фамилии: "наше семейное предание гласит, что как-то в конце XIX века в белорусской глуши взяли и построили шикарную белую церковь. Прямо как в Киеве. И деревня по соседству обрела название Киевичи, а все ее жители стали Киенями".

Дети Макара Киени пойдут по его стопам. Игорь и Валя станут инженерами. Фото: Фото из семейного архива М. Киени

Новатор и организатор

- К нему рано пришла известность, как тогда говорили, "всесоюзная", - рассказывает Наталия. - В 1931 году Макар Киеня был награжден орденом Красной Звезды. Об этом написали все газеты. И далее, с каждым новым рекордом, признание все увеличивалось. Мосты на Припяти, на Проне, на Ахтубе, через Западную Двину в Полоцке, на Волге у Саратова, мост на Оке возле Каширы, который он считал своим самым лучшим... Железобетонный мост на Днепре длиной более полутора километров - он представлял исключительные технические трудности, - перечисляет она. - Всего Киеня построил семь мостов.

Каширский мост даже оказался объектом творчества большого художника. Фридрих Лехт написал две картины, навеянные его образом.

В Беларуси Киене довелось потрудиться после вуза. В Могилеве он работал над усовершенствованием кессона - это герметичная камера, которая опускается под воду вместе с рабочими и техникой. Киеня разработал конструкцию кессона, значительно экономившую металл и уменьшавшую риски кессонной болезни. Впервые в деле ее использовали на Днепре. Автор после выпустил книгу, в которой иронично заметил: "Насколько мало было товарищей, готовых принимать участие в риске сооружения и опускания первого деревобетонного кессона, настолько много появилось претендентов на звание инициатора и проводника этого смелого дела после удачного исхода". Он еще не знал, чем обернется для него человеческая зависть.

В работе он искал не только новаторские технические решения, но и новые пути организации людей и их труда. Вот как рассказывал о том периоде журнал "Транспортное строительство": "Была применена оригинальная форма соревнования: договор между соревнующимися бригадами предусматривал "спорный", то есть более выгодный объект. Его получала бригада, первая закончившая предыдущие работы. Все это позволило закончить возведение опор на год раньше срока и снизить их стоимость на 19,5 %".

Догнать и перегнать Штаты

Была у Киени мечта: съездить в Соединенные Штаты Америки, увидеть возведение висячего моста через пролив "Золотые Ворота". Он строился более 4 лет и для публики открылся в мае 1937 года. Командировка все откладывалась - Киеню направляли на все новые стройки СССР, где-то начинать с нуля, где-то спасать то, что успели нагородить до него. Но все-таки удалось застать "Золотые Ворота" в процессе возведения - в 1935 году инженера отпустили в командировку в США. Полгода он изучал строительство Голденгейтского и Оклендского мостов, а по возвращении опубликовал статьи, в которых рассказал о конструкциях протяженностью 12-19 км. "В проекте у американцев предусмотрено все, и в процессе работы сменять проект совершенно не приходится, - писал Киеня. - Мы же меняем не только детали, но и основу проекта... На одном Оклендском мосту было 35 кранов подъемной силы от 0,5 до 100 тонн, а на 20 стройках Мостотреста - 4 крана максимальной мощностью 8,5 тонны... Можем ли мы у себя поставить мостовое строительство на такую же высоту? Несомненно, можем, нужно только как следует взяться за дело". Он действительно внедрил в отечественное мостостроение множество инновационных технологий, видя основу технического прогресса именно в научном подходе.

Наталия показывает открытку с пароходом: "Это трансатлантический "Маджестик", корабль-сестра "Титаника". На обороте еще читается: "Люся, ребята, этим пароходом я поеду. Видите, какой он большой и надежный. Целую вас". Привез домой подарки - куклу, машинку. И даже холодильный шкаф, как тогда называли холодильники. И кипы фотографий строек, журналы, записи, образцы бетона в кубиках...

Блеск и нищета

После возвращения Киеню ждал еще один мост, его последний - железнодорожный через Ахтубу. "Сложностей здесь было очень много. Не хватало квалифицированных кадров, голое малярийное место. Начинать пришлось со строительства поселка, организации массового обучения строителей", - писал журнал "Транспортное строительство". Мост был сдан через одиннадцать месяцев вместо тридцати. За стахановскую работу Киеню наградили знаком почетного железнодорожника, легковым автомобилем и назначили начальником Мостотреста.

- Слава сыграла роковую роль в судьбе Киени, - делится Наталия, - на него написали донос. Семья лишь в девяностые узнала о его участи - в первые годы еще носили передачки, надеялись...

В 38-м все рухнуло: Макара объявили шпионом-троцкистом, через год расстреляли. Похоронен он на Донском кладбище в братской могиле. "Вместе со Всеволодом Мейерхольдом, кстати говоря, - напишет в своей книге Марина Киеня. - Десять лет без права переписки, жуткий эвфемизм той эпохи... Что было с семьей потом? Да уж как водится: нищета, голод, неустроенность... Конечно, в конце концов все отыгралось назад и получилось по справедливости (или почти). Макара Киеню реабилитировали, дом вернули, семье разрешили жить в столице. Только вот жена Лидия этого не дождалась, умерла в 1945-м".

У Макара была младшая сестра, Софья. Софья Киеня - одна из лидеров Стахановского движения, героиня Метростроя, первая женщина, которая спустилась в кессон. Бригада Софьи устанавливала рекорды на перегоне "Белорусская" - "Динамо", в войну она работала на защите метро от бомбежек. А еще она не открестилась от родных, помогала детям Макара. Они, кстати, выросли и пошли по стопам отца - стали инженерами.

- На майолике на станции "Комсомольская" изображены метростроевцы, - рассказывает Наталия. - И мы с мамой уверены, что женщина на мозаике, которая смотрит на зрителя (остальные персонажи все - в профиль), - это Соня. Портретное сходство поразительное...