Речь, конечно, о Василии Львовиче Давыдове, отставном полковнике, одном из главных в Южном обществе декабристов, владельце 6 тыс. душ (мужских и женских), герое войн с Наполеоном (2 ранения пиками и штыком, золотая сабля, ордена) (Следственное дело Давыдова). Первый раз встретились: ему - 13 лет, ей - 4. Пока росла, он воевал. Ей - 16, герой вернулся в поместье. А дальше - неуклонное стремление друг к другу, постепенно возникающий брак, неравный, сумасшедший, с которым всем приходится мириться.
Вот что он писал ей по дороге на каторгу в тайном письме: "Саша моя, всю жизнь мою сейчас готов отдать с радостью, всю кровь мою готов пролить, чтобы тебя и детей прижать к моему сердцу" (Цит. по: Т.С. Комарова. Письма жены декабриста). А вот послание к ней, сочинено на каторге, сразу же после ее приезда (1828, апрель). Это стихи, перевод (с фр.) в прозе. "О Ты, единственная, которая дала мне познать счастье бытия и которая сумела обратить в радость и мою ссылку, и мое страдание. Ангел небесный, моя нежная подруга! Что могу я тебе предложить в этот день? Все принадлежит тебе, мое сердце, моя жизнь, которой я обязан лишь твоей любви"! (Т.С. Комарова).
А она? "С каким нетерпением я жду того счастливого дня, в который тебя увижу... с тобой, друг мой, я все забываю, даже этот ужасный острог, от которого сердце кровью обливается. Я и в нем буду счастлива с тобой... Целую ручки твои!" (Т.С. Комарова).Так пишет с пылкостью мать семерых детей, впереди будут еще 5, самый младший - в 45 лет.
"Проказник умный" - это Пушкин о нем. Отличен "в гусарах, и в обществе, и в ссылке своею прямотою, бодростью и остроумием" (Розен. Записки декабриста). "Очаровал... своею любезностью и веселостью... Богат, образован, начитан, весь век свой провел в высшем обществе" (Лорер. Записки декабриста).
А Сашенька (Александра Ивановна)? "Необыкновенная кротость нрава, всегда ровное расположение духа и смирение" (Розен). "Ум и ангельское сердце" (Лорер). Что еще нужно в жизни?
А нужно вот что: соединить детей, никогда не видевших друг друга. Детей в Сибирь брать не разрешали. Идешь в Сибирь к мужу (1828) - брось их, он - государственный преступник. 3 дочерей и 3 сыновей (2,3, 5, 6, 8, 12 лет) должна отдать на воспитание. Дети, рожденные в Сибири (их будет 7), - мещане или крестьяне.
Как заставить их любить друг друга? 13 разных характеров, разница в годах между старшей (Маша, падчерица, внебрачная дочь) и младшим (сын) - 30 лет. Одна кровь, но абсолютно разная судьба в обществе. 4 детей родились до мая 1825 г. (до свадьбы). Они - незаконнорожденные. 2 сыновей рождены/зачаты после свадьбы, но до того, как Давыдов стал государственным преступником. Они - дворяне, законные наследники.
7 "сибирских детей" (3 дочери, 4 сына) - просто вольные. Трое будут отданы по милости императора в кадеты учиться за казенный счет с условием, что их фамилия будет вместо родовой (Давыдовы) - по отчеству (Васильевы). Голову сломать можно! У всех заранее разные судьбы, и им придется еще возвращать имена и права через высшие органы империи.
Как удержать в одном кругу детей, которые никогда не видели друг друга и, может быть, всю жизнь не увидят? Когда нет моментальных снимков, а письма идут 2-3 месяца. В чем высшее искусство матери (и отца), чтобы справиться с тем, что сделать невозможно?
Во-первых, очень любить и, ни в чем себя не стесняя, говорить об этом. Хотя бы в письмах.
"Любовь и уважение, которые ты питаешь к твоей матери, наполняют мое сердце радостью, и среди всех моих горестей и страданий эти твои чувства служат мне сладким утешением, за которое небо наградит тебя и за которое я ежедневно благословляю тебя из глубины моего сердца" (19.02.1835). Попробуйте сейчас так написать! Это отец, лихой гусар Василий Давыдов.
А это приемная мать, Александра Давыдова. "Милая, бесценная моя Машенька. Хотя я пишу к тебе всякую неделю, но хочу и этим случаем воспользоваться, чтоб сказать тебе, как я тебя люблю и как беспрестанно молю бога о счастии моей доброй, милой дочери!" (Из архива В.Л. Давыдова). Хорошо бы и нам так писать своим детям!
Во-вторых, опасаться за них день и ночь. "Я непрерывно день и ночь думаю о тебе, моя милая Маша. Твоя судьба и судьба остальных детей непрестанно беспокоит и мучит меня, и я прихожу в отчаяние при мысли, что ничего не могу сделать для вас, за которых я с такой радостью сейчас же отдал бы свою жизнь" (Из архива В.Л. Давыдова). Пусть каждый из нас хотя бы раз в жизни услышит такие слова!
В-третьих, упорно связывать детей друг с другом. Нет снимков - писать, как выглядят, что любят. "Лиза просила описать Соню подробно... Она беленькая, полненькая, глазки голубые прекрасные. Волосы такие, как были у тебя... У нее всегда улыбка на устах премилая" (Т.С. Комарова. Письма жены декабриста). Пусть дети целуют и обнимают друг друга хотя бы в письмах!
В-четвертых, присылать детские вещи, их можно потрогать, узнать запах своего ребенка или даже носить. Хотя бы так дотронуться - через тысячи верст. "Какая счастливая мысль пришла всем троим вам прислать мне платья, которые вы носили... Теперь знаем мы лучше рост ваш и дивимся и радуемся, что у нас такие большие дочки. Я расставила немножко твое платье, Лиза, и теперь ношу его, и в нем пишу вам". (Т.С. Комарова. Там же).
Хоть бы так - быть ближе.
И, наконец, в-пятых, встречаться. Петр Давыдов, сын (не "сибирский"), корнет Конной Гвардии, на спор проскакавший голым на паре с пристяжной в Петербурге по Невскому проспекту, от Адмиралтейства до Александро-Невской лавры, был с усмешкой (и в назидание) послан Николаем I проведать государственного преступника - отца в Сибири, где с восторгом был встречен родителями, женившись по пути (со скоростью невероятной) на дочери другого преступника - князя Трубецкого, Елизавете, родившейся на каторге (А. Давыдов. Воспоминания).
Когда детей любят, они будут стоять друг за друга. Два сына, наследники, законнорожденные, только за ними было все состояние, создали "Сибирский капитал" - по 20 тыс. руб. детям, не имеющим прав (не менее 40-50 млн наших руб. на каждого).
Давыдов из Сибири не выбрался (1855). Всех детей так и не обнял. Сашенька (Александра Ивановна) жила без него 40 лет. Но жила с детьми и в окружении детей! Стала последней среди декабристов, ушла в 90+ лет (1895). Дети очень любили ее.
Как жаль, что все это прошло. Что вся эта любовь, дрожь за детей, все беспокойство и боязнь за них - а вдруг что-то случится! - растворились в воздухе. Этих маленьких и больших детей больше нет. Они остались где-то там, 100-200 лет назад. А что досталось нам? Их искусство соединять семью, когда этого сделать нельзя. Искусство - любовью - ткать детские союзы на беспредельных расстояниях. Держать детей как можно ближе к свету. Дрожать над ними и не скрывать любви - громко! Ничем не подводить в их гордости за мать и отца. И еще - быть колыбелью, убежищем, вечным союзом, каким и должна быть родительская семья, даже если она разбросана по всему свету.
