В театре Моссовета поселились "Москвички"

Известный дом на углу Тверского бульвара и Тверской улицы москвичи когда-то прозвали "дом под юбкой", потому что на его фронтоне была установлена скульптура балерины. Сейчас ее нет: гипсовая фигура развалилась. А прозвище осталось. И остались семьи, которые живут здесь испокон века. Например - вот эта, о которой рассказывает пьеса Марии Рождественской "Москвички". Она вошла в число победителей конкурса "Москва и москвичи", проводимого театром в 2024 году. Сегодня режиссер Игорь Яцко поставил по ней спектакль.

Здесь четыре действующих лица, четыре поколения женщин - прабабушка Мария Кирилловна, 93 года, много лет успешно прослужившая в Госплане, ее дочь, американистка Ленина Сергеевна, 70 лет, внучка Джулия, предпринимательница, 45 лет и двадцатилетняя правнучка студентка Маша.

Этот женский дом наполнен, как водится, жаркими эмоциями, секретиками и тайнами, которые зрителям предстоит узнать. Но сначала - о минусах. Наверное, спектакль получился бы более душевным и искренним, если бы постановочная команда чуть-чуть убавила в нем плакатный пафос. Сделать это в сотрудничестве с современным автором было бы несложно. Режут глаз и такие историческое несоответствия: в пьесе с самого начала заявляется время действия - декабрь 2022 года. Значит, прабабушка, успешная чиновница Госплана и глава всего этого женского клана, родилась в 1929 или 1930 году.

Но почему-то она изображается рьяной сталинисткой, хотя несложно высчитать, что ее главные трудовые годы пришлись на поздний СССР, скорее всего, на брежневские времена. И ее дочь-американистка, названная чудным именем Ленина, рожденная в начале 50-х, скорее всего должна быть просто Еленой: ведь к этому времени традиция давать детям имена с политической окраской давно уже сошла на нет. И "Макдоналдсом" эта американистка вряд ли стала бы восхищаться с таким упоением. Вспоминаю, как я сама, немногим младше заявленной персонажицы, будучи провинциальной журналисткой, оказалась в середине 90-х в новомодном импортном заведении. Бодрая девица-кассир не нашла ничего лучше, чем предложить мне в промозглой ноябрьской Москве стакан колы со льдом, от которого я замерзла еще больше. Восхищаться мне тогда показалось абсолютно нечем!

Эти психологические неточности, повторюсь, можно было бы легко исправить еще на уровне читки пьесы, от чего спектакль только бы выиграл. Ведь на самом деле в нем немало достоинств. Например, актерские работы. Ольга Анохина в роли главы дома умело сочетает в себе твердость чиновницы высокого ранга, привыкшей командовать и принимать решения, и обаятельную женственную мягкость. Хороша ее внучка, предпринимательница Джулия в исполнении Валентины Каревой: грубоватая, энергичная, то и дело готовая сорваться то в истерику, то в сарказм, она неожиданно раскрывается своей лучшей сутью, которую таит ото всех, боясь иронии и непонимания. Вполне убедительна и юная Камиля Фасахова в роли студентки Маши. А главное, здесь удалось передать те тонкие взаимосвязи между родными людьми, которые и составляют суть семьи. Известно, например, что внуки легче находят общий язык с бабушками, чем с родителями, и здесь эти дуэты бабушек-внучек разыграны весьма точно.

Выразительна сценография, в которой естественным образом переплетается антикварная мебель и современная техника (художник Дмитрий Дробышев).

Говорят, что дети больше похожи на время, в котором взрослеют, чем на своих родичей. Спектакль "Москвички" убеждает: это и так, и не так. Поначалу кажется, будто точек соприкосновения в этой многослойной семье не так уж много: у каждой женщины своя жизнь, свои заботы, свой язык с модными словечками, свои непростые отношения с любимым мужчиной - будь он юным бойфрендом, уехавшим за границу релокантом или давно ушедшим из жизни мужем. И даже день рождения юной Маши с трудом сводит всех персонажей за праздничным столом.

Однако чем откровеннее беседа, тем неожиданнее реакция старших женщин на поступки младших, тем мягче их воспитательные монологи, тем теплее и сердечнее их отношения между собой. А в финале становится абсолютно очевидно: то, что мы называем "семейными ценностями", то, что является устоями дома с правильными нравственными традициями, - никуда не исчезает, как бы ни менялось время за окном. Это важно. Это незыблемо. Тем обиднее, что театру не всегда удалось сказать о таких высоких материях точно и пронзительно, не сбиваясь в чрезмерный пафос.