Денису, тяжело раненному на СВО, не оставляли шансов. Но любовь за три года совершила невозможное, доказав: чудеса случаются
Это удивительная история любви. И кто бы что ни говорил, мир не прогнил и не потерян, потому что в нем есть такие женщины.
Регина Николина - обычная девчонка, родившаяся в деревне в Калужской области. Росла с мамой и сестрой. Увлекалась спортом. Переехав после школы в Москву, работала администратором одновременно в двух фитнес-клубах. "Семь дней в неделю, с 6 утра до 22-х. Экономила на автобусе, на работу ходила пешком. Почти все деньги уходили на оплату комнаты", - говорит она.
Он - из Подмосковья. Работал аппаратчиком на НПП "Нефтехимия" в Капотне, по совместительству - в газоспасательной службе. Поженились в 2016 году. Жили на съемной квартире.
О том, что было дальше, Регина рассказывает в своем Telegram-канале "Жизнь после ранения", который она стала вести вскоре после страшного дня.
***
Ноябрь 2023 года. Мобилизация. Когда узнаешь, что любимый человек идет на СВО, внутри все переворачивается. Хочется просто запереть его, спрятать, не пустить. Но одновременно - гордость за него. Все перемешивается.
Мы провожали на СВО двоих братьев. Моего мужа и его младшего брата. Вскоре там же оказался их двоюродный брат. Итого - три брата из одной семьи.
Я гоняла по всей Москве в поисках всего, что их хоть немного защитит и обезопасит. Параллельно с экипировкой собирали соленья, варенья, сало, покупали дошираки, салфетки и все, что может пригодиться. Потом, насколько часто это было возможно, я мчала в часть к Денису. Ведь срок обучения заканчивался, близилось время отправки на фронт.
И вот мой лейтенант ушел. Туда, куда я уже не могла приехать. Началась череда дней в ожидании звонка или сообщения…
***
15 января 2023 года, воскресенье. Денис тяжело ранен осколком HIMARS. В голову. Жмот (это такой позывной) был рядом. Оказал первую помощь и отправился за медиками. Дениса погрузили в "буханку" и увезли.
Я узнала о ранении 17 января. Братья сообщили. Мы стали искать, куда же его отправили. И что с ним. Я обзвонила всех знакомых волонтеров, они - всех волонтеров, которых тоже знали, и начались поиски по всей стране, всем госпиталям. Находили несколько однофамильцев, потом появилась информация, что он в Ростове, и мы уже думали, как его вывезти оттуда. В итоге выяснилось, что он в госпитале в Петербурге. Черепно-мозговая травма. Реанимация. Состояние тяжелое.
***
Это была пятница, 20 января. Мысли путаются. Я сообщила всем, кто ждал новостей, что нашли. Друг Дениса позвонил: "Жди, выезжаю, едем в Питер на машине". Кидала в сумки вещи Дениса, документы. Свои вещи. Забыла куртку и шапку - так нервничала. Приехали в ночи и только на следующий день попали в ВМА им. Кирова.
Сначала со мной побеседовали врачи. Выживет или нет, решится в ближайшие три недели. Разрешили зайти. Я не могу передать, что ощутила, когда увидела Дениса. Под всеми аппаратами. В коме. Слезы текли и трясло так, что все мутнело. Я верю, что даже в коме люди все слышат и ощущают. Потому вышла сразу, как только поняла, что не могу остановить слезы и истерику, которая накатывает.
Другу тоже разрешили зайти. Вышел он смертельно бледным. Обнял: "Держись". Мне кажется, он просто не знал, что сказать.
Был то ли дождик, то ли мокрый снег. Холодно. Город, который я не знаю и никого в нем не знаю. Я просто шла и рыдала. Не могла остановиться. Мне нужно было, даже не знаю как сказать, прорыдаться. Потому что на следующий день я уже не имела права на это. Я должна была зайти к Денису так, чтобы он ощущал: я рядом.
Когда еще Денис был на обучении, он попросил меня придумать ему позывной. Я предложила - Танк. Он в ответ: "А ты жена Танка". И вот я эти слова вспомнила. Вижу цель. Не вижу препятствий. Люблю тебя, мой самый лучший мужчина на свете. Мы все преодолеем.
***
Черепно-мозговая травма. Думаю, каждый представляет, что это. И какие последствия. У нас же все всё знают. И смело утверждают, что это конец. Голова. Мозг. Овощ. Дурачок. В положительный исход при тяжелых ЧМТ не верит никто. И даже просто в то, что ты не оставишь своего мужа, не верят. Но есть врачи, которые считают, что наш мозг уникален. Не изучен до конца, и все связанное с ним просто черная дыра во Вселенной.
Кома. Это вам не то, что показывают по телевизору. Раз - и вышел из нее такой счастливый, сразу вскочил, болтаешь и смеешься. Выход из нее - целый квест. И на каждом этапе этого квеста ты можешь застрять. Навсегда.
***
Первый месяц был для меня... А каким он был-то? Тяжелым? Неизвестным? Как можно описать? И реально ли описать? Наверное, больше подходит выражение "как в тумане".
Мало сна. Нервы. Серый город (да простят меня все, кто живет в Питере).
Одиночество. Не в том смысле, что я осталась без поддержки. Просто физически ты одна в городе и никого не знаешь. Каждый день звонок в кол-центр. Запись. Идешь в одно и то же время в одно и то же место. Слышишь одни и те же рекомендации. Вокруг толпы таких же несчастных людей. Мамы, папы, жены, бабушки, дедушки, сестры, братья, дети, тети... И все они так же молча ждут, когда курсанты поведут по отделениям.
Я просто молча делала, что нужно. Ежедневное бритье. Умывание. Очищение кожи лица. Чистка полости рта. Массаж. Гимнастика. Разговор. Просила друзей и родных записывать голосовые сообщения и давала Денису слушать. Включала музыку. Брала крема для массажа с теми ароматами, которые ему нравились...
***
Мне выписали постоянный пропуск и сказали делать все, что делала. Потому что это ему помогает. "Будьте с ним хоть с утра до вечера". Тогда я еще не видела за повязкой масштабы того, что случилось.
Отдали личные вещи Дениса, которые были при нем. Вечером просто раскладывала это все перед собой. Смотрела, перебирала. Вспоминала.
***
Маму Дениса я поначалу не хотела вести в Питер. Считаю, на тот момент это было верное решение. Младший сын на передовой, старший - в коме. Она рвалась, я сдерживала. Что творилось у нее внутри, никому не понять.
Пыталась оберегать ее. И чего уж там, себя тоже. Я сама еле вывозила морально на тот момент все это. Откуда силы брала, вообще не знаю. А тут вообще загнулась бы, видя ее состояние рядом с Денисом. Мне нужны были силы, чтобы поддержать ее, Дениса, друзей. Себя. Всем было страшно. Все жили в ожидании, когда он выйдет из комы.
Мне снились кошмары, что это случилось - и он не узнал меня. Прогонял. И во сне я говорила ему, ну уж нет, обзывай меня, прогоняй сколько угодно. Пока не поставлю на ноги - не уйду. И во сне я приходила каждый день и видела, как он не узнает меня. И все равно продолжала его восстанавливать. И в какой-то момент он вспомнил меня... Четко помню, как я рыдала от счастья. Навсегда запомню этот сон и этот страх.
***
Денис все еще был на всех аппаратах: ИВЛ - трахеостома, гастростома, еда через зонд в носу, зонд в мочевом. Везде датчики контроля состояния. Все прелести, в общем. Потом понемногу начали уходить от ИВЛ. Денис еще был "не контактен". Первая кома длилась три месяца. Потом, наконец, постепенно стали из нее выходить. Но все равно были риски и страх остаться навсегда в каком-то из этапов. Никаких прогнозов никто не озвучивал.
Поговорила с врачом, который оперировал Дениса. То, что он очнется, у него сомнений не было. А вот то, какой он будет после того, как очнется... Как сказал врач, он останется инвалидом. Но добавил, что порой они сами поражаются, как ребята после тяжелейших травм восстанавливаются. Насколько все невероятно бывает.
***
У многих с трахеостомой получалось говорить. Но у нас нет. Мы общались с помощью команд, я просила Дениса показывать язык, когда его просят. И уже понимала, что вроде он меня узнает.
И вот Денис пришел в сознание и начал говорить. Он помнил все (кроме момента ранения), узнавал всех, осознавал все. Мы позвонили его маме по видео. Они оба разрыдались. Мы с Денисом записали для всех голосовое сообщение. Начался новый этап. Но это был совсем не конец выхода. Ранение головы, мозга - это множество этапов.
Мы находились в госпитале Санкт-Петербурга восьмой месяц.
***
Денис вдруг ушел в себя. Врачи говорят, исчерпал ресурсы. Сейчас я так это опишу. Он перестал говорить. Быть контактным глазами и слухом. Перестал двигать руками и ногами. Будто снова не с нами. Но и не в коме, и вроде не в сопоре. Эти уходы в резерв (откаты) теперь могут быть на протяжении всей жизни. Но всегда будут выражаться по-разному. Первый раз - самые тяжелые. Это нам кажется: "О, уже восемь месяцев после ранения!" Но как это мало для мозга, который попал в катастрофу. И как много для нас, кто никогда не сталкивался с этим.
***
"Регина, здравствуйте! Меня зовут Алина, я журналист. Я искала, с кем можно поговорить о ситуации с ранеными, и нашла Ваш блог. Я бы очень хотела поговорить с Вами о том, как меняется Ваша жизнь, о лечении Дениса и о том, как Вы видите будущее своей семьи. Я работаю в газете "Нью-Йорк таймс", и мне кажется очень важным рассказать Вашу историю тем, кто очень мало знает о россиянах и жизни в России. Мне кажется, мы очень редко можем увидеть СВО не в политическом измерении, а в человеческом, со стороны простых россиян. За эти месяцы мы писали статьи о том, как семьи ищут своих пропавших без вести мужчин, рассказывали о том, как семьи переживают утраты родных. Это все очень личные переживания, но, думаю, об этом важно говорить.
Очень надеюсь, что Вы поддержите нас в нашем стремлении и найдете немного времени пообщаться. От себя лично хочу пожелать Вам удачи, а Денису поскорее поправляться. С уважением, Алина".
Хочу поделиться новым опытом, а именно общением с иностранными журналистами из недружественных стран. Хотя как иностранными. Девушка Алина - россиянка, но работает на "Нью-Йорк таймс" и вот теперь так вкрадчиво просит поделиться историей моего мужа.
Вот какое дело ей и этой газете до судьбы простых русских парней? Если вас эти судьбы волнуют, неуважаемая Алина, напишите об убитых детях в Донецке. Убитых из ваших американских "Хаймерсов" и прочей дряни, которую американцы сюда присылают, чтобы убивать наших людей.
Мой муж выполнял свой долг и был ранен оружием, отправленным страной, для которой вы хотите написать о нас статью. Я уверена, он не изменил бы ни дня в своей жизни, даже зная, какую цену мы за это заплатим. И ни он, ни я, ни один человек, который себя уважает, не станет разговаривать с вами и вам подобными, как минимум, до нашей полной и окончательной победы.
Вы пытаетесь изобразить сочувствие ко мне и Денису, а мне жаль вас. Живите свою жизнь и работайте на врага, пока он вам платит. А нас жалеть не нужно. Все у нас будет хорошо. Стыдно только, что вы россиянка.
***
Под пластиной, которую Денису установили на месте ранения, началось гниение. Он перестал есть, потому установили назальный зонд.
***
Нас потихоньку уводят с ИВЛ. Еда пока через зонд, но главное - она усваивается, и мы набираемся сил. Начали уже глотать воду, и по чуть-чуть йогурты пробую уже снова давать. Сейчас задача - справиться с пневмонией.
Маленькими шагами, но двигаемся вперед.
***
Нас перевели в другое отделение. Врачи изучают историю болезни, а это 60 томов. Пытаются понять причину отката. Невролог поставил "малое сознание минус". Нужно обязательно вывести его из этого состояния. Причем в течение пары недель, максимум месяца. Иначе есть вероятность застрять в этом состоянии навсегда.
***
Я тут даже всего описать не могу, что прошла за эти месяцы. Но мне нужно каждый день входить к Денису с улыбкой. Делать массаж, гимнастику, БАК (биоакустическая коррекция для восстановления мозговой активности. - Прим. "РГ"), физио, переворачивать, чтобы не было пролежней, менять пеленки. Чтобы он ощущал только хорошую энергию и любовь. И всю тяжесть оставлять за дверьми госпиталя.
Сколько таких мальчишек я видела здесь за это время. Сейчас образовывается такое молодое современное поколение… инвалидов. Молодых ребят. И поколение молодых и немолодых, сильных женщин и мужчин. Я имею в виду родственников. Огромная любовь движет ими. Хотя бывают боль и отчаяние.
Я за это время приобрела множество друзей, а кого-то отпустила с благодарностью. Неважно, по какой причине они решили, что дальше не могут быть рядом с нами. Но все равно я благодарна за то, что они были.
***
Денис снова был контактен и уже дольше, чем предыдущий раз. Ресурсы накапливаются! Каждый раз себя сдерживаю, чтобы не завизжать от счастья.
Какие это ощущения, когда, миллиметрами продвигаясь вперед, ты видишь, как он возвращается к тебе сознанием.
Просто говорю ему, не оставляй меня, вернись. Будешь домохозяюшкой, готовить свои потрясающие супчики, гулять с собаками и ждать меня с работы домой. Главное - вернись сознанием, тело восстановим. И плевать я хотела, что это займет годы, мы все сможем.
***
С пятницы на субботу у Дениса были судороги. Таких у нас не было никогда. Врачи среагировали быстро и купировали приступ. Эти приступы могут нести серьезные последствия. Спасла оперативная реакция.
***
Рома Костомаров. На льду! Я верила, что так и будет. Спасибо, Рома. За мужество и надежду, которую ты своим примером даешь тем, кто пока только в самом начале большого пути возвращения к полноценной жизни, но у кого, глядя на тебя, не останется сомнений, что все обязательно получится.
***
Пишу, а саму все еще трясет. Глаза не ощущаю, сложно остановить слезы. Сегодня взломали "Госуслуги" Дениса. Причем я сама виновата, видимо, от усталости, по-другому не могу объяснить, почему ответила на их вопросы. Они скачали его данные, при этом в конце сообщив, что они мошенники, что сейчас наберут кредитов, и ржали в трубку.
Сразу поехала в ближайший офис МФЦ. Чтобы восстановить вход в "Госуслуги". Ведь у меня нотариальная доверенность, я могу представлять интересы Дениса во всех направлениях. А в МФЦ отказали. "Он лично должен присутствовать". Я говорю: "Как?! Он 11 месяцев в реанимации. Ранение получено на СВО". "Ну и что? Возьмите вот листочек, тут номера юристов, или в полицию обращайтесь". Я даже не нашлась, что сказать.
Позвонила в 102. Они сказали, в какое отделение полиции ехать. Приехала. Сидите, ждите. Спустя 30 минут вышел сотрудник. Расспросил. Понял, что муж тяжело ранен. Все объяснил. Успокаивали меня, что даже если наберут кредиты и микрозаймы, все закроют. Потому что мы потерпевшие. И 9/10 закрывают. Редко когда нет, но тогда полиция закрывает через суд. Заявление приняли. Молодцы, все рассказали, объяснили и успокоили.
***
У нас новый уровень сознания. Снова шаг вперед. Мурашки по всему телу от осознания событий. Момент общения с ним сегодня.
"Милый, ты меня слышишь? Если да, сожми крепко руку". Сжал.
"Милый, ты меня узнаешь? Если да, сожми крепко руку". Сжал.
"Милый, ты понимаешь, что ты в больнице? Сожми руку, если да". Сжатия нет.
"Милый, ты меня любишь? Если да, сожми руку". Сжал. Крепко так.
"Милый, ты же веришь, что я восстановлю тебя? Если да, сожми крепко руку". Сжал. Сильно, несколько раз.
Еще из новостей. Дениса представили к медали. Процесс оформления начался.
***
Каждый шаг, каждый день - это борьба. Но результаты, которых мы достигли, - потрясающие. С каждым днем взгляд все лучше. Уже сидит на краю кровати пару минут сам, без всякой помощи. Говорит губами: "Люблю тебя". От того, что видишь это, хочется кричать от радости, прыгать, визжать, плакать, обнимать весь мир. Получается! Совместно с врачами происходит чудо!
***
В/ч сегодня прислала уведомление, что Денис уволен. Без нашего ведома. Хотя они знали, что он на лечении. Пытаюсь узнать, как это произошло, кто сделал, почему. У меня мозг кипит. Что происходит? Почему так просто, тихо взяли и уволили? Зная, что мы на лечении, лишили з/п? Пытаемся всем миром выяснить, что делать дальше.
***
ЧМТ - это долгое восстановление. Безумно монотонное. Каждодневные занятия, забирающие невероятное количество сил - физических и моральных. Это очень тяжело и очень больно. Страшно жалко родных. А представьте, что чувствует тот, кто находится в этой ситуации. Какие мысли у него. Какая боль. Отчаяние. Нежелание жить.
Именно так. Психологически это невероятно придавливает тех, кто получил такую травму. Знаете статистику по инвалидности в стране? Вы даже половину не видите на улицах и в общественных местах. Не только из-за того, что они физически ограничены. Но и из-за того, что общество, государство, все мы делаем их ограниченными.
Социально мир как не был готов к таким людям, так во многом все и остается. Как и бумажная бюрократия. Такие горы сворачивать людям приходится, что волосы дыбом встают при рассказах. И я бы тоже всего этого не знала, если бы не вот это все, что с нами произошло, разделив нашу жизнь на до и после.
И очень расстраивает, что есть два мира. Мир обычных людей. И мир инвалидов и их родных. Много организаций, которые пытаются объединить эти миры. Но как это тяжело.
***
Рентген таза и тазобедренных суставов. Остеопороз. Заболевание, понижающее плотность и качество костной ткани. Поскольку кости становятся менее прочными, риск перелома значительно возрастает. Снижение качества костной ткани происходит незаметно и постепенно.
Очередная проблема, которых десятки. И когда ты не досмотрел хоть какую-то из них, шансы, что, когда сознание нормализуется, человек сможет ходить, очень маленькие. Невозможно маленькие.
***
Вчера в Питер приехали подруги, провела с ними вечер. Сидела, слушая, как щебечут пташки. И просто сказала спасибо. Что вытащили. В ту жизнь, до… Где люди просто живут. Не как тут у нас многие жены, мамы, сестры: дом - госпиталь. Реанимация. И много боли, потерь, отчаяния. А вот так слушать девчачьи разговоры, смех, кушать вкусную еду. Просто нырнуть на вечер в те времена... До...
Хоть вспомнила, как это в ресторане с подругами посидеть.
***
Вчера ставили Дениса на ноги. Понятно, что с врачами и поддержкой со всех сторон. Я ползала на полу, фиксируя стопы. Денис стоически все выдержал.
Интеллект сохранен. Но он не помнит, что был мобилизован и был на СВО. Говорю ему, что уже год на лечении в Питере, удивляется, что так долго. И не помнит, что уже был в сознании и шел на поправку.
***
У нас задача сейчас активировать осознанную работу левой части тела.
Как сказал мне один профессор: "Я не говорю, что это невозможно, но если получится, нас всех это очень удивит".
Также не могу отогнать мысли и пока не представляю, как это будет, но, по словам нейропсихолога, через 2-3 года у Дениса начнется этап… Потери личности. И формирование новой. Я пошутила, что он и так идеальный, а можно будет самой создать заново более идеального мужа? Шутка шуткой. Но это пугает. Скорее, больше от ожидания и непонимания всего этого процесса. Даже не верится в это.
***
Помните, я писала в самом начале о том, что хочется плакать - плачьте.
Хочется кричать, бить что-то рядом - делайте это. Я вот ехала в машине, включила на всю громкость музыку и кричала. Громко, прямо со срывом в голосе. И это нормально, это хорошо. Мне некуда было это выплеснуть. Только так. Я никого не хотела грузить, да и чем? Все живут свою жизнь, я просто показываю, как делаем это мы.
Знаю одно. Я проорусь. Проплачусь. И пойду дальше. Ради Дениса. Несмотря на то, что многое он просто не сможет уже дать мне и нашей семье. Но сможет жить.
Это лишь краткий пересказ их первого года в госпитале. Страшного года, когда хорошие новости чередовались с плохими, а состояние Дениса менялось, как на качелях. Слезы боли и отчаяния и слезы счастья. Примеры черствости одних и удивительно доброго отношения других, которых оказалось неизмеримо больше.
Потом были еще два года. С мучительными переживаниями и маленькими победами. Переезд из Питера в Москву. Целая череда операций Дениса. Ночи без сна Регины - сначала в реанимации, потом на раскладушке в палате. И снова поводы для надежды. Прекращение галлюцинаций. Впервые заговорил, пусть и неслышно. Стал есть из ложечки. Первый кивок головой. Смог написать первые слова на детском планшете. "Как она уже столько времени выхаживает его каждый день. Никогда не видели такого", - слова медсестер подмосковного госпиталя.
Впервые выехали на коляске во двор. Восьмая годовщина свадьбы, из них третья - в госпитале. Множество цветов и шаров, которые Регина приносила в палату на каждый его День рождения. Включилась левая сторона лица, появляется мимика. Чувство счастья, когда нейропсихолог уходит из палаты со слезами и улыбкой одновременно. Денис учится выдыхать носом. Он не помнит СВО, не помнит свою свадьбу, но помнит, что женат. И каждый день улучшает результаты.
...У многих читающих блог Регины возникает целый ряд вопросов. Например: а откуда деньги? Тем более зарплата из в/ч перестала поступать еще в 2023-м. А расходы на реабилитацию человека с таким ранением, прямо скажем, немаленькие. И речь не только про пеленки и памперсы. Нужно платить "сиделочке", без которых, увы, никак. Плюс реабилитационные тренажеры, противопролежневые матрасы, кровать-вертикализатор, подъемник для людей с ограниченными возможностями, инвалидные коляски и прочее. И хорошо бы платная реабилитация в Федеральном центре мозга и нейротехнологий ФМБА России. А это все не один миллион рублей.
Итак, откуда деньги? Регина объясняет. Огромную помощь оказывают фонды "Помогаем нашим" (Юлия Витязева, Эвелина Закамская и Родион Мирошник) и "Своих не бросаем". Плюс волонтеры. Друзья. Команда Соловьёвlife. Читатели ее блога, которые откликаются, когда Регина периодически просит помочь деньгами, объясняя, на что они пойдут.
Ну и, конечно, коллеги Дениса с "Нефтехимии." "Работа" - называет их Регина. От них не было ни одного отказа во всех просьбах врачей. Даже машину, приспособленную для инвалида, купили.
"Их руководство и сам генеральный директор (почему-то все ребята называют его "наш генерал", хотя он не военный), когда надо, находили время встретиться со мной. От них идет невероятная поддержка. Не уверена, что есть еще где-то компании, которые так поддерживают своих сотрудников. Даже на медицинский консилиум их представитель приезжал. И еще там потрясающий профсоюз - представляете, такое еще существует".
...Узнав о ситуации, старались хоть чем-то помочь очень многие - от солдат-срочников, проходящих службу в госпиталях, до военного прокурора Петербурга. Женщины в соцзащите сделали все, чтобы добиться положенных льгот. Владелец квартиры в Подмосковье, которую они снимали, снизил плату. Самые разные знакомые и незнакомые люди привозили самое необходимое, приезжали поддержать морально.
"Регина, от лица всех солдат 2 бата 252 полка, передаю тебе привет. Патрон, Факел, Кисель, Подольск и многие другие, с кем мне посчастливилось здесь познакомиться, восхищаются тобой и передают огромный привет Танку. Они его не забыли. Скорейшего выздоровления ему, а тебе сил и терпения".
Про медиков
Из блога Регины: "Вы только представьте, сколько врачей на всех направлениях трудятся, чтобы помочь ребятам. В нашем случае это: нейрохирурги, реаниматологи, комбустиологи, эпилептологи, неврологи, психиатры, реабилитологи, логопеды, афазиологи, физиотерапевты - и это только те, кого я знаю и видела. Медсестры в госпиталях, которые к мальчишкам относятся, как к сыновьям. Не все там могут выдержать, ребята очень тяжелые, но эти женщины делают невозможное.
Сталкивалась с множеством мнений, что врачи и вообще медперсонал отлично работают. Но есть и недовольные. Прожив три года в госпиталях, хочу высказать свое мнение. Одно могу сказать точно. Медики выкладываются по полной - и врачи, и медсестры. Но есть две стороны.
Врачи, которые каждый день видят тяжелейшие ранения. Уход из жизни. Возраст тех, кого лечат. Профессионально оценивают у себя в мыслях дальнейшую жизнь пациента. Видят их боль. Слезы. Отчаяние. Видят состояние родных, когда те впервые видят близких. Как кого-то безумно любят и борются. Как кого-то бросают. Видят безымянных ребят. Пытаются найти их семьи и плачут, радуясь, когда это получается.
И вторая сторона. Родные, которые считают, что недостаточно ухаживают. Недостаточно лечат, недостаточно им самим все рассказывают и объясняют. Хоть раз многих из нас это посещало. Казалось. Виделось. Не отрицаю, возможно, где-то такое есть. Да, младшего медперсонала часто не хватает. Да и старшего тоже. Но поймите: к такому никто не был готов. И нехватка кадров есть во многих отделениях. Нехватка пеленок, памперсов, салфеток и т.д. Это не значит, что их нет вообще и что их не выделяют. Или вот именно вам не дают. Просто ребят много. Потому все, что нам приносили, исчезало мгновенно.
И еще вот что. Медики - не боги. А обычные люди. Которые устают. Истощаются нервно, выгорают морально и физически. Которым тоже нужен отдых, отпуск, зарплата. Но которые каждый день видят весь этот ужас. И возвращаются домой к своим семьям, помня об этом. Прокручивая у себя это в голове. Так же проходя бюрократию в своей системе. Как и мы, родные и близкие, сейчас проходим. Меня не раз посещала мысль, что мы для них как очередной этап, после которого о нас забудут. Ведь таких много. А нам с этим дома дальше жить каждый день. А потом задумалась. Ведь они живут так постоянно, видя множество сломанных судеб. Я могу им только поклониться".
...И еще часто спрашивают: зачем она описывает в интернете каждый свой день? Зачем все проблемы напоказ? Есть желчные письма вплоть до обвинений в двуличности и самопиаре на муже-инвалиде. Регина привыкла и к этому. Но она убеждена, что чем больше людей узнают о том, как Денис борется за жизнь, тем больше шансов у него будет. Убеждена, что открытость им поможет, кто бы что ни говорил.
А еще она в своем блоге поддерживает семьи военнослужащих, которые находятся в подобной ситуации, и делится опытом, порой уникальным. Ее дневниковые записи - не только пособие по реабилитации после черепно-мозговой травмы, но и луч надежды для большого числа раненых, да и гражданских, переживших инфаркт или инсульт.
Из медзаключения после двух с половиной лет лечения: "Правая рука рабочая - ест, пишет, делает ею все. Читает, решает примеры, учит стихи, запоминает рассказы, составляет логические предложения из набора слов, шутит, общается все лучше. Удалены все трубки - трахеостомы, гастрастомы, мочевые катетеры. Получаются повороты на левую сторону и подъем таза. Есть желание встать на ноги, сесть и вообще себя обслуживать. На занятиях терпит боль. Понимает, для чего это, иногда, когда очень больно, есть реакция нетерпения. Но с этим можно работать".
Из блога Регины: "Думаю, до относительно нормального состояния нам понадобится лет пять беспрерывного труда. Сейчас после ранения прошло три года, но полтора из них, в реанимации, можно вычеркивать, там было не до реабилитации. Но зато сейчас я каждый день наблюдаю, как мой муж возвращается.
За плечами у нас тяжелейший путь борьбы абсолютно за все. И впереди еще столько же не менее тяжелого. Но мы прорвемся. Видим цель, не видим препятствий. Только вперед и до конца".
