Превысил полномочия
«В этом никто не виноват, кроме меня самого и Шертлера. Простите меня. Прости меня, Господи!» Нацарапав эту записку в кромешной тьме кладовой, военнослужащий срочной службы Роман Крылов залез на стол и накинул петлю на шею… Спасти его уже никто не смог.
Прямой связи между событиями, развивавшимися в костромской парашютно-десантной части накануне самоубийства Романа Крылова, суд так и не усмотрел. Кто же сможет залезть в душу человеку и точно ответить на вопрос, отчего все так вышло? Старшего лейтенанта Шертлера признали виновным лишь в превышении должностных полномочий.
Обвинительное заключение – а по приговору Шертлер получил два года условно и пять тысяч рублей в возмещение морального вреда – это все, чем остается сейчас довольствоваться родным владимирца Романа Крылова. И казнить себя за то, что отпустили парня в армию: инвалидность обоих родителей (у отца плохое сердце, у мамы – рак) давала вполне законную возможность благополучно миновать эту «школу жизни». Рома сам отказался от такого варианта…
Как вырастить из призывника человека
Для всех родных и знакомых Роман остался прежде всего веселым, добродушным человеком. Таких называют душой компании. И в части парень с первых же дней сразу оказался в центре внимания. Сослуживцы вспоминали, как мог он развеселить всех в нелегкие солдатские будни какой-нибудь парой слов:
– Если плохое настроение, к нему можно было подойти и попросить: «Развесели, Крыл!» Не проходило и пары минут, как все уже загибались от смеха…
Хотя, конечно, абсолютно положительных людей не бывает. Вот и Рома – прирожденный лидер, легко взрывался от любой попытки надавить на него. Но и отходил так же быстро, не злопамятный был. Никаких жалоб – ни в письмах, ни при свиданиях с родными. Только короткие фразы: «У меня все хорошо… Скоро домой… Ждите…»
В части Рома был не только весельчаком-балагуром. Служил тоже исправно: были даже благодарности родителям от имени руководства. Только вот со старшим лейтенантом Виталием Шертлером отношения не заладились: тот все пытался навести железные порядки среди подопечных солдатиков, что вызывало их сопротивление.
Ретивости в отправлении службы у старшего лейтенанта прибавилось после того, как командир роты лег в больницу, а командирский мостик занял он сам. Воспитывать подчиненных Шертлер начал с удвоенной энергией, «из ложно понятых интересов службы». Иногда явно перегибая палку – это признала и служебная проверка, проведенная позже, уже после смерти Романа.
13 декабря прошлого года появилась первая ласточка назревавшего конфликта армейских отцов и детей. Тогда Шертлер, за показавшееся ему долгим отсутствие механика-водителя Крылова, провел с последним воспитательную беседу, что называется, и словом и делом. Сначала накричал, потом затрещину военнослужащему влепил.
Окончательно же копившийся конфликт выплеснулся на поверхность 18 декабря. Почувствовавший себя вечером плохо, Роман Крылов отправился в медсанчасть, где ему был прописан постельный режим. После чего механик «ссамовольничал»: не поужинав и не предупредив начальство, улегся в кровать.
Воспитательную беседу с больным Шертлер проводил за закрытыми дверями, в канцелярии, откуда спустя полчаса Роман выскочил как ошпаренный. А в приватной беседе с приятелями пояснил, что Шертлер его несколько раз опять ударил. И так как подобные инциденты в роте уже имели место быть, под покровом темноты восемь ротных механиков отправились «наверх» жаловаться.
Разбор полетов
Хроника дальнейших событий такова. Следующий день рота отстояла в карауле. А наутро Шертлер собрал сержантский состав, после чего все присутствовавшие на собрании дружно писали рапорты о… злом гении Крылове. Из записок выходило, что он и приказы не слушает, и конфликты в коллективе провоцирует. Правда, докладные были до жути однообразны и создавали впечатление школьных сочинений, списанных друг у друга.
Потом начальник Шертлер и подчиненный Крылов побеседовали все в той же канцелярии. О чем? Сие, похоже, так и останется тайной. Но вот что об этом рассказал на следствии сам офицер: «После обеда я вызвал Крылова и стал спокойным голосом спрашивать, какие проблемы его волнуют и беспокоят. Тот перешел на повышенный голос и сказал, что любыми путями сделает так, чтобы его перевели…»
Выписавшийся спешным порядком для разбора полетов настоящий командир роты ситуацию вроде бы разрешил. Пообещал бунтарю Крылову перевести его в другое отделение. Но вечером уехал обратно в госпиталь.
А Роман, как следует из материалов дела, на общем собрании неожиданно вышел перед своими товарищами и во всеуслышание заявил, что в конфликте виноват он один и что просит у всех прощения. Видимо, боялся навлечь гнев на поддержавших его товарищей.
Дружеская поддержка начальства пришла так же внезапно. Присутствовавший при публичном самобичевании Шертлер «приободрил»: разглядев у Романа якобы грязный подворотничок, назначил ему два наряда вне очереди. Виновник обиду проглотил молча, выдавив лишь «Есть наряд на работы!»
По воспоминаниям очевидцев, оставшуюся часть вечера Роман ходил веселый и вполне довольный жизнью. Казалось, что конфликт разрешился. Пока вдруг на вечерней поверке не выяснилось, что в строю главного зачинщика смуты нет. Последние свидетели, видевшие его, говорили, что Рома бросил что-то вроде «Я скоро: пойду за вещами в каптерку схожу». И пропал.
Нашли его вскоре, уже в петле. Рядом лежала написанная ручкой на тетрадном листе записка. Бросились вытаскивать, откачивали – все бесполезно, никаких признаков жизни десантник уже не подавал.
Кстати
По словам судей ярославского гарнизонного военного суда, похожих ситуаций с применением насилия офицеров к подчиненным – солдатам-срочникам, только с более оптимистичным итогом, в последнее время в армии становится все больше.
Увы, костромская парашютно-десантная часть в этом отношении показывает отнюдь не положительный пример. Вслед за делом Шертлера в военном суде рассматривались деяния еще двух офицеров этого же полка – старших лейтенантов Максима Степанова и Вадима Кошелева. Вот только две цитаты из вынесенного в отношении их приговора: «Нанес подчиненному несколько ударов кулаком по лицу и ногами по телу», «Нанес подчиненному несколько ударов по спине трубкой, предназначенной для крепления антенны на боевую машину, и удар ногой в область живота». Странное ноу-хау по отработке офицерами боевых приемов на живых людях. Весьма сомнительно, чтобы оно укрепило дух наших Вооруженных сил.