- Как вам представляется, какую культурную нагрузку несет такое событие, как Неделя Казахстана в Москве?
- Очень серьезную. За те годы, на которые мы расстались как республики, мы не расставались как народы, как культуры, во всяком случае старались не расставаться. Неделя Казахстана в Москве и есть проявление этого старания, попытка сохранить то общее, что мы нажили за десятилетия и даже века совместного существования, бытования на земле. Знаю, что в прошлом году в московских издательствах вышла небольшая серия казахских писателей, российские авторы тоже печатаются в Казахстане.
- Насколько интенсивна культурная жизнь в республике - все кипит или тлеет?
- Смотря что понимать под культурной жизнью. Если речь идет о встречах художников, писателей, выставках, чтениях, вечерах, концертах, то тут все кипит и в Алма-Ате, и в Астане. В последние годы увеличилось и количество премий - спонсоры, меценаты все охотней награждают наших художников, артистов. Недавно у нас завершилась работа над фильмом "Кочевники", это был крупный международный проект, в котором приняли участие американцы и казахстанцы, бюджет фильма перевалил за 30 миллионов долларов. Раньше, в 80-е годы, когда я был председателем Госкино, у нас уходило 25 миллионов рублей, рублей заметьте, на пятнадцать-двадцать фильмов в год, теперь цифры стали другие.
- Что-то в современной казахской и русской словесности кажется вам интересным?
- Приятно наблюдать, что в последние годы на книжных прилавках лежит все больше литературы высокой, хорошего уровня, которая постепенно вытесняет бульварную. Люди приближаются к подлинному, звучащему слову. И все же, если честно признаться, ничего по-настоящему стоящего, того, что можно было бы как-то особо выделить, я пока в современной литературе не встречал.
- Где вы сейчас живете?
- Я работаю постоянным представителем Казахстана в ЮНЕСКО, до этого был послом в Италии. Так что живу сейчас в Париже, но, конечно, часто приезжаю на родину, бываю и в Алма-Ате, и в Астане, и в Москве.
- Какие последние находки, соображения вас посетили?
- Я летел в самолете в Москву и думал об одном любопытном феномене - почему полные многосложные русские имена превращаются в двусложные и при этом лишаются начального гласного? Екатерину называют Катей, Алексея - Лешей, Елизавету - Лизой. На мой взгляд, это объясняется инерцией открытого слога, которая утвердилась в эпоху двусложного слова. Это явление, уходящее корнями в глубокую древность, еще иероглифическую, объясняет многие тайны русского слова, и не только русского, но и итальянского, китайского - так и брожу по лабиринтам веков и слов.