Российская газета | Константин Борисович, довольны ли вы визитом на Дальний Восток представителей РАО ЕЭС? Накануне вы серьезно ставили вопрос, в частности, с позиции тарифов. Чувствуете ли, что добились своей цели?
Константин Пуликовский | Сегодня есть решения о реформировании РАО ЕЭС и они выполняются, просто намного позже, чем в центральных районах страны. На Дальнем Востоке будет создана Дальневосточная энергетическая компания. Хотим мы этого или нет, но она будет монополистом, хоть мы и говорим о рыночной экономике, но в нашей энергосистеме невозможно создать конкуренцию. Бурейская ГЭС тоже после окончания строительства окажется монополистом. По нашим расчетам, в ближайшие 5-7 лет, если мы не построим каскады электростанций на Бурее и на Зее, говорить о конкурентности рано. Но обязательное условие — здесь будет Дальневосточный филиал федеральной службы по тарифам. Больше, чем на 8 процентов, тариф на электроэнергию не увеличится — в условиях инфляции.Идет речь о переброске энергии, Китай от нас просит большое количество электроэнергии и в качестве гарантий попросит процент собственности. Мы скорее всего согласимся — процентов на 10, чтобы и нам была гарантия. Только такой видится выход для Дальнего Востока.
РГ | Что происходит с контролирующими ведомствами? Затянувшаяся реформа в них, отсутствие штатов, неразбериха привели к тому, что браконьеры празднуют на воде, а инспекторам нет команды выходить в рейд — нет бензина, денег. Теневики тем временем рубят в лесу, пока реформируется лесная служба, лесхозы превратились в активных лесозаготовителей и организаторов незаконных рубок. Когда это закончится? Получается, что реформа работает против государства?
Пуликовский | Нет, это правильные реформы по распределению полномочий служб и агентств, которые неоправданно медленно перемещаются на региональный уровень. Территориальные органы были объединены, они сейчас разделяются и никто не хочет функции доходные и управленческие отдавать, а функции расходные брать на себя. Надо же правильно разделить имущество: суда, помещения, связь. К сожалению, эта неразбериха присуща нам на Руси, сколько бы реформ ни проходило. И наша дальневосточная особенность: мы ко всему приходим позже. Сюда пришли намного позже многие новации банковской системы, лизинговой. Здесь слова «ипотека» в 2000 году и не знали. Чего удивляться — революция в Петербурге была в 1917 году, а штурмовые ночи Спасска — только в 22-м… Так огромна наша страна. Мы очень болезненно воспринимаем слово «окраина», наоборот говорим, что здесь начинается восход солнца, но таковы реалии. Это кстати, отражается и на партийной жизни — в центре она активна и очень медленно продвигается сюда. Епархии тоже очень развиты в центре, а на Дальнем Востоке была пять лет назад лишь одна епархия. Сейчас их десять.А может, и хороша наша отдаленность? В годы реформ она иногда бывает даже полезна: например, мы гораздо меньше, чем в центре, наломали дров в период монетизации льгот.
РГ | Когда дальневосточники говорят о нарастающей китайской угрозе или ползучей экспансии, правительство не разделяет эту точку зрения. Дальнему Востоку нужна иностранная рабочая сила, самих дальневосточников мало для экономического рывка. Но лозунги об удвоении ВВП, тезисы-комплименты о богатстве Дальнего Востока, которые нужно «взять», меркнут перед тем, что видит обыватель ни в прожектах, а в реальности. Например, то, как изменились — выросли и похорошели — приграничные китайские деревушки по сравнению с нашими приграничными районами, по-прежнему находящимися в депрессивном состоянии, хотя население и той и другой стороны ведут, вроде бы, взаимовыгодную торговлю.
Пуликовский | Китайскую тему отбросить нам долго не удастся. КНР — это стратегический и политический партнер нашего государства и то, что на востоке находится такая страна, с которой мы проводим дружественную политику — очень важно. Недаром следующий год будет годом России в Китае, а в 2007 — годом Китая в России.Что же касается реминесценций, то в девяностых мы сами разрешили челночную торговлю. У нас не было ширпотреба, мы покупали его в Китае за кровные рубли, которые потом обменивались на доллары и вывозились в Китай. То есть за тряпки вывозили валюту с территории, и это было для всех хорошо. Те, кто занимается этим бизнесом, создали первоначальный капитал. Бывшие фарцовщики теперь вложили свои капиталы в золоторудные производства в Амурской области. А приграничная полоса КНР на нас заработала, это факт. Но допускать такое в дальнейшем не стоит, ибо экономика нашей страны окрепла. Безработный сейчас только тот, кто не хочет работать, вакансии есть в любых отраслях.
РГ | 13 из 15 лотов в лесном аукционе в Еврейской автономии выиграли китайские фирмы. Как вы относитесь к такому освоению Дальнего Востока?
Пуликовский | В этом вопросе огромна роль органов власти — и муниципальных, и региональных. Преференции нашим соседям в получении лицензии сделаны потому, что они смогли доказать свою состоятельность. Ведь в аукционе кто больше заплатил, тот и приобретает право, все очень прозрачно. Но китайские бизнесмены понимают, что время, когда мы были вынуждены отдавать кругляк на любых условиях, прошло. Они видят, как растет экономика, как стабилизировался бюджет, у нас есть финансовые ресурсы. И задача власти — управлять этим процессом, чтобы была возможность создавать свою продукцию.
РГ | Вас считают одним из экспертов по северокорейскому вопросу. Как вы считаете, почему последние события на Корейском полуострове вызвали бурную реакцию в Соединенных Штатах и почти полное безразличие на российском Дальнем Востоке, который несравнимо ближе к происходящему?
Пуликовский | Наверное, потому, что мы достаточно тяжело живем и у нашего населения достаточно своих проблем: где заработать деньги, как устроить дите в вуз и как дать взятку, как на работу устроить. То есть мы живем внутренними проблемами. А если где-то полетела ракета, то надеемся: авось не долетит… Наверное, когда мы будем лучше жить, тогда и нас будут интересовать глобальные проблемы. А что касается Кореи, то надо вести трудную и спокойную работу с севером Кореи проводя политику безъядерной зоны на всем Корейском полуострове. Мы должны вернуться в круг шестисторонних переговоров, другого пути для нас нет.
РГ | Вы только что пересекли всю Россию от Калининграда до Хабаровска, от окраины до окраины. Где живут лучше: в Калининграде или здесь?
Пуликовский | У меня не было возможности проанализировать цифры, к тому же я давно не был в Калининграде и удивился, как он похорошел: прекрасные дороги, рост заметный в экономике, начиная с 2000 года, когда области были даны преференции.
РГ | Пора и нам такое делать поскорее?
Пуликовский | На словах это пока декларируется. Но для нас, дальневосточников, создание СЭЗ — это хороший флаг, ведь о Дальнем Востоке впервые отдельно сказано в послании президента Федеральному собранию РФ.
РГ | Что вы думаете о предстоящей зиме в Корякии?
Пуликовский | Там есть сдвиги. Полностью закрыли по зарплате бюджетникам долги, кроме этого дали кредит 320 миллионов бюджетных. Чем была сложна прошлая зима? В Манилы вообще ничего не было завезено, на запад округа. Пришлось через всю Корякию с востока везти топливо. Чтобы было меньше срывов зимой, надо завезти и на западное и на восточное побережье топливо. Если в летнее время этого не сделать, то зимой не завезешь. Начиная с советской власти такие схемы завоза в Якутии, Магадане, на Чукотке. А в Корякии сбой произошел и прорвало в этом году. Коренным образом переломить ситуацию сложно. Во многих поселках есть свой уголь, но почему-то их посадили на иглу жидкого топлива. Поэтому мы хотим часть котельных перевести на местный уголь, который на поверхности находится, его можно сверху брать. Треть котельных сумеем заменить. Должно изменить ситуацию и объединение двух субъектов — в плане централизации. Ведь сегодня бюджетная обеспеченность Корякии занимает восьмое место из 89 субъектов. Разрозненная система ЖКХ, миллион дизельных котельных и электростанций требуют огромных затрат и денег. Огромно число бюджетников муниципальной, региональной власти, шесть тысяч пенсионеров. Если в течение года через жилищные сертификаты сможем отправить людей в Россию куда они хотят, то бюджетная нагрузка упадет. Например, есть в округе поселок Парень, в нем проживают 50 человек. Это две семьи ительменов, которые не хотят уезжать в райцентр, в благоустроенную квартиру. А ведь им нужно привезти солярку, пенсии на самолете, поскольку самим им не выехать. Масса таких моментов, которые не учитывать нельзя, но когда начинаешь считать — бешеные расходы! Так что объединение субъектов приведет к улучшению системы управления и снизит затраты. В Корякии по-настоящему работают две отрасли — рыбная и горнорудная, есть платиновый рудник. Главные рыбодобывающие предприятия — крабовые — находятся в округе, там их около сотни. Только на реализации крабов и переработке продукции можно накормить и обогреть все 26 тысяч человек населения округа. Но богатства Корякии уходят не туда, куда надо. Надеюсь, новое руководство сможет переломить ситуацию, займется всерьез налогами. Просто пока руки туда не дотянулись...