Конечно, смерть как парадоксальное высшее проявление жизни всегда волновала Бориса Савинкова. Знавший его философ Федор Степун вспоминал: "Оживал Савинков лишь тогда, когда начинал говорить о смерти". В своих предсмертных показаниях, написанных в Лубянской тюрьме, он в качестве главных фактов своей биографии называл: "...принял участие в убийстве Плеве (15 июля 1904 г.) и потом убийстве великого князя Сергея Александровича (4 февраля 1905 г.), а также во многих других террористических актах, в том числе в покушении на Дубасова, Дурново, Чухнина, Столыпина, великого князя Владимира Александровича и в нескольких покушениях на Николая II". После октября 1917-го, находясь за границей, Савинков всерьез планировал персональное уничтожение Сталина, Калинина, Зиновьева, Рыкова, Дзержинского. Именно этого (прежде всего охоты на себя) не простил Савинкову Сталин, в 1924 году настаивавший на его казни, в отличие от Дзержинского, который прагматично надеялся использовать гениального террориста в оперативных целях ЧК. В частности, он мог пригодиться для убийства главного противника Сталина - Льва Троцкого.
Безусловно, в России не было террориста более амбициозного, чем Савинков.
Меньше известен Савинков - воин и политический игрок. Между тем он был военным министром Временного правительства, посредником между Керенским и Корниловым, пытавшимся примирить обоих, губернатором Петрограда и командующим Петроградским военным округом. Он создал самую мощную антибольшевистскую организацию внутри Красной России, Союз защиты Родины и Свободы, которая насчитывала пять тысяч офицеров, и ни один из ее руководителей не был арестован.
Сам Савинков перед большевистским судом сказал о себе так: "Я не преступник, я - военнопленный. Я вел войну, и я побежден". Только при этом не стоит забывать, что проиграл он тем, кто пришел к власти на крови убитых им людей. Несомненно, Борис Савинков все-таки был палачом, и в 1924 году революция судила лучшего революционного палача, который оказался способен не только к "лиризму", но и к самой отчаянной политической игре.
Кстати, за палаческие заслуги перед новой властью и в надежде на дальнейшее использование Савинкову вынесли поразительно мягкий приговор: 10 лет заключения, заменив им высшую меру. 8 месяцев Савинков комфортно сидел в Лубянской тюрьме - с коврами, красивой мебелью и любовницей, под конвоем посещал театры и рестораны и бывал в гостях у видных чекистов. 13 мая 1925 года он при загадочных обстоятельствах выпал из окна тюрьмы. Скорее всего его выбросили. За ненадобностью и опасаясь протестов, которые прокатились по стране. Но лучше бы Савинков выбросился сам. В этом случае была бы все-таки смерть артиста.