Вместе с тем говорить о преодолении набранных в начале года негативных тенденций пока рано. Во-первых, характер мартовского роста носит явные признаки простой коррекции после тяжелых января и февраля. Индекс промышленного производства в январе-марте 2006 года по сравнению с январем-мартом 2005 года увеличился на 3 процента. В марте 2006 года по сравнению с мартом 2005 года индекс промышленного производства вырос на 4,1 процента. После февральского поистине шокирующего 1 процента это, естественно, вызвало вздох облегчения. Но вряд ли расслабляться придется долго.
Во-вторых, заметно ухудшилась "структура роста". Хотя статистика зафиксировала оживление обрабатывающих отраслей и машиностроительного комплекса, в лидерах темпов там не наукоемкие и технологичные, а вполне традиционные даже для России производства. Это вкупе с торможением инвестиций в основной капитал также подтверждает неустойчивость мартовской позитивной динамики.
Более того, отмечены кризисные явления в импортозамещающих производствах, работающих на внутренний рынок, что является не только следствием снижения их конкурентоспособности, но и первым симптомом грядущего охлаждения потребительских настроений. Соответственно под ударом в этом случае оказывается не только промышленность, но и общеэкономическая динамика.
В-третьих, угроза расширению спроса, теперь уже не только потребительского, исходит и со стороны финансовых рынков. Очевидно, что за бурным ралли фондового рынка рано или поздно последуют все более глубокие и продолжительные коррекции котировок. И, как показывает недавний опыт других стран-экспортеров сырья, нельзя исключить и серьезные биржевые потрясения.
Но для российской экономики тревожней даже другое. Центральный банк довольно четко анонсирует ужесточение денежно-кредитной политики, без чего инфляция обречена оставаться на уровне двузначной цифры с процентами. Когда этим сигналам не внемлют биржи - понять можно. В конце концов игроки там профессионально обучены работать на упреждение: главное - успеть соскочить с поезда в последний момент.
С банками и нефинансовыми компаниями дело обстоит сложнее. И те и другие продолжают набирать кредиты сами, при том что оглушительной рекламой в свою очередь раскручивается рынок потребительского кредитования. А ведь процентные ставки растут. Сроки же предоставляемых займов, наоборот, сокращаются. Когда окажутся неплатежеспособными заемщики и какие при этом пострадают кредиторы - вопрос лишь времени. Если точнее - 4-6 месяцев, необходимых, чтобы экономика почувствовала последствия сжатия денежных агрегатов в первом квартале. Если к третьему месяцу марту добавить еще пять - получится август 2006 года. Кто скажет, что это несерьезно? Нет, государство по своим счетам и счетам государственных компаний и банков заплатит: речь идет не о дефолте образца 1998 года. Но как быть с населением, прочим бизнесом и банками? И донельзя перегретым рынком недвижимости?
Около 36 процентов вкладов в России покрывается суммой возмещения в 100 тысяч рублей. "Сегодня размер фонда позволяет ликвидировать последствия банкротства любого частного банка", - говорит заместитель генерального директора государственной корпорации Агентство по страхованию вкладов (АСВ) Андрей Мельников. Так ли все просто? Не совсем.
Почему гарантии только у трети вкладов
Прежде всего не все банки входят в систему страхования вкладов. Кроме того, за ее пределами все-таки остаются изрядные 64 процента. Это средства самых состоятельных и, следовательно, наиболее выгодных банкам вкладчиков. И то, что они не "распотрошили" свои деньги между несколькими банками - тоже ведь наверняка неспроста.
По словам А. Мельникова, новая задача АСВ - это увеличение размера страхового возмещения. "Если бы мы подняли размер страхового возмещения до 300 тысяч рублей, то этой суммой покрывалось бы 45-50 процентов вкладов", - поясняет он. Дальнейшее повышение страховой суммы, по его словам, не дает существенного прироста охвата.
Честно говоря, цифры довольно странные: слишком большой получается концентрация средств вкладчиков и слишком большие риски на один вклад, какими бы неформальными мотивами не руководствовались их владельцы. К тому же надо учитывать, что банковские вклады и счета имеют в России всего 32 процента населения. В то же время осознанно хранят деньги в банках лишь 16 процентов россиян. Следовательно, в случае возникновения каких-либо банковских проблем мобильность вышеупомянутых 64 или даже 50 процентов вкладов будет достаточно высокой для возникновения деструктивного "эффекта домино". Несмотря даже на то, что наиболее распространенный объем вкладов - до 1 тысячи долларов в рублевом эквиваленте, а по срокам лидируют вклады на один год.
Но не будем увлекаться экстремальными оценками и сценариями. Хотя именно они должны быть в максимальной степени отработаны монетарными властями. Речь в данном случае идет не о собственно проблемах банковской системы или системы страхования вкладов. Как бы ни было объяснимо велико желание минфина или Банка России усилить бюджетные или денежные рестрикции, до чрезмерных мер с этой стороны дело, думается, не дойдет. Можно предположить разве что профилактическое повышение ставки рефинансирования до 13 или даже до 15 процентов. Рынки надо как-то охладить.
Кто не рискует? Шампанское любят все
Оборот розничной торговли непродовольственными товарами в прошлом году составил 3,74 триллиона рублей. То есть на банковских кредитах "висит" уже минимум 32 процента непродовольственного рынка. В реальности же эта доля намного выше, поскольку, например, одежда и обувь в кредит обычно не покупаются. В сетевых магазинах бытовой техники, например, "за наличку" давно покупают лишь из принципа. Либо богатые оригиналы.
Дальше - больше. Совокупные денежные доходы россиян в 2005 году составили 13,06 триллиона рублей (цифра расчетная). Таким образом, мы получаем минимальный среднероссийский порог отношения задолженности к доходам - 10 процентов. С корректировкой по группам распределения доходов, а также расходов домохозяйств на продовольствие, прочие текущие расходы и на неотложные нужды мы легко выйдем на критические уровни отношения задолженности к доходам по крайней мере у 40 процентов населения. Не потому, что население безответственно. Просто наиболее популярные кредиты на несколько месяцев брались в одной реальности цен и доходов конца 2005 - начала 2006 годов, а платежи по ним даже через половину срока оказываются в другой. Как следствие, теряются сбережения (даже в абсолютном выражении) и резко деформируется структура расходов. Сейчас мы находимся если не в середине, то по крайней мере в начале этапа перелома потребительских настроений. Сезон отпусков катализирует этот процесс, а в пресловутом августе добавятся и расходы на образование и воспитание.
Резонанс негатива
Как видно, ситуация складывается довольно неблагоприятно. Уже летом весьма велика вероятность того, что негативные тенденции в денежно-кредитной сфере и на потребительском рынке начнут развиваться в резонансном режиме. Не забудем, как мы уже говорили, и рынок недвижимости, также непосредственно связанный с банковским сектором и который летом также традиционно испытывает трудности.
Для отечественной промышленности все это ничего хорошего не сулит. С другой стороны, может быть, именно индустрия с ее нынешними низкими темпами меньше всего пострадает от вполне вероятных, хотя, еще раз подчеркиваем, совсем не обязательных катаклизмов.