За свою почти столетнюю историю Пушкинский музей знавал несколько стратегических смен экспозиции. Уже в 1924 году по причине большого притока живописи в собрание, ранее состоявшее из слепков с антиков, известным искусствоведом Николаем Романовым была устроена Картинная галерея. Уже после войны тотальную реэкспозицию всех отделов музея сделал знаменитый историк искусства Борис Виппер. Если опустить малоинтересный и короткий период, во время которого Пушкинский превратился в музей подарков Сталину, то следующая значительная перемена произошла в 1974 году, когда на втором этаже Ирина Данилова выстроила логичную экспозицию импрессионистов и постимпрессионистов. Эта часть коллекции бывшего Музея новой западной живописи (другая ее часть после раздела в 1948 году отошла к Эрмитажу) уже с конца 1950-х стала "просачиваться" на первый этаж. И уже тогда импрессионисты были опознавательным брендом Пушкинского. За рубежом его и знали в таком качестве.
Получив в последние годы ряд соседних зданий, ГМИИ вывел из главного корпуса собрание импрессионистов в Галерею искусства стран Европы и Америки XIX - XX веков. Что было и к лучшему, и к худшему для этой французской живописи, представшей уже без настенной классической лепнины, но в тесноте бывших гостиничных номеров. Так или иначе, места Моне, Боннара, Пикассо, Дерена, Матисса и др. в главном корпусе освободились, и их почти тут же заполнили огромными полотнами венецианцев XVIII века, перенесенными с первого этажа. Но музей - тот же дом: стоит вынуть один кирпичик, как зашатаются все другие. А потому тотальная реэкспозиция была уже неизбежна. Чтобы перестроить этот дом или переложить его свод, музейщики использовали старые надежные опоры - "Греческий" и "Итальянский" дворики. К ним логично и выходят реконструированные отделы. В зале прямо за "Итальянским", где раньше мерцало "Золото Шлимана", теперь вполне обоснованно располагается живопись Возрождения - от Раннего, еще "иконописного", до Высокого со всей многообразной школой Тициана. В "Греческий дворик" соответственно выходят и разделы античного искусства: просто удивительная по представительности коллекция древнегреческой вазописи и археологических находок в Причерноморье. А также та самая коллекция Шлимана, которая теперь экспонируется при хорошем освещении, а не как прежде в каких-то то ли стыдливых, то ли мистических потемках. Единственно, что, пожалуй, вызывает возражение, это как бы влезшие не в свою очередь древнеегипетские саркофаги. Но, видимо, это - анонс того, что в Пушкинском имеется и отличная коллекция и Древнего Египта.
Логично выстроена и остальная экспозиция первого этажа. Так, за известным готическим порталом, за которым когда-то располагались импрессионисты, а позднее Пуссен и весь классицизм, теперь по здравому смыслу размещаются ранние австрийцы, немцы, хорошая подборка Кранаха. Оттуда - словно листаешь том истории искусства - переход к Фландрии, представленной по-эрмитажному роскошно (кстати, из запасников извлекли отличного Ван Дейка - "Леди д Обиньи и графиня Портленд"), и к Голландии со специальным залом "Рембрандт и его мастерская".
Раньше о Пушкинском обычно судили лишь по произведениям-хитам, представляющим тот или иной период искусства. Теперь же его экспозиция больше напоминает объемистый, хорошо составленный том, содержание которого соответствует классической истории искусства. А уж как этот фолиант читать, - что пропускать и на что обращать особое внимание - пусть каждый решает сам.