Право выходить в региональный парламент с законодательной инициативой с недавних пор получил Уполномоченный по правам человека в Карачаево-Черкесии. Соответствующие изменения уже внесены в Конституцию республики.
О том, для чего понадобилось это нововведение, как часто жители КЧР идут к омбудсмену и чем реально могут помочь сотрудники его аппарата, на "Деловом завтраке" в Южном представительстве "РГ" рассказал уполномоченный по правам человека в Карачаево-Черкесии Владимир Титаренко.
Российская газета: Владимир Васильевич, с какими проблемами сегодня в основном обращаются жители республики?
Владимир Титаренко: По-прежнему больше всего жалоб поступает на правоохранительные органы и органы государственной и муниципальной власти. Львиную долю составляют вопросы социального направления: пенсионного обеспечения, предоставления различных льгот, приватизации общежитий, неудовлетворительного состояния жилья. Очень много заявлений по поводу оказания помощи в ликвидации последствий стихийных бедствий. В большинстве случаев обратиться к уполномоченному людей побуждает нежелание чиновников различных структур и ведомств заниматься проблемами конкретного человека. Действующее законодательство часто игнорируется, что порождает произвол и недобросовестное отношение со стороны служащих к своим обязанностям.
РГ: Все ли жалобы, поступающие к вам, принимаются к рассмотрению?
Титаренко: Нет, их круг определен республиканским законом. Конечно, бывает, когда обращаются с вопросами, не входящими в нашу компетенцию. Например, если дело касается нарушения прав человека в других субъектах страны. Тем не менее каждый человек все равно получает разъяснения о необходимых действиях. Однако если ситуация является неординарной, то мы стараемся оказать заявителю всю необходимую помощь. За четырехлетнюю историю работы аппарата уполномоченного таких было немало. Одним из недавних примеров стало содействие жителю Карачаево-Черкесии, попавшему в аварию, в получении страховых выплат от московской фирмы.
Стоит заметить, что принимать все вопросы на рассмотрение омбудсмен не может по многим причинам. Во-первых, перечень относящихся к нашей компетенции строго регламентирует республиканский закон. Во-вторых, таким образом мы дискредитируем сам институт уполномоченного, превращая его в бюро жалоб. Уполномоченный должен предупредить или прекратить нарушения прав человека со стороны чиновников. В-третьих, мы просто будем не в состоянии это делать. В аппарате работает всего пять человек, а охват проблем, которыми приходится заниматься, несоизмеримо больше.
РГ: Жительница Черкесска Аминат Тхагапсова спрашивает: насколько сегодня велик авторитет уполномоченного? Прислушиваются ли к вам во властных структурах?
Титаренко: Что греха таить: в самом начале работы я встречал некоторое непонимание функций омбудсмена отдельными руководителями. Некоторые чиновники даже старались уклоняться от общения и встреч. Сегодня же влияние структуры гораздо сильнее, люди осознали, что работа уполномоченного очень важна для обеспечения правовых основ жизни республики. Как доказательство - появление возможности выступать с законодательной инициативой в региональном парламенте. Это право было закреплено только в конце прошлого года и призвано помочь принимать те нормативные акты, которые будут содействовать соблюдению гарантированных в Конституции прав и свобод человека. В первом чтении депутаты также приняли поправки в закон об уполномоченном, согласно которым омбудсмен сможет инициировать парламентские расследования по тем фактам, где прослеживаются массовые нарушения прав человека.
РГ: Вопрос от жителя Карачаевска Азрета Темрезова: можно ли сегодня обратиться к омбудсмену с просьбой принять участие в судебном процессе в качестве третьего лица?
Титаренко: Мы практикуем это только тогда, когда чувствуем острую необходимость. Даже просто присутствие сотрудника аппарата часто позитивно сказывается на результате. Всегда ли пускают туда, где творится правосудие? Был один случай, когда служители Фемиды захлопнули перед нами дверь. Речь шла о выселении из квартиры женщины с малолетним ребенком. Проблема была в том, что спорная ситуация возникла между двумя гражданами, а не с чиновником. А такие случаи - уже не наша епархия, хотя виновником создания конфликта была конкретная организация.
Кстати, в минувшую пятницу я впервые присутствовал на коллегии судей республики, где выступил с докладом о соблюдении прав человека различными органами власти. В целом мои замечания были встречены с пониманием, так что, надеюсь, взаимодействие наших институтов будет более успешным.
РГ: Давайте вернемся к структуре обращений к уполномоченному, где первое место занимают жалобы на правоохранительные органы республики. О чем, по вашему мнению, говорит эта печальная тенденция?
Титаренко: О низком уровне профессионализма и компетентности отдельных сотрудников следственных и оперативных служб, а также о незнании ими норм действующего законодательства. Сегодня работники органов внутренних дел и прокуратуры часто сами определяют пределы своих полномочий, а их цель сводится не к раскрытию преступления, а к закрытию уголовного дела. Могу рассказать о гибели 16-летней девочки, которая подверглась насилию и выпала с балкона пятого этажа жилого дома. Этот пример приведен в моем последнем ежегодном докладе. По факту гибели студентки прокуратура Черкесска начала расследование. Хозяину квартиры, где произошел несчастный случай, предъявили обвинение. Однако дальше следствие, принимая во внимание только показания подозреваемого и его друзей, почти год отрабатывало версию о том, что девочка добровольно пришла домой к ранее неоднократно судимому человеку. Сначала дело переквалифицировали как доведение до самоубийства, а потом и вовсе прекратили за отсутствием состава преступления. И только благодаря настойчивости потерпевшей стороны и уполномоченного по правам человека прокуратура вновь занялась им, инициировав проверку обоснованности прекращения расследования. Хочется надеяться, что на этот раз дело будет доведено до суда, а виновные понесут справедливое наказание.
Кроме того, в последнее время увеличилось количество жалоб на такие противоправные действия сотрудников органов внутренних дел, как незаконное применение физической силы, избиения, унижение человеческого достоинства, принуждение к даче признательных показаний. Здесь просматривается и сложность в доказательстве таких преступлений. Еще ни одно из моих обращений по фактам в прокуратуру не принесло результатов. Проверки надзорного органа почему-то никогда не находят нарушений в работе силовиков, хотя показания свидетелей и наши собственные проверки фактов говорят об обратном. Поэтому я был просто вынужден обратиться как к президенту Карачаево-Черкесии, так и к главному федеральному инспектору аппарата полномочного представителя в Южном федеральном округе за оказанием содействия в контроле за соблюдением законов республиканскими правоохранительными органами.
РГ: Наша читательница из Урупского района республики Валентина Пиманова интересуется: можете ли вы привести примеры тех дел, когда вмешательство уполномоченного помогло кардинально изменить ситуацию?
Титаренко: Таких историй у нас, поверьте, довольно много. Достаточно сказать о значительных преобразованиях в работе изоляторов временного содержания, часть из которых уже отремонтированы и реконструированы за счет федерального бюджета. А ведь еще в 2006 году критическая ситуация в ИВС Карачаево-Черкесии заставила нас провести специальную проверку, по итогам которой был выпущен доклад "О нарушении конституционных и гражданских прав подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, режиме и условиях их содержания". Для принятия экстренных мер документ направили во все заинтересованные структуры и ведомства.
Также в прошлом году администрацией президента Карачаево-Черкесии увеличена цифра приема в вузы по целевому набору, где предпочтение отдавалось детям из малообеспеченных семей. Главное, к чему мы в конечном итоге стремимся, - соблюдение прав и свобод человека должно стать для органов власти не лишним обременением, а законом.