Через неделю РАО "ЕЭС России" прекратит существование, а капитан этого флагманского корабля сойдет на берег. Но останется мощный "флот" - два с половиной десятка крупных энергетических компаний, - основанный на потенциале советской энергосистемы, но прошедший за минувшую десятилетку самую глубокую модернизацию.
Дезинтеграция
Чтобы энергосистема работала бесперебойно, необходимо постоянное обновление энергообъектов, строительство новых. Во времена СССР вопрос - "на какие шиши строить?" не стоял - на государственные, конечно. Но когда вся страна дружно встала на рыночные рельсы, энергетика осталась на советской платформе - финансирование строек практически прекратилось. В самом деле, откуда было взять средства, если госбюджет уже "не тянул". Чтобы построить электростанцию, нужен не один десяток миллионов долларов. А поднимать тарифы на электричество, чтобы оплачивать новые ТЭЦ и ЛЭП за счет потребителей, государство было не готово. Получалась патовая ситуация: правительство и губернаторы требовали обеспечить надежное энергоснабжение, а энергетикам денег не хватало даже на поддержание "штанов" электростанций. Да и потребители не хотели платить за свет - даже по заниженным гостарифам.
В 1998 году уровень оплаты электроэнергии и тепла потребителями составлял не более 85 процентов, причем из этой суммы на долю живых денег приходилось менее 20 процентов, остальное составляли зачеты и бартер. Некоторым региональным "дочкам" РАО ЕЭС потребители задолжали столько, сколько эти компании зарабатывали за 2-3 года. На самом деле это называется "банкротство", и действительно - около 20 энергосистем находилось именно в банкротном состоянии. Энергетики устраивали забастовки - сейчас даже странно об этом вспоминать - и голодовки. Излишне говорить, что энергооборудование почти не ремонтировалось, и уж совсем ничего нового не строилось.
Чубайс и его команда пришли в РАО "ЕЭС России" весной 1998 года. Правительство тогда поставило задачи - навести элементарный порядок и запустить преобразования. Антикризисные меры были сформулированы в подготовленной менеджментом Программе действий. В ней, в частности, говорилось о "создании на базе холдинга общероссийской электросетевой компании, обеспечивающей функционирование и реализацию экономических преимуществ ЕЭС России; создание саморегулирующейся рыночной среды; развитие конкуренции в сфере производства и поставки электроэнергии; формирование генерирующих компаний".
"Эта задача была решена, - говорит сейчас председатель правления РАО "ЕЭС России" Анатолий Чубайс. - На это потребовалось больше времени, чем мы планировали, - 10 лет, а не пять. К двум задачам - антикризисное управление и реформа - прибавилась еще одна: задача инвестиционного развития электроэнергетики непосредственно во время реформы, а не после ее завершения. Это оказало принципиальное воздействие на ход преобразований".
Реформа: первый подход
Но что есть реформа электроэнергетики в России? Это сегодня едва ли не школьники затвердили, что "генерация отделяется от сетей" (очень упрощенное, кстати, представление). На тот момент о стратегии реформы шли серьезнейшие споры, и, что самое плохое, ничем не мог помочь и пресловутый мировой опыт. Энергосистем такого масштаба, как российская, в мире просто нет.
Что такое электроэнергетика, как не естественно монопольная отрасль? Однако такое представление устарело. На самом деле структура отрасли намного сложнее. Наряду с естественно монопольными секторами - диспетчеризацией, передачей электроэнергии по магистральным и распределительным сетям, она включает и потенциально конкурентные сектора: производство и сбыт. "В конкурентных секторах должна превалировать частная собственность, функционировать рынок. Характерными чертами монопольного сектора должно стать преобладание государственной собственности и государственное регулирование", - чеканил понятия Анатолий Чубайс.
Противники реформы говорили, что команда Чубайса против вертикальной интеграции в бизнесе. Но то, что это, мягко говоря, не так, было очевидно даже им. "В нашем понимании вертикальная интеграция оправданна, например, в нефтяной промышленности, где добыча соединена с переработкой и сбытом. Ведь сбыт готового продукта экстерриториален", - говорит Анатолий Чубайс. В то же время модель вертикальной интеграции в старой структуре РАО была замкнута на регионы. Потребитель оказывался полностью привязан к поставщику. Как следствие - исчезает сама возможность конкуренции.
Крайне интересно посмотреть, как менялись взгляды даже и апологетов реформы. Слово - Расиму Хазиахметову, члену правления дочерней компании РАО ЕЭС - ГидроОГК: "Мое некогда твердое убеждение, что вертикально-интегрированная энергосистема идеально подходит для нашей страны, было поколеблено в 1997-1998 годах. К тому времени электроэнергетика стала почти что разделом госбюджета, который покрывает платежный дефицит по обещаниям, необеспеченным доходной частью. Я пришел в РАО "ЕЭС России" в период подготовки концепции реформирования. В рамках функциональной группы мы разрабатывали подходы к реорганизации научно-проектного комплекса, ремонтно-сервисных услуг и диспетчирования. Чем дальше шел процесс, тем глубже становилось понимание проблем, их многоуровневости".
Что на самом деле важно в реформе с точки зрения технологии? Разделение АО-энерго по функциональному признаку: появление в регионах генерирующих, сетевых, сбытовых компаний с последующей межрегиональной интеграцией. На базе генерирующих активов в свою очередь созданы оптовые и территориальные генерирующие компании (ОГК, ТГК). А сетевые объекты легли в основу межрегиональных сетевых компаний. Распредсети перешли в МРСК, а магистральные, объединяющие регионы - в Федеральную сетевую компанию.
Как сейчас признают эксперты, рациональность реформаторского замысла заключалась и в том, что из этой структуры были выведены гидроэлектростанции как крайне специфические субъекты рынка. Если тепловая электростанция работает постольку, поскольку сжигает топливо, которое стоит денег, то на ГЭС "бесплатная" вода "просто вращает турбины" (оставляем за скобками вопрос, сколько стоит, чтобы она их вращала). Так или иначе, структура формирования цены на электроэнергию на ГЭС совершенно иная, отчего и понадобилось этот сектор бизнеса обособить.
Новая структура отрасли делает РАО "ЕЭС России", головную компанию холдинга, ненужной. Поэтому с 1 июля 2008 года оно прекращает свое существование.
Процесс пошел
Ключевой вопрос реформы - вопрос о деньгах. В 2000 году была озвучена цифра, что до 2010 года электроэнергетике нужны 75 миллиардов долларов. Конечно, отрасль зарабатывала сама: было такое понятие, как "инвестиционная составляющая тарифа". Было и осталось. Но за счет потребителей новую станцию не построишь.
Часто говорят, что реформа затеяна ради привлечения инвестиций. Это верно, но это не раскрывает одной важной детали: без формирования конкурентного рынка не было бы и инвестиций. Поэтому вместо первой пришедшей в голову аналогии "реформа - это инвестиции", стоит сформулировать дилемму так - "реформа - это конкуренция".
Для формирования конкуренции нужно сначала сформировать рынки. И не один рынок - а рынки, систему рынков. Основой этой системы стала модель конкурентного оптового рынка электроэнергии, запущенная 1 сентября 2006 года, в рамках которой идет постепенная либерализация с выходом к 2011 году на полностью свободные цены. Одновременно началась либерализация розничных рынков. Но основа - именно опт.
Сердцевина новой системы - оптовый рынок построен в принципе просто. Формируется спрос, формируется предложение, и эти "доминанты" вступают друг с другом во взаимодействие. Поставщик предлагает свое, покупатель - свое, и они находят общий язык и по объемам, и по цене.
В скором времени будет запущен и так называемый рынок мощности, который "на пальцах" можно описать как рынок резерва. Резерв в электроэнергетике необходим, но чтобы его держать, кто-то должен за это платить. Идея в том, что даже рынок мощности, который можно было бы устроить путем простого субсидирования субъектов генерации, накапливающих резервы, они поставили на рыночную основу. "Запасы" можно продавать, покупать, делать их таким образом становится выгодно.
Естественное опасение по поводу введения либерального рынка заключалось в том, что поднимутся цены. Но в первую зиму функционирования оптового рынка электроэнергии ожидаемого роста цен не произошло. Правда, та зима была необычно теплой. "Рынок это увидел быстрее, чем мы, - вспоминает Анатолий Чубайс. - Наши расчеты на традиционные дополнительные зимние доходы не оправдались. Неожиданным оказался всплеск цен в июле и сентябре 2007 года. Начиная с 2006 года энергосистема страны функционировала в режиме жесткого дефицита. В традиционный для электроэнергетики летне-осенний период ремонтов значительной части энергооборудования даже в условиях невысокого, по сравнению с зимним, уровня энергопотребления привел к возникновению дефицита и повышению цен. Температурный режим зимы 2007-2008 годов был на среднем многолетнем уровне. Это вызвало рост спроса и, как следствие, рост цен на электроэнергию". Таким образом, рынок сам по себе не привел к росту цен. Зато он стал непревзойденным индикатором процессов, происходящих в электроэнергетике и вокруг нее. Иными словами, специалисты получили, наконец, в распоряжение инструмент, позволяющий быстро оценивать ситуацию и принимать управленческие решения.
Инвестиционный бум
Тезис о том, что российская электроэнергетика не может развиваться без инвестиций, очевиден: более десятилетия было потеряно, в отрасль не вкладывались деньги вообще, а в 2000-е годы пошел бурный рост потребления электричества. К 2005 году в ряде регионов потребляли столько же, сколько в 1991 году, причем темп роста потребления каждый год удваивался. Это привело к дефициту электроэнергии в первую очередь в динамично развивающихся регионах - Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Тюмени.
Ждать, пока реформа "закончится", и тогда, мол, "пойдут инвестиции", было нельзя. Инвестиционная программа версталась одновременно с реформой. Были разработаны долгосрочная программа до 2030 года, среднесрочная - до 2020 года и краткосрочная - на 5 лет.
Инвестиционная программа холдинга РАО "ЕЭС России" на 2008-2012 годы, утвержденная в мае 2008 г., предполагает строительство 43,9 тысячи мегаватт новой генерации, 98,8 тысячи километров линий электропередачи, 156,9 тысячи мегавольтампер трансформаторной мощности. Это примерно 10-15-кратный рост в годовом исчислении.
Безусловно, такие объемы могут быть достигнуты только за счет частных инвестиций. Они и будут привлечены в объеме почти 1 триллион рублей (вся инвестиционная программа - 4,375 триллиона). "Поступление частных инвестиций удалось обеспечить за счет продажи акций генерирующих компаний, принадлежащих РАО "ЕЭС России". Часть средств, полученных от продажи акций энергохолдинга, приходящихся на долю государства, была направлена на финансирование инвестиционной программы ФСК и ГидроОГК, которые контролирует государство", - поясняет Анатолий Чубайс.
После 2012 года инвестиционный процесс, как предполагается, из взрывообразной стадии выйдет на стационарную. Централизованное планирование охватит только магистральную и распределительную сетевые компоненты, а также гидро- и атомную генерацию. А тепловая генерация, вырабатывающая более 60 процентов электроэнергии, будет развиваться на основе рыночных сигналов.
А что с сетями, ведь магистральная сетевая компонента осталась государственной (так, в ФСК доля государства превышает 75 процентов)? Частные инвестиции в сколько-нибудь значимых объемах туда пока не пойдут, и на этот счет ни у кого нет никаких иллюзий. Импульсом развития станет механизм перераспределения части дохода от продажи государственной доли РАО "ЕЭС России" в ОГК и ТГК. Это уже позволило магистральному сетевому комплексу получить 252 миллиарда рублей, причем бюджет России дает на развитие сетей всего 73 миллиарда рублей. Общий объем средств на сетевые инвестиционные программы за пять лет превысит триллион рублей. Примечательно, что за эти годы ФСК сможет заработать всего 300 миллиардов, иными словами, ФСК не смогла бы профинансировать такие объемы инвестиций из своего тарифа.
Это о магистральных сетях. С распределительными сетями все несколько сложней: такие сети замкнуты на региональных потребителей, стратегическому инвестору они мало интересны. Приватизировать их тоже нельзя (по крайней мере, закон запрещает это делать до 2011 года, и эксперты считают такой запрет экономически и политически разумным). Остаются две потенциальные возможности: инвестиционная составляющая в тарифе и плата за присоединение к сетям. К 2011 году плату планируется отменить, поскольку эксперты считают, что к тому времени заработают сугубо рыночные механизмы.
Так или иначе, объем ежегодных капитальных вложений в отрасли с 2002 до 2009 года увеличивается в 17 раз, мощность ежегодных вводимых в строй энергетических объектов - в 20 раз. Эти процессы провоцируют рост в промышленности, которая обеспечивает энергетиков оборудованием, стройматериалами и так далее.
Итог
Реформа энергетики сегодня стала свершившимся фактом. Деньги в развитие отрасли пошли. Мы постоянно слышим о вводах новых объектов, самые последние примеры - в Липецкой и Ивановской областях, Москве. А на самом деле вся страна превращается в гигантскую энергостройку.
"Проведенная реформа электроэнергетики обеспечит нашей стране конкурентные преимущества в глобальной экономике. Отрасль получила возможность модернизации, развития новых мощностей и теперь будет в состоянии обеспечить стабильный рост производства в других секторах экономики. При этом в отрасли будут сформированы экономически обоснованные тарифы, а в стране реально начнут работать механизмы энергосбережения", - считает Андрей Бугров, управляющий директор "Интеррос". И его мнение как человека не из РАО и крайне важно само по себе, и симптоматично. " Я убежден, что реформа энергетики - это успешный реформаторский проект колоссального масштаба, позволивший ликвидировать угрозу разрушения и деградации одной из базовых отраслей российской экономики, - вторит ему Владимир Рашевский, председатель правления угольной компании "СУЭК". - Кроме того, за эти годы РАО "ЕЭС России" дало стране целый класс талантливых, профессиональных и, что особенно значимо, рыночно ориентированных менеджеров. Благодаря тому, что в энергетике начали работать нормальные экономические законы, в нее пришли инвестиции, которые еще недавно казались фантастическими. И это создало возможность реальной инновационной модернизации предприятий отрасли, нацеленной на бездефицитное энергосбережение потребителей и на оптимальное использование топливных ресурсов".
А что было бы, если бы? Последствия отказа от реформы хорошо видны, например, на опыте Южно-Африканской Республики. Это государство не пошло по пути преобразований электроэнергетики, сохранив вертикально-интегрированную структуру отрасли. То, что инвестор никогда не придет в регулируемую государством вертикально-интегрированную компанию, очевидно. Итогом политики властей ЮАР стала серия энергоаварий и блэкаутов и решение о единовременном повышении тарифов на 60 процентов. Удастся ли властям ЮАР ограничиться одним таким решением - покажет время.
Итак, РАО "ЕЭС России" уходит. Уходит по графику. Свет остается. Более того, электроэнергетика России получает новое качество. Мы это видим. Мы стали свидетелями мощнейшего рывка не просто одной из отраслей России, а - в силу интегрирующего характера электроэнергетики как таковой - всей российской экономики. И я не исключаю, что через несколько десятков лет реформу РАО будут изучать в школах. Не в каком-то специфическом "курсе экономической истории России", просто в курсе истории. Россия не смогла бы выжить без этой реформы. Мы видим, что Россия не только выжила, но и развивается, уверенно идет вперед. И когда наша страна к 2020 году (если не ранее) займет одно из лидирующих мест в мире, в чем лично у меня нет никаких сомнений, вклад тех, кто разработал и осуществил реформу энергетики, будет оценен по достоинству.