Это будет первое большое выступление Бориса Гребенщикова в столице после перенесенной в январе операции на сердце. Накануне концерта лидер "Аквариума" ответил на вопросы обозревателя "РГ".
Российская газета: Пока вы готовили программу "Песни Паисия Пчельника", распространялись слухи о вашей болезни. Возможно, кто-то хотел сорвать очередные гастроли "Аквариума"?
Борис Гребенщиков: Это звучит забавно, но не думаю, что такая причина имеет место быть. Я не считаю нужным распространяться о своих проблемах, в том числе и со здоровьем. Поэтому пересуды стали своеобразной реакцией людей на недостаток информации. Многим, в особенности представителям СМИ, вообще свойственно домысливать, раздувать проблему - как собственно и произошло в моем случае.
Могу сказать, что проблем со здоровьем у меня гораздо меньше, чем пишут в прессе: мы играем такие же большие концерты, что и раньше. А самочувствие мое в полном порядке.
РГ: Из-за болезни вы не успели представить программу "Лошадь белая" во многих городах. А вот уже готовитесь выступать с "Песнями Паисия Пчельника".
Гребенщиков: Выход диска "Лошадь белая" совпал с моим 55-летием, тогда же у "Аквариума" состоялись концерты в Москве, Киеве. Потом на какой-то период нам пришлось отложить концерты. Однако теперь мы с удовольствием реабилитируемся (смеется). Мы опять гастролируем, но программа с тех пор немного изменилась. В ней будут как песни с диска "Лошадь белая", так и несколько восстановленных из прошлой жизни композиций. И теперь с нами на сцену выйдет ирландский флейтист Брайан Финнеган - этот парень извлекает из своего инструмента такие звуки, которые еще никому не удавались.
РГ: Изменилось ли ваше отношение к жизни после операции, за время реабилитации?
Гребенщиков: Нет, мое отношение к жизни не изменилось, впрочем, как и не изменилось мое отношение к тому, что я делаю: мне по-прежнему интересно сотворить чудо. Хочется делать то, что будет радовать меня самого, моих друзей и - большое количество людей. Мне хочется сделать что-то живое, потому что этого так мало не только в России, но и по всему миру... Публика, я думаю, тоже не изменилась: люди снова ищут то, что нельзя проанализировать или купить, а мы стараемся им это дать. Нет, ничего в рок-мире не поменялось.
РГ: Следите ли вы за тем, как люди воспринимают и принимают новые песни "Аквариума"?
Гребенщиков: Я делаю то, что приносит мне удовольствие. А как это воспринимают люди - их личное дело. Я не слежу за критикой и отзывами - честно говоря, не вижу в этом смысла. Да, я знаю, что были рецензии на альбом "Лошадь белая", но с того момента, как закончилась работа над пластинкой, я не читал никакой критики. Лишь случайно я попал на одну критическую статью, которую мне прислали, - прочел, потому что не знал, что это такое. Просто меня не интересует, что по этому поводу пишут. Я сделал то, что мне было нужно. А если я буду читать о том, что уже пройдено, то буду терять свое время. Нет, я не хочу смотреть назад - мне интересно идти вперед!
РГ: В период болезни вам пришлось заново понять и переосмыслить, кто ваши лучшие друзья и опора в жизни?
Гребенщиков: У меня есть близкие люди. И я вновь убедился в этом. Совершенно неважно, кто они: музыканты или соседи. Они есть. И это самое для меня важное.
РГ: Среди них вновь и басист "золотого состава" "Аквариума" Александр Титов, в 1996 году эмигрировавший в Англию. Теперь он вернулся в Россию и в группу. Как думаете, навсегда?
Гребенщиков: Я думаю, что каждый из нас получает кайф от того, что мы делаем, - иначе мы бы этим просто не занимались. Это замечательно, что Саша Титов с нами сегодня, но никто из нас не может знать, что будет завтра, поэтому правильней будет наслаждаться тем, что мы имеем сейчас.
РГ: Во время реабилитации вы сочиняли новые песни, может, пока в голове, без гитары?
Гребенщиков: Да, новые песни, конечно, есть, и как раз сейчас мы заняты новым альбомом.
Есть у меня и песни, которые, что называется, "лежали в столе": какие-то - восемь лет, какие-то - по году. Пока сложно говорить, какие из них войдут в ближайший альбом, тем более что мы никуда не спешим. Посмотрим, что из этого получится.
РГ: Когда играете дома на гитаре, наверное, поклонники собираются на улице под балконом - послушать, обменяться мнениями?! Кому, кстати, первому вы показываете новые песни или стихи?
Гребенщиков: Толп поклонников перед балконом не наблюдаю. Да и не так-то громко я пою, наверное (смеется). Обычно я приношу песни музыкантам "Аквариума", кому же еще? И мы вместе начинаем над ними работать.
РГ: Лет 20 назад вы говорили, что не читаете художественную литературу. Кажется, тогда вы подсели на философские письма Сенеки... Изменилось ли ваше отношение к книгам, и что у вас сейчас на письменном столе?
Гребенщиков: Сейчас на моем письменном столе Вудхаус, которого я перечитываю уже в шестой раз и не перестаю открывать в нем новые грани. Буквально разрываюсь между Агатой Кристи и Робертом Ван Гуликом, даже не знаю, за что хвататься.
РГ: Как вы относитесь к тому, что самыми популярными фильмами становятся теперь исторические: "Адмиралъ", "1612", "Тарас Бульба". Не пора ли и вам уже снять видео или фильм на свои "Никиту Рязанского", "Елизавету" или "Любимые песни Рамзеса IV", возможно, уже в качестве режиссера?
Гребенщиков: Знаете, когда мне однажды предложили сыграть Иисуса Христа в каком-то фильме, я понял, что на этом надо поставить точку (прежде Борис Борисович не раз снимался в кино, в частности, в "Два Капитана"-2" Сергея Дебижева и "Черной розе - эмблеме печали, красной розе - эмблеме любви" Сергея Соловьева. - Прим. А. А.) Да, мне часто предлагали сняться, пока не поняли, что не впишусь в эту сферу.
Я пришел к выводу, что мне это не интересно: ни в роли актера, ни в роли режиссера. С тех пор с кино и театром я не имею ничего общего, кроме дружбы с отдельными выдающимися представителями этой сферы. Я никогда не был артистом или режиссером и никогда не буду. Для меня то, что я делаю на сцене, - это жизнь, а не артистизм.
Я не играю на потребу публике, я не повторяю удачных жестов - не умею. То, что я делаю на сцене, - это моя жизнь, продолжение того, чем я живу 24 часа в сутки. Если людям на это интересно смотреть и нравится слушать - хорошо. А если не интересно, то я буду продолжать этим заниматься один, без публики, потому что мне самому это очень интересно. И еще - я не хочу играть, потому что мне нечего играть.
РГ: Сейчас часто появляются новые мюзиклы. А вот рок-опер давно никто не писал - со времен The Hair, Jesus Christ - Superstar и Tommy... Не хотели бы ликвидировать этот пробел?
Гребенщиков: Ну, желаний-то, равно как и планов, у меня безумное количество. Но на данный момент есть много того, что нужно сделать в первую очередь. Поэтому на остальное просто не хватает физической энергии и времени... Сейчас мы много концертируем, параллельно работаем над альбомом - хотим сделать то, что в России до нас еще никто не делал. Что конкретно, я, конечно, не скажу.
Вероятно, будет период, когда я смогу обозреть все вокруг и понять, что хочу чего-то еще, но сейчас он еще пока не наступил...
РГ: А к чему сейчас больше лежит душа: к этому "обзору окрестностей", студийной работе, гастролям или типично летнему ничегонеделанию?!
Гребенщиков: Я не люблю четко планировать свою жизнь, разбивать ее на отрезки - хочу просто жить. Сейчас мы совмещаем работу над альбомом с концертами, экспериментируем, ищем - делаем все в удовольствие. Мы много чего хотим сделать. Например, поедем в Самару, где 12 июня сыграем на open-air фестивале "Рок над Волгой". Также остаются и концерты, гастроли.
РГ: Зрители давно требуют от "Аквариума" нового концертного альбома. Не планируете ли записать live-версию "Лошади белой"?
Гребенщиков: Все возможно. Но ничего загадывать не хочу.Отличаются ли концерты "Аквариума" в столицах и провинции? Нет! К нам приходит НАША публика, и совершенно не имеет значения, в каком городе, в какой точке земного шара мы играем. Я не разделяю публику по такому признаку.
РГ: Где вас можно видеть в родном Санкт-Петербурге и как строится обыденный день Бориса Гребенщикова?
Гребенщиков: Я такой же человек и ничем не отличаюсь от остальных людей. Но каждый день - и это для меня главное - я стараюсь получать удовольствие от жизни.