Сегодня в молдавском парламенте должны состояться повторные выборы президента страны. У депутатов (в первую очередь оппозиционных) было восемь дней на обдумывание ситуации, сложившейся после парламентских выборов 5 апреля и последовавших за ними событий 7 апреля, когда в Кишиневе прошли массовые протестные выступления.
Расклад выглядит тупиковым. Правящая Партия коммунистов во главе с Владимиром Ворониным не добрала всего один депутатский мандат (у нее 60 мест в парламенте из 101), чтобы без проблем и без коалиционных договоренностей провести своего кандидата на пост главы государства. Оппозиционеры же до сих пор стояли стеной, в которой, казалось, невозможно пробить брешь. Если сегодня они вновь сплотятся, Молдавию, согласно Конституции, ждут досрочные парламентские выборы - в самый разгар лета.
Вот с такими "базовыми знаниями" я оказался в конце прошлой недели в Кишиневе, где удалось побеседовать с Владимиром Ворониным, совмещающим волею обстоятельств два поста - все еще действующего (до появления нового) президента и председателя парламента, избранного уже его нынешним, апрельским, составом.
С его высказываниями можно соглашаться или не соглашаться, но в любом случае они отражают позицию молдавского руководства.
Прежде всего удивило спокойствие моего собеседника, когда он рассуждал о возможных действиях оппозиции на сегодняшних выборах. Получалось, что оба сценария - ее участие в голосовании, а значит, избрание нового главы государства, или неучастие, вынуждающее проводить досрочные парламентские выборы, - Воронина не то чтобы устраивают, но вовсе не пугают.
Первый, безусловно, предпочтительнее, поскольку позволяет если не окончательно стабилизировать обстановку в стране, то хотя бы сделать важный шаг в этом направлении - сформировать основные органы власти.
Второй сценарий рискует вовлечь страну в перманентный электоральный избирательный процесс, поскольку досрочные выборы в августе, в самый разгар отпусков, могут не собрать необходимую явку и будут тогда вновь перенесены. Главное же, они связаны не только с дополнительными финансовыми издержками (надо ли говорить, что излишними в условиях экономического кризиса в не самой богатой стране), но и с угрозой повторения, пусть и в меньших масштабах, событий 7 апреля, поскольку оппозиция вряд ли, как и в прошлый раз, добровольно признает свое поражение. А о том, что победа ей не светит, свидетельствуют разного рода (открытые и закрытые) опросы, прогнозирующие существенный рост настроений в пользу правящей партии, которая получит на досрочных выборах до 80 депутатских мест.
Объяснение такой электоральной прибавки простое. Во-первых, апрельские столкновения, несмотря на их ожесточенность и всегдашнее искушение власти применить силу, обошлись без кровопролития, хотя многие, в том числе среди сторонников победителей, как раз упрекали ее в "мягкотелости" и требовали разобраться с бунтовщиками со всей "большевистской суровостью". Во-вторых, сами оппозиционеры повели себя не самым лучшим образом, бросаясь то в жар революции, то в холод самодистанцирования от погромщиков. И для них оба возможных сценария развития событий в связи с сегодняшним голосованием, скорее всего, оборачиваются поражением - как количественным, так и качественным.
Все это и придает коммунистам "уверенности в завтрашнем дне" и достаточно сил, чтобы, по словам Воронина, не идти ни на какие уступки оппозиции, не вести с нею торговлю по принципу "посты в обмен на голоса".
С одной стороны, такая жесткая позиция понятна: победители диктуют свою волю проигравшим. С другой - апрельские события, кто бы ни был их зачинщиком, продемонстрировали определенный раскол общества по весьма вычурным, зигзагообразным линиям раздела - возрастным, национальным, идеологическим... Зрелая же демократия, к которой, безусловно, стремится Молдавия, непременно предполагает поиск компромиссов, учет различных общественных интересов, мнения политической оппозиции. Этому, правда, должны учиться обе стороны.
В беседе с Ворониным прозвучало и такое высказывание по поводу организаторов апрельских событий: "Наверняка есть и другие силы (помимо Румынии. - В.Д.), которые участвовали в подготовке проведения этой акции". Молдавский лидер сказал это с изрядной долей обиды в голосе - обиды в первую очередь на некие неназванные силы в Евросоюзе, которые никак не хотят поставить на место "зарвавшегося", по выражению Воронина, румынского президента Бэсеску.
Он действительно настроен весьма враждебно по отношению к молдавским властям и более чем агрессивно по отношению к молдавской государственности. В Евросоюзе же, судя по всему, нет консолидированной, единой позиции в этом вопросе. С одной стороны, европейские наблюдатели позитивно оценили организацию и проведение апрельских парламентских выборов, признав их справедливыми и демократичными. С другой стороны, в европарламенте звучат антимолдавские голоса - то ли из солидарности с Румынией, являющейся членом ЕС, то ли в расчете сбить Кишинев с пути объявленного им нейтралитета и двойной интеграции - с Евросоюзом и СНГ (читай - Россией).
Есть еще один фактор, вокруг которого сплелись разнонаправленные интересы "других сил", - Приднестровье. Процитирую Воронина: "Если бы не было этой проблемы приднестровской, если бы была страна целостной, вся эта румынская агрессия и все эти безобразия наших доморощенных руманиат давным-давно заглохли бы. Они и держатся на нерешенности приднестровской проблемы, которая является питательной средой для национализма, для этого "унианизма", для всех вот этих течений экстремальных".
В этой же логике окончательный раскол страны приведет, скорее всего, одну ее часть в объятия Румынии, а другую, Приднестровье, - к неопределенному государственному статусу, весьма выгодному с точки зрения извлечения экономических, торговых и политических дивидендов.
С учетом такой малопривлекательной перспективы кишиневские погромы сыграли на руку ее сторонникам. Приднестровское урегулирование, которое вроде бы еще этой весной сдвинулось с мертвой точки после московских переговоров Медведева с Ворониным и Смирновым, теперь опять отложено до лучших времен. Тирасполь, откровенно воодушевившись апрельскими событиями, сразу же заявил, что ему не о чем вести переговоры с молдавскими властями. Кишинев отвечает, что первоочередная задача сегодня - стабилизировать ситуацию в государстве, чтобы потом уже продолжить процесс урегулирования.
Похоже, однако, что после таких потрясений, которые пережила Молдавия, процесс этот придется не продолжать, а начинать чуть ли не с чистого листа. В любом случае это потребует очень долгих и серьезных разговоров. Взаимопонимания можно добиться только через диалог и компромиссы, силовое давление по принципу "все или ничего" не даст никакого результата, если, конечно, стороны вообще заинтересованы достичь его.