О том, что Сергеем Довлатовым интересовалось ФБР, свидетельствуют материалы из архивов американского сыскного и контрразведывательного ведомства, предоставленные по запросу корр. ИТАР-ТАСС на основании закона о свободе информации. Первые из этих материалов датированы 6 ноября 1979 года. Речь в них идет о еще летних собеседованиях по поводу Довлатова. Дата прибытия писателя в США из Вены - 22 февраля того же года.
В сопроводительной записке из ФБР указывается, что там изучили по запросу 101 лист документов из следственного дела Довлатова в нью-йоркском представительстве бюро и решили рассекретить 63 из них. При этом уточняется, что рассматривалось только досье самого Довлатова, а упоминания о нем в других делах в расчет не принимались, поскольку "по опыту известно, что такие упоминания, как правило, содержат информацию, схожую со сведениями в основном деле". Почти все имена и значительная часть текста в документах вымараны цензурой.
Наконец, следует упомянуть, что, согласно присланным бумагам, изначально дел было два - на "Сергия Довлатова-Мечика" и на Сергея Донатовича Довлатова. Убедившись, что это один и тот же человек, ФБР в январе 1980 года дела объединило.
Почему Довлатов попал "в разработку" американской спецслужбы, в рассекреченных документах прямо не объясняется. Судя по сохранившимся фрагментам текста, ФБР интересовали прежде всего его планы издания русскоязычной газеты, источники ее финансирования, взаимоотношения в эмигрантских кругах Нью-Йорка. При личных собеседованиях спрашивали Довлатова и о том, не было ли у него контактов с советской разведкой, а после переезда в США - вообще с любыми советскими гражданами, не располагал ли он какой-нибудь потенциально полезной для США научно-технической информацией. Согласно отчетам, отвечать он не отказывался, но при этом подчеркивал, что никаких секретов не знает и что его оценки - не более чем личное мнение.
Если в ноябре 1979-го ФБР еще "выудило" из него и запротоколировало слова о том, что издававшаяся в штате Нью-Джерси газета "Голос родины" "могла быть" связана с СССР, а ее сотрудники - с советской разведкой (хотя и тогда он подчеркивал, что это лишь предположение), то уже в январе 1983 года, пообвыкшись за океаном, он говорил фэбээровцам, что, на его взгляд, эмиграция не представляет никакого интереса для советской разведки, поскольку заведомо не имеет доступа к американской военной и технической информации. Это был уже период, когда у Довлатова готовилась к изданию в США книга, его рассказы печатались в престижном журнале "Нью-Йоркер", а сам он регулярно выступал на Радио Свобода. Все это тоже отражено в отчете.
Помимо мнений самого писателя ФБР интересовали и отзывы о нем. Сохранился, в частности, "тревожный сигнал" некоего анонимного осведомителя о "темном военном прошлом" Довлатова, служившего в лагерной охране. Правда, доносчик честно предупреждал, что лагерь, по его данным, был "не для диссидентов и политзаключенных, а для уголовников". Этот отчет датирован 1981 годом, а на следующий год в Америке вышла одна из лучших довлатовских книг - "Зона: записки надзирателя".
В том же 1982-м некий "источник, поставлявший в прошлом надежную информацию", позволил себе дать развернутую характеристику человеку, которого "знал в основном по репутации, без личного знакомства". Насколько типичен этот отзыв, судить невозможно; во всяком случае, в рассекреченных документах он единственный в своем роде. Согласно ему, Довлатов "пользовался большим уважением в эмигрантском сообществе, хотя его многие недолюбливали из-за эгоизма и высокомерия" (в документе мнение приводится в настоящем времени). Источник подтвердил, что не слышал "слухов или домыслов" о связи "объекта" с советской разведкой, но при этом утверждал, что "объект почти не проявлял заинтересованности в адаптации к американскому образу жизни, держался поближе к эмигрантской общине". Так ли это было на самом деле, задним числом скорее всего не понять. Хотя то, что приживался Довлатов в Новом Свете с большим трудом, видно из его собственных книг и газетных публикаций.
На этом архивная подборка по сути обрывается. В последнем документе на одном листе, датированном 25 апреля 1985-го, текст почти полностью вымаран. Не понять даже, посвящен ли этот отчет целиком Довлатову или он в нем просто упоминается. Обрывки фраз свидетельствуют о "поэтических чтениях, состоявшихся в книжном магазине "Черное море" на Брайтон-бич", о чьей-то поездке "на чехословацкий курорт Карловы Вары"...
24 августа 1990 года Сергей Довлатов умер в Нью-Йорке от сердечной недостаточности по пути в больницу. Я, кстати, был тогда корреспондентом ТАСС в Нью-Йорке и передавал в Россию известие о его кончине. На ленту вышла заметка размером буквально в четыре фразы, но я тогда был рад и этому. 3 сентября нынешнего года ему исполнилось бы 70 лет.