Фамилия Тутунджан мне, вологодскому мальчишке, казалась особенно северной, а Джанна - именем какого-то тихого народа, таящегося по берегам бездонных лесных озер. Помню, как был удивлен, узнав, что имя и фамилия художницы исконно армянские.
Любимое окно
И в непогоду светит.
Чудесное. Оно -
Дороже всех на свете.
Счастливое окно.
Его заколотили.
Не думай, что к тебе
Пути мы позабыли.
Поверь - и полетит
К заветному дорога!
И снова буду я
У милого порога...
Джанна Тутунджан
А я ведь помню это окно...
Стояло лето в зените, грозовые тучи густо синели над лесом, а наш газик то нырял в овражки, то натужно скрипел в гору, то летел с горы, поднимая облака пыли. Так двадцать лет назад я на полном ходу влетел, пугая кур, в деревню Сергиевскую, в гости к художнице Джанне Тутунджан.
Я рос в Вологде и на выставки Тутунджан в картинную галерею ходил вместе с дедушкой. Дедушка с умилением находил в ее картинах свое деревенское детство, а я полюбил веселые чистые краски Тутунджан, ее просторы, снега и небо - все звонкое, как ее имя - Джанна.
Она переехала в Вологду из Москвы в 1961 году - вслед за мужем-художником Николаем Баскаковым.
...От двух корней моя основа:
Растила бабушка Снежкова,
А та, кем мне отец был дан,
Теплей и жарче всех южан...
Мороз и Солнце, как две силы -
Армения и ты, Россия.
А родилась я на Арбате,
И Сивцев Вражек - колыбель...
Вскоре Николай и Джанна купили домик на окраине деревни Сергиевской, куда приплыли по Сухоне на... самодельном плоту.
Про такие места, как Сергиевская, у нас привыкли говорить "глухая деревня", того не замечая, что глуше самых дальних деревушек у нас города. И чем больше город, тем он глуше, неотзывчивее на людское горе.
Как встретили Джанну в деревне, вспоминает Декабрина Шалашова (в письме к вологодской журналистке Н. Веселовой): "Прошел слух по деревне - художница к нам приезжает, летом жить будет, рисовать людей наших, дома. В большую перемену бегали всей школой смотреть на нее, как на диковинку. Незнакомых людей мало тогда в деревне бывало, не только телевизоров не было, радио не в каждой избе услышишь. К нам как-то фотограф в школу пришел, так мы его чуть не затоптали! А тут - художница, да еще с нерусской фамилией - как не посмотреть!..
А когда Тутунджан стала делать с меня первые наброски к картине "Молодая", я ей говорю: "Вот все художники красивых рисуют, а я вроде бы некрасивая, почему вы меня выбрали?" - "Ты еще не знаешь, какая ты красивая!" - улыбнувшись, ответила она мне...
И вот уже полвека как южное имя Джанны (а кличут ее многие Жданочкой) в Сергиевской так же привычно слуху, как местные названия: Шевденицы, Хавденицы, Тюреберь, Мадовицы...
"Самое любимое состояние: зимой жить одной на краю деревни, - рассказывает Джанна Таджатовна. - Днем пишу снега и людей. А вечером, когда истоплю свою печку, пойду вдоль верхнего или нижнего посада. И без стука открою любую дверь. И меня обдаст избяным теплом... И я буду рисовать и слушать, как пить, эту жизнь! И она будет проходить сквозь меня... А нагостившись, я пойду к себе, хмельная от счастья, общения с чем-то главным, неподдельным, высказанным живыми словами..."
Вот и в стихах Джанны все слова живые, родные.
Синица - синь.
Синица - сень.
Назавтра будет
Ясный день.
Назавтра будет синий март.
И снова солнышко -
В азарт!
И снова будет
Таять снег.
Придет опять
Тепло для всех.
Опять закапает капель,
За ней появится апрель.
И снова побегут ручьи.
В них уплывут, как бы ничьи,
Все мои горести и беды.
И доживу я до Победы...
Выставка произведений народного художника России Джанны Тутунджан открылась в Москве в художественной галерее Центрального музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе.
Продлится выставка до конца апреля.
Написать автору вы можете по адресу: dmitri.shevarov@yandex.ru