Высокие технологии могут в корне изменить нравы в следственных изоляторах: круглосуточное видеонаблюдение сужает возможности для произвола, коррупции, беспредела. Видео дисциплинирует всех как сотрудников, так и арестантов. Как сообщил на прямой линии с читателями "РГ" начальник управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Москве Виктор Дежуров, в перспективе аппаратура видеоконтроля появится во всех камерах столичных СИЗО. Также будут установлены "домофоны", по которым арестант сможет в любой момент связаться с охраной. А для улучшения бытовых условий открываются попечительские советы при следственных изоляторах и расширяются платные услуги для арестантов. Но первый вопрос, который задали полковнику Дежурову наши читатели, касался возможного пересмотра приговоров. После вступления в силу президентских поправок в Уголовный кодекс, де-юре имеющих обратную силу, вопрос кому и сколько снизят (если снизят) волнует огромную массу людей.
Семен Николаев, г. Пушкино Московской области: Здравствуйте, у меня родственник отбывает наказание в хозотряде одного из следственных изоляторов. Осужден по статье 159, часть 3. ("Мошенничество" - прим. редакции). Срок - четыре года. Скажите, ему будут пересматривать приговор в связи с новыми поправками в Уголовный кодекс?
Виктор Дежуров: Это вопрос не к нам. Пересматривать приговоры, в том числе в связи с принятием новых законов, имеющих обратную силу, могут только суды.
Николаев: Но все же, может, вы уже начали готовить какие-то документы для суда? Или, может быть, прокуратура уже запрашивала их, чтобы подготовить представления?
Дежуров: Нет, такая работа не проводилась, и команды начинать ее не было. Если такая необходимость возникнет, эта работа будет проведена очень быстро.
Николаев: Что же делать? Можно ли как-то ускорить процесс? Мне кажется, мой родственник имеет право на пересмотр, все знакомые юристы тоже говорят об этом.
Дежуров: Ваш родственник вправе обратиться в суд с заявлением, и оно будет рассмотрено.
Николаев: Как это сделать? Он же не выходит из следственного изолятора!
Дежуров: Заявление можно передать через администрацию, оно будет доставлено по адресу.
"Российская газета": А сколько всего осужденных насчитывается в хозотрядах столичных СИЗО?
Дежуров: Около 700 человек во всех следственных изоляторах.
"РГ": Теоретически: большинство их них может рассчитывать на пересмотр приговоров по новому закону?
Дежуров: Не могу ничего ответить. Повторю, решать такие вопросы - компетенция суда.
Тюрьма на связь не выйдет
Елена Евгеньевна, Москва: Здравствуйте, простите, не знаю вашего отчества...
Дежуров: Виктор Алексеевич.
Елена Евгеньевна: Здравствуйте, Виктор Алексеевич. Скажите, пожалуйста, я живу в Москве на улице Лесной. Здесь у нас рядом какая-то тюрьма...
Дежуров: Следственный изолятор №2
"Российская газета": Более известный, как "Бутырка".
Елена Евгеньевна: Да-да, она. Какое-то время назад у меня выключились все телефоны, и я несколько дней не могла дозвониться до внучки. Это безобразие! Говорили, что ваше ведомство испытывало какую-то секретную аппаратуру.
"РГ": Видимо, вы имеете в виду глушилки? Несколько лет назад был такой инцидент, когда из-за ввода в некоторых столичных СИЗО новой аппаратуры возникли проблемы со связью в соседних кварталах. Наша газета подробно об этом писала.
Елена Евгеньевна: Не знаю, что там у вас было, но можно ли оградить нас от ваших глушилок?
Дежуров: Наверное, ответом будет, что уже несколько лет проблем со связью у вас не было, Елена Евгеньевна. Мы принимаем все меры, чтобы аппаратура не доставляла неудобств жителям окружающих наши СИЗО домов.
"РГ": Так все-таки вы отказались от глушилок или нет?
Дежуров: Глушилки пока не демонтируем. Но и техника не стоит на месте, многие телефоны уже оборудованы системами, которые наша аппаратура не берет и не глушит. Поэтому основное внимание уделяем вопросам обнаружения и перекрытию каналов поступления телефонов и SIM-карт.
"РГ": Как чаще всего телефоны попадают в казенный дом?
Дежуров: Каналов несколько: через передачи, через родственников, через адвокатов.
"РГ": И только?
Дежуров: К сожалению, один из каналов - через сотрудников.
| |
| Видео: Сергей Минабутдинов |
"РГ": Некоторые эксперты считают, что это едва ли не основной способ доставки любого нелегального товара за решетку. Остальных всегда серьезно досматривают, а сотрудник свободно проходит на работу.
Дежуров: Нет, мы проводим досмотр и личного состава: когда сотрудники идут на службу и возвращаются с нее. В целом принимаются очень серьезные меры, чтобы не допустить проникновения в следственные изоляторы всего запрещенного, в том числе телефонов и SIM-карт.
"РГ": Удается ли решить проблему? Или мобильная связь по-прежнему доступна арестантам?
Дежуров: Принятые меры позволили снять остроту проблемы. Даже есть оперативная информация, что теперь за доставку телефонов в следственные изоляторы требуют гораздо больше денег.
"РГ": Кто именно требует?
Дежуров: В том числе и коррупмированные сотрудники, и нечистоплотные адвокаты, и различные посредники из криминала. Но сейчас возрос риск, что телефон будет обнаружен и перехвачен по пути. А значит тому, кто доставляет, придется отвечать. Мы изымаем примерно 80 процентов телефонов и SIM-карт при попытке доставки в наши учреждения. В прошлом году было изъято 600 SIM-карт и 1161 телефон.
"РГ": Вы находите их, что называется, вручную - при обысках? Или используется различная аппаратура, скажем, сканеры?
Дежуров: Мы чаще стали применять новые технические средства контроля: металлодетекторы, сканеры и так далее. В "Бутырке", "Матросской тишине" и СИЗО №4 уже установлены аппараты "Инспектор". Вы могли видеть такие в аэропортах: через такой аппарат пропускают вещи. Вещь очень эффективная, конечно. Даже в психологическом плане: люди знают, что в СИЗО стоит такая система, которую очень сложно обмануть. Соответственно, они сто раз подумают, прежде чем попытаться что-то пронести.
"РГ": В некоторых аэропортах еще устанавливают сканеры, чтобы проверять и человека. У вас нет таких планов?
Дежуров: Есть, но в перспективе. Сейчас такие сканеры будут устанавливаться в СИЗО №1 "Матросская тишина" и СИЗО №2 "Бутырка".
Зрительный нерв неволи
"РГ": Сегодня во многих камерах следственных изоляторов устанавливается видеонаблюдение. Арестанты не пытаются этому препятствовать?
Дежуров: Как они могут это сделать?
"РГ": Скажем, попытаться завесить, сломать.
Дежуров: Такие попытки бывали, особенно поначалу, когда видеокамеры только устанавливались. Сейчас таких фактов стало меньше. Люди привыкают к видеонаблюдению, воспринимают спокойно.
"РГ": Если инспектор увидит, что в камере кто-то что-то нарушает, какая будет реакция? Дверь откроется и в камеру ворвется спецназ?
Дежуров: Такое возможно только в крайних случаях. Первое, что сделает инспектор: предупредит нарушителей по громкоговорителю, чтобы прекратили. В большинстве случаев, этого достаточно.
"РГ": Аппаратура предусматривает обратную связь? Допустим, если заключенный захочет обратиться к инспектору, сможет ли это сделать? Или надо будет махать руками перед камерой, чтобы на него обратили внимание?
Дежуров: Появится и возможность обратной связи. Будет установлено что-то вроде "домофона", чтобы человек мог нажать кнопку и высказать свою просьбу младшему инспектору на посту. А наш сотрудник сможет, не подходя к камере, ответить ему.
"РГ": Арестантов, понятно, никто не спрашивает, где они предпочитают сидеть: в камерах с "видеорежимом" или, так сказать, за закрытыми дверями. Но все же, по каким критериям вы подбираете сидельцев в места с видеоохраной?
Дежуров: Кто-то из-за своего поведения требует постоянного надзора. А в перспективе видеонадзор появится во всех СИЗО в каждой камере. Так что выбирать, по большому счету, не придется.
Арестанту подберут компанию
Алексей, Москва: Я когда-то давно прочитал, что в Москве хотели построить отдельный изолятор для тех, кто попал в тюрьму первый раз. Как обстоят дела: уже что-то построили?
Дежуров: Была идея - выделить отдельное СИЗО для содержания лиц, впервые привлекающейся к уголовной ответственности.
"РГ": Значит: выделить, а не построить с нуля?
Дежуров: Да, но мы не учли численность тех и других, кто впервые попал в места лишения свободы и уже имеющих криминальный опыт.
"РГ": А какое соотношение?
Дежуров: У нас получается где-то около 5 тысяч впервые попавших в места лишения свободы, и в районе 3 тысяч уже судимых. У нас нет такого изолятора, который мог бы вместить ни 3, ни 5 тысяч.
"РГ": Хорошо, можно выделить несколько СИЗО.
Дежуров: Мы не можем позволить себе выделить 2-3 изолятора для содержания какой-то определенной категории арестованных.
Алексей: Почему?
Дежуров: Это связано со многими вещами. Изоляторы же привязаны и к следственным органам, и к судам по территориальности. Если мы сейчас начнем выделять какие-то СИЗО для содержания, скажем, рецидивистов, то нарушим установленную систему взаимодействия, транспортных потоков и прочее. Нельзя резко менять всю эту структуру. Однако мы пока не отказались от идеи содержания в отдельном СИЗО лиц, впервые арестованных. Вопрос пока остается открытым. Многое будет зависеть и от динамики численности, будет ли она уменьшаться или увеличиваться.
"РГ": Правильно ли собирать всех, впервые попавших за решетку в одну компанию? Среди них есть разные люди. Скажем, обычный гражданин, попавший за решетку из-за ДТП. Другой, уже сложившийся уголовник, ворующий с малых лет. Просто раньше не попадался. Формально, он не рецидивист, а на деле - носитель той же криминальной субкультуры.
Дежуров: Для того, чтобы в том числе отделить одних заключенных от других, у нас существует системы карантина.
"РГ": Что это значит?
Дежуров: Когда человек приходит в изолятор, его помещают в карантинную камеру, где он содержится до 10 суток. В течение этого времени с ним общаются сотрудники режима, оперативные сотрудники, медики, психологи, которые пытаются выяснить, кто он есть на самом деле. Потом принимается решение, в какую камеру и с кем его желательно разместить.
"РГ": Значит, вы стараетесь подобрать человеку подходящую компанию за решеткой?
Дежуров: Мы стараемся учитывать, по возможности, все вопросы, в зависимости от характеристик человека.
"РГ": Раньше про СИЗО бытовало представление, что обычный человек там всегда попадает в камеру к уголовникам, которые, как правило, над ним измываются.
Дежуров: Сегодня мы принимаем все меры, чтобы не допустить такого. С этой точки зрения обстановка в следственных изоляторах значительно изменилась, чем было даже несколько лет назад.
Роман, Рязань: Много приходится читать и слышать, какие хорошие условия создаются в наших тюрьмах. Разве должны заключенные жить лучше, чем на воле?
Дежуров: Что значит лучше, чем на воле? Нет речи, чтобы сделать лучше или хуже. Условия должны соответствовать установленным нормам и правилам. Никакой роскоши не создается. Но и условий, унижающих человеческое достоинство, быть не должно.
"РГ": Сейчас в следственных изоляторах развиваются платные услуги. Скажите, что можно заказать в тюрьме?
Дежуров: Можно заказать питание, есть парикмахерские, стирка одежды, копирование документов. Услуги могут быть разные, но все - в рамках закона. Например, в "Бутырке" открылся спортзал. Это комната, где размещаются тренажеры. Человек платит с лицевого счета, и в определенное время его выводят туда. Направление очень нужное и важное. Надо дать возможность человеку снять агрессивность свою, снять напряжение.
Олеся, Москва: Я недавно была на экскурсии с классом в музее "Бутырки". Нас кормили вкусным хлебом, который пекут сами заключенные. Можно его где-нибудь купить?
Дежуров: Мы сейчас занимаемся этим вопросом. Пока рано еще, может быть, говорить об этом. Но идея продавать наш хлеб есть. Но есть очень много вопросов, связанных с лицензированием, с разрешением и так далее. Это не так просто, что ты испек хлеб и пошел, где хочешь, там и торгуй.
Передача по звонку
"РГ": Число арестованных в Москве увеличивается или уменьшается?
Дежуров: В прошлом году численность в наших СИЗО падала, в какой-то момент под стражей было меньше 7900 человек. Затем, начиная с Нового года, число заключенных начало немного расти, и на сегодня достигло 8400 человек. На этой отметке численность пока стабилизировалась.
Семен Григорьев, Чита: У меня брата взяли в Москве, он где-то у вас сидит. Можно к нему приехать на свидание? Как вообще его найти?
Дежуров: У нас есть телефон доверия: 8 (499) 7474426. По нему вы можете навести справки. Он работает круглосуточно. По этому телефону помогут установить место нахождения заключенного в Москве, предоставят адрес и телефон следственного изолятора. Передачу вы можете заказать через интернет-магазин. А свидания с подследственными и подсудимыми возможны только с разрешения следствия или суда.
Николай, Орел: Я сотрудник уголовно-исполнительной системы. Могу ли я перевестись на службу в столичный следственный изолятор?
Дежуров: Вам надо приехать в отдел кадров на собеседование, и если вы нам подходите по образовательному уровню и опыту работы, есть шанс, что мы вас возьмем. Но у нас очень напряженная ситуация с жильем, мы не можем сразу предоставить общежитие.
"РГ": Как у вас складываются отношения с общественными организациями? Различные комиссии общественности и наблюдатели от гражданского общества, как вы считаете, вам мешают или помогают?
Дежуров: Конечно, помогают. Большое внимание, и большую помощь нам оказывает общественный совет нашего управления. Председатель общественного совета Зеленова Елена Алексеевна. Налажено тесное взаимодействие и с Общественной наблюдательной комиссией, причем ее члены стали обращать внимание на защиту прав не только арестованных, но и социальную защиту сотрудников наших учреждений. Сейчас у нас развивается еще одно направление в работе с общественностью - это создание попечительских советов при следственных изоляторах. Уже действует попечительский совет при "Матросской тишине". Его председатель - глава управы района Сокольники, в состав совета вошли руководители предприятий, представители бизнес-структур. Недавно создан совет в "Бутырке". Председатель - глава управы района Тверской. Причем, такие советы оказывают не только материальную помощь. Они могут организовывать творческие вечера, концерты, другие культурные мероприятия. Это та же воспитательная работа. В целом мы ощущаем большую поддержку от властей Москвы и лично от мэра столицы.
В целом позиция федеральной службы - улучшать взаимодействие с общественными структурами. В прошлом году в наших учреждениях было чуть более 175 посещений представителей средств массовой информации. Скоро все без исключения следственные изоляторы будут иметь свои сайты. Поэтому мы не делаем никакого секрета из нашей работы.