Во второй тур фортепианной номинации Конкурса Чайковского прошел двадцатилетний россиянин Даниил Трифонов, которого, несмотря на его молодой возраст, смело можно назвать "ветераном конкурсного движения".
В различных музыкальных соревнованиях он начал участвовать в раннем детстве, и только в этом сезоне список его регалий пополнили бронза на конкурсе имени Шопена и - всего месяц назад - убедительная победа на конкурсе имени Артура Рубинштейна. Неудивительно, что его появления на конкурсе Чайковского многие слушатели ждали с нетерпением. Сразу же после своего выступления, пианист ответил на вопросы "Российской газеты".
Российская газета: Даниил, вы, наверное, очень азартный человек - столько конкурсов практически подряд…
Даниил Трифонов: Что касается моего ближайшего будущего, то я не планирую больше никаких конкурсов. Во всяком случае, после Чайковского я надеюсь не участвовать в них очень долгое время. Просто так получилось, что действительно великие и очень престижные состязания, известные всему миру, пришлись на небольшой промежуток времени. А мне хотелось участвовать во всех трех.
РГ: Успели отдохнуть после конкурса Рубинштейна?
Трифонов: Было сложно. Ведь после самого конкурса были еще двухнедельные гастроли по Израилю, почти каждый день концерты. Нужны были силы для того, чтобы это выдержать, но потом я получил дней пять на восстановление. Здесь ведь дело не в физическом отдыхе, а в эмоциональном состоянии. И я надеюсь, что с этим все в порядке. Играя программу первого тура, я выкладывался в каждом произведении, насколько это было возможно.
РГ: Что, на ваш взгляд, отличает конкурс Чайковского от других?
Трифонов: Здесь ты не просто играешь в прекрасном зале для замечательных слушателей. При помощи трансляций тебя слышит огромная интернет-аудитория. Порой этому не придают значения, а ведь в наше время пользователи сети интернет - очень важная часть публики. Фактически получается, что ты даешь концерт для всего мира классической музыки. Ну и особые чувства испытываешь, когда знаешь, что в зале сидят такие выдающиеся музыканты как Евгений Королев, Владимир Овчинников, Нельсон Фрейре.
РГ: Вы говорите о членах жюри так, будто они - такие же слушатели, как и все остальные.
Трифонов: Для меня это так. Ни в коем случае нельзя относиться к жюри как к экзаменационной комиссии. Играть нужно для публики, зная, что судьи - ее часть.
РГ: Программа, которую Вы представили на первом туре, практически полностью повторяла ваш майский концерт в зале Чайковского в рамках Пасхального фестиваля…
Трифонов: Тогда я как раз только выучил ее к двум конкурсам, и это была одна из первых возможностей обыграть ее на сцене. Честно скажу, в том, что касается конкурсных программ, поработать пришлось очень серьезно, выучить много новых для меня произведений. Этой весной я выучил концерты Моцарта и Чайковского, этюды Шопена. Представляете, какой это объем?
РГ: На конкурсах вам интересно, кто ваши соперники?
Трифонов: Слушать других исполнителей во время конкурса не рекомендуется - дабы не поддаться чужому влиянию. Но я считаю, что оценить акустические свойства зала очень даже полезно. Поэтому я слушал здесь нескольких конкурсантов из разных уголков зала, но только для того, чтобы оценить звучание рояля и понять акустику.
РГ: Неужели при этом не было любопытно, насколько сильны другие конкурсанты?
Трифонов: Если это начинает интересовать, то это уже опасно. Тут речь уже не об искусстве, а о чем-то другом. Во время конкурса необходимо просто сконцентрироваться - не на себе, а на той музыке, которую ты играешь, - и постараться оживить ее на сцене. Все мы много готовимся и занимаемся. Но нельзя выходить на конкурс с готовым продуктом, словно на выставку своих достижений. Музыку нужно заново сотворить здесь, в зале, только тогда это оценит и публика, и жюри.