Шла запись передачи к 100-летию со дня рождения моего отца. Мои сестры уже ответили на вопросы. Была моя очередь.
- Ваш отец всегда был баловнем судьбы... Он был сыном простого рабочего... Его предок был кучером...
Но мой дед не был простым рабочим, он был мастером, фабрикантом и общественным деятелем. Мой предок не был кучером, он был городским головой.
Почему всем надо было выходить из самых низов? Почему или колхозник-бедняк, или чернорабочий, или посудомойка, или перевоспитавшийся вор? Почему я никогда не должен был открыто гордиться, что среди моих родственников были дворяне, статские советники, генералы царской армии? У нас в роду были и академики, и доктора наук, и профессора, и дипломаты, и мэры. Многие из них имели почетные звания в искусстве, спорте, науке. Жизнь моего отца - это и безоблачное детство, и полная лишений юность, и пришедший на смену успех, и счастливая старость в кругу любящих его родных и друзей. Но было и неизвестное...
От Колумба
Его, как и Колумба, звали Христофор. Нехорошее имя для османского окружения. Но он жил и был крещен на своей земле, а потом вынужден был оставить там свое детство. Поворотным стало его морское путешествие, где он оказался по воле злого рока. Юность свою он начал с нуля, как это однажды много позже придется сделать его самому знаменитому потомку.
В середине XVIII века, после очередного армянского погрома несколько семей вышли в Черное море, но были застигнуты штормом, где многие погибли. Несколько десятков изможденных людей выбрались на берег в районе деревни Туапсе.
В то время недалеко от этого места находился великий русский полководец Александр Васильевич Суворов. Услышав о бедственном положении своих соотечественников (мать Суворова, в девичестве Ману'кова, была армянкой), он распорядился расселить их. Позже он обратился к императрице Екатерине II с просьбой дать возможность беженцам-христианам остаться в России. Получив высочайшее соизволение, Суворов поселил их в небольшом городке Моздок. Среди переселившихся находился энергичный молодой человек, который, довольно быстро изучив русский язык, активно включился в общественную жизнь городка и через несколько лет стал городским головой Моздока. Звали его Христофор, а фамилию он взял Лисицев. От него и пошел наш род в России, Армении и Грузии.
Один из сыновей Христофора - Даниэль получает дворянское достоинство, чин генерал-майора медицинской службы и становится действительным статским советником.
Сын его Степан, выдающийся этнограф. По его учебнику армянского языка до сих пор учатся армяне Малой Азии.
Мавритания на Кавказе
Некоторые братья Степана Лисицева-Лисициана осели на Северном Кавказе, среди которых был и Герасим. Получив специальность бурового мастера и работая по этой специальности, он открывает собственное производство. Благодаря финансовой поддержке своего друга табачного магната Багратиона Вахтангова, отца знаменитого режиссера, он строит фабрику по производству папиросных гильз. Продукция фабрики пользуется спросом, и Герасим, разбогатев, покупает у эмира бухарского виллу в мавританском стиле в Кисловодске, но остается жить во Владикавказе. Я видел этот архитектурный шедевр, находясь на гастролях в Кисловодске. Он принадлежал к историческим памятникам города и охранялся государством, но недолго. Через несколько лет нужно было найти место для строительства санатория ЦК КПСС в самом красивом месте города. Местом, выбранным эмиром, воспользовались, виллу разрушили. Еще через пару лет я опять был в Кисловодске. И вот случай: на мой концерт пришел директор краеведческого музея и зашел за кулисы. Нас познакомили, и я спросил его о вилле. Он сразу же ответил, что в музее даже есть фотография "Мавритании", так она называлась при эмире бухарском. Я попросил его дать мне ее, поклявшись, что верну через час. Я долго не мог уснуть, представляя себе, как будет счастлив мой отец, увидев ее. На следующий день, еще до открытия музея, я уже был там и ждал в такси. Через час фото было уже опять в музее, а негатив у меня.
Купил мой дед виллу в 1912 или 1913 году. Приближался 1915 год, самый страшный год для армянского народа. Младотурецкое правительство Турции, воспользовавшись бушующей в Европе мировой войной, начинает тайно проводить первый в мировой истории геноцид - планомерное и поголовное истребление коренного армянского населения Турции. Миллионы людей становятся жертвой этой катастрофы. Спасаясь от страшной смерти, десятки тысяч обворованных, голодных, измученных, полуголых людей хлынули в армянские области России и Ирана. Герасим Павлович Лисициан избирается председателем Владикавказского комитета по оказанию помощи беженцам-армянам.
До сих пор у нас хранится серебряный портсигар - подарок от одной семьи беженцев, которых приютил, снабдил деньгами и отправил в Париж мой дед. Оказавшись потом во Франции, глава этой семьи, по фотографии, которую ему подарил Герасим, заказал этот портсигар с изображением дедушки и моего отца в детском возрасте.
Но беда не приходит одна. Наступает революция и Брестский мир, по которому Ленин дарит братской Турции две армянские провинции с символом Армении - библейской горой Арарат. Многие уезжают. Мой дед покупает паспорта и готовится отправиться с семьей за границу. Его мать категорически отказывается, и дед решает остаться. Решение его оказывается роковым. Во Владикавказ входят большевистские соединения. Начинаются повальный грабеж, аресты, расстрелы.
Из Крестов
Перебираются в Питер. Нищий, вчерашний успешный фабрикант вместе с сыном начинает новую жизнь. Ничего нет. Ни виллы в Кисловодске, ни дома, там же, в пригороде, ни нефтяного промысла в Грозном, ни дома в родном Владикавказе, да и фабрики нет - станки увезли и оставили под открытым небом, где они превратились в груду металла. Как-то в начале 70-х я был на гастролях в Северной Осетии и, приехав во Владикавказ, зашел посмотреть на армянскую церковь, где крестили папу. Осмотрев церковь, я увидел на паперти старика. Я спросил его, где Тарская улица, там родился мой отец. Он показал мне направление. Разговорились. Я спросил его, не знает ли он, где улица, на которой была гильзовая фабрика моего деда. "Вай! - воскликнул он. - Ты внук Герасима? Я был совсем молодой и нас, нескольких парней, попросили помочь вынести станки из фабрики. Они были тяжелые, все хорошо смазанные. Твой дед был хорошим хозяином - рабочие любили его". Мы обнялись с ним, и я горько заплакал у него на плече. Он ласково утешал меня. Это была моя вторая косвенная встреча с моим дедушкой.
Подобно Фениксу дед пытается возродиться и отдает этому годы жизни. Мы его почти не видели, говорил мой отец, он все время работал. Смеялся он редко. Все осталось там. Заработки были маленькие, жили мы очень скромно.
И вот в один несчастный день, вернее ночь, деда забирают. В двадцатиметровую камеру знаменитых "Крестов" набиваются 200 заключенных. Из еды только селедка, в алюминиевые кружки разливают кипяток. Держать их в руках невозможно, согнуться, чтобы опустить на пол, тоже. Все стоят плотно. Так, стоя, и спят. В туалет водят раз в сутки. Люди теряют сознание от чудовищного запаха из-за невероятной жары и от скученности и отправления своих нужд на месте. Их выносят на несколько минут в коридор. Отдышался - обратно в камеру. Каждые два дня изнурительные допросы: "Где прячешь золото, сволочь? Куда запрятал деньги, гнида? И обратно в переполненную камеру. И так почти целый месяц. Прогулка раз в день. В смежной камере стоит сын. Отцу разрешают соединиться, чтобы стоять вместе - по гуманности. Через месяц неожиданно выпускают. Еще не 37-й. Открываются двери, они на улице, уходят подальше. Белые ночи. Папа начинает смеяться, за ним дед, смех переходит в рыдания. Надо спешить домой, в комнату в большой коммунальной квартире. Ноги не идут - сильно опухли. Входят под утро. Бабушка бросается к ним, берет папу за рубашку, она остается у нее в руке - все истлело от пота. Она падает им на руки. Они несут ее на кровать и приводят в чувство. Лезут в тайник, рвут и сжигают документы на вклады в банк, красивые такие. Жечь! Жечь! Хватит одного раза в "Крестах"! Мы вместе! Уже счастье! Потомки поймут и простят.
Отец поступает в Питерскую консерваторию. Как-то дед приходит домой в ознобе, он должен был провозиться у какой-то трубы, из которой сильно дуло. На следующий вечер температура под 40 . Деда увозят в больницу. Крупозное воспаление легких. Антибиотиков еще нет. Сохранилась фотография: бабушка и папа после похорон. Черные лица.
Спасает учеба. После болезни голос начинает раскрываться. Новый набор. В коридоре встречается сосед по Владикавказу. Удивленно поднятые брови.
- Ты здесь учишься?
- Уже второй год.
- Молодец, видишь и я поступил.
Через два дня вызов в кадры.
- Ты, Лисициан, сказал, что ты сын рабочего? А твой отец был фабрикант.
- Я сын мастера. Он все отдал, у нас ничего не осталось.
- Иди, мы примем решение.
Приказ был готов уже утром... за сокрытие социального происхождения...
Балтийскому заводу нужны были чернорабочие. Опять с нуля. Не знал этот, хлебнувший лиха юноша, что пройдет время и сам лучший друг всех народов заметит его и изменит его судьбу. Но это уже известный Лисициан.
Справка "РГ"
Павел Лисициан (1911 - 2004) - народный артист СССР. Один из самых любимых и популярных советских оперных певцов. В 1930-1932 годах учился в Ленинградской консерватории, в 1960 году окончил экстерном Ереванскую консерваторию. Пел на сценах Малого оперного театра в Ленинграде, Армянского оперного театра в Ереване. С 1940 года был ведущим солистом Большого театра, на сцене которого дал 1800 спектаклей. В 1960 году первым из советских певцов выступил в Метрополитен-опера в "Аиде", в Карнеги-Холл,
концертировал, занимался педагогикой, давал мастер-классы в Германии. Павел Лисициан стал основателем певческой династии. Трое его детей - профессиональные певцы, заслуженные артисты России: Карина, Рузанна, Рубен. Герасим - актер театра и кино. В 2005 году Карина, Рузанна и Рубен Лисицианы создали благотворительный фонд имени Павла Лисициана, в рамках которого организуются концерты, мастер-классы, творческие семинары.
Фото: РИА Новости