В российском прокате - один из хитов Венецианского фестиваля фильм Абделлатифа Кешиша "Черная Венера". Главную роль сыграла француженка кубинского происхождения Яхима Торрес.
История, рассказанная в этой картине, поражает воображение. Это описание европейских похождений "готтентотской Венеры" Саарджи Баартман, жившей в середине XVIII века, - представительницы южноафриканской народности хойхой. Муляж, скелет и органы этой невероятной по габаритам женщины выставлялись в парижском Музее человека, и лишь после отмены апартеида благодаря письму Нельсона Манделы Франсуа Миттерану останки Саарджи были возвращены на родину.
Российская газета: Яхима, вы бывали в Африке?
Яхима Торрес: В Южной Африке, но не там, откуда родом Сарки (так Саарджи называют в фильме). Она из Хот Бэй - оттуда отправляются корабли в Европу. А я была там, где она похоронена. Это был мой первый визит в Африку - я приезжала, чтобы представить фильм. Я родилась на Кубе, потом переехала во Францию, где меня и пригласили сниматься в кино.
РГ: Я была в Танзании, и первое, что поразило, - необычность фигур местных женщин.
Торрес: Разве это имеет значение? Я, например, прекрасно себя чувствую в своем теле. И когда знакомлюсь с людьми, то смотрю на личность, а не на фигуру. Понятно, что для Европы я не представляю стандарт красоты. Девушки здесь в основном стройные и тоненькие. Но красота - это не нормы, которые искусственно насаждаются. Красивой может быть как худенькая девушка, так и полненькая, и кругленькая.
РГ: Но Сарки болезненно чувствовала это свое несоответствие стандартам местной моды.
Торрес: Да, по меркам той эпохи она была заложницей своего тела: ее воспринимали как диковинку. Но для меня моя героиня - красавица. Хотя я знаю, что и сегодня многие считают маргиналом каждого, кто не соответствует их представлениям.
РГ: Как вы, непрофессиональная актриса, работали над ролью? Я читала, что вы поправились на 16 кг и брали уроки африканских танцев.
Торрес: С режиссером Абдел латифом Кешишем мы встретились случайно, когда я шла по улице. Идея "Черной Венеры" его мучила давно, и он сразу же предложил сниматься. Объяснил в двух словах, что фильм - о бедной африканской девушке, которая едет на заработки в Европу. Однако тогда он снимал другую картину, и кастинга не было. Мы не виделись четыре года, но удивительным образом в 2008 году снова столкнулись на улице, и разговор пошел более подробный. К тому моменту я уже прочитала о Саарджи и поняла, что история - о другом. Началась долгая, изнурительная подготовка к съемкам. Мне следовало набрать семнадцать килограммов! Но запихивать в себя много еды не пришлось - занималась спортом, принимала протеины. Кроме того, нужно было выучить язык, на котором говорила Саарджи. Занималась и танцами - они важный элемент в картине, и музыкой - по сценарию, моя героиня очень музыкальна. И, конечно, много читала.
РГ: Кто ваши предки?
Торрес: Бабушка - с Мартиники, когда-то ее доставили на Кубу как рабыню. Так что во мне есть африканская кровь, и никто не знает, какая именно - готтентотская или нет. У моей бабушки телосложение, как у меня, - это передается через поколения.
РГ: Вы в жизни улыбчивы, а ваша героиня в фильме замкнута и агрессивна, во время выступлений кидается на зрителей.
Торрес: Сарки - загадочный персонаж, нельзя понять, о чем она на самом деле думает. Мне кажется, что когда она ехала в Европу, то полагала, что будет танцевать. Но европейцы хотели другого - и ее вынудили изображать животное. Ей это не нравится, но зрители смотрят на нее как на дикарку. Именно это возбуждает людей.
РГ: Роль Сарки - ваш дебют. Вы сейчас снимаетесь?
Торрес: Я только год как актриса. Пока отдыхаю и готовлюсь к тому, что в 2012 году у меня будет много проектов в кино и в театре. Но не стоит опережать события.
РГ: Как вы объясните российским зрителям, почему стоит смотреть фильм "Черная Венера?
Торрес: Я в Москве впервые, и рада, что приехала. Везде, где я представляла фильм, проходили беседы с публикой, и мне было интересно, куда повернет разговор. Я люблю, когда задают вопросы, но фильм настолько сильный, что люди предпочитают молчать. Мне в съемочной группе все помогали - следили за тем, чтобы я не была травмирована. Ведь много сцен, где я обнажена, а сниматься в таких - психологически трудно. Но я счастлива, если мне удалось передать, что переживала моя героиня. Во Франции о ней знали потому, что в музее выставлялись муляж и органы "готтентотской Венеры", а их возвращение на родину благодаря письму Нельсона Манделы стало громким событием. И когда я иду по парижским улицам, люди спрашивают: "Это вы играли в фильме Кешиша?" И я вижу, что фильм для них важен, как и его героиня с ее проблемами, которые на самом деле касаются всего мира.