Появление в главном конкурсе "Последней сказки Риты" окончательно выявило особенность этапа, который переживает многострадальный Московский фестиваль: от собирания феноменов он перешел к коллекционированию курьезов. И это, по большому счету, акт отчаяния. Феномен может быть провальным, но в нем - тенденция, зарождающаяся или умирающая. И он интересен как ее выразитель, как прогноз или предупреждение. Курьез - на порядок мельче. Он случаен, как прыщ, и ставит жюри в комически безвыходное положение.
Впрочем, можно и прыщ считать предупреждением о недуге. Этим и займемся. Ждать от Ренаты Литвиновой чего-то другого глупо: на этом поле чудес не бывает. В центре, конечно, она сама в роли ангела Смерти. Ангелы, разумеется, рангом пониже Богинь, зато позволяют развернуть сцену дефиле в диадеме из черных гусиных перьев посреди общей разрухи - социальной, моральной и архитектурной. Миссия ангела - сделать уход на тот свет максимально комфортным. Ангел принимает обличье врачихи облезлой земной больницы, служит в морге и снабжает умирающих шампанским. Он опекает увядающую Маргариту Готье, и это имя намекает нам, что ангел если не читал Дюма, то смотрел фильм Муратовой со своим участием. В черном Volvo ангел проникает сквозь стены точно так же спецэффектно, как пешком проникала в зазеркалье Смерть в фильме "Орфей", - это сигнализирует, что автор знаком и с творчеством Кокто. Оттуда же и мистическое радио, вещающее нечто смертельное. Ангел приспособил его для актуальной темы разрушения Москвы, и радио левитанистым голосом Литвиновой перечисляет снесенные приметы московской старины. То, что даже у Кокто смотрелось картонным театром, стало смахивать на детскую веселую кунсткамеру.
| |
| Видео: Сергей Куксин |
Фильм обладает замечательным талантом все сущее превращать в Ренату Литвинову. Абсолютно все актрисы неотличимы от нее и в гриме, и в повадке, и в способе разговаривать. Когда она играет в "замри - отомри" с хорьком, подозреваешь, что и хорек, с хрустом выгрызающий из бокала шампанское, тоже сыгран Ренатой Литвиновой. Сама эта больница с ее изысканной разрухой и дымящимися врачами - не более чем аксессуар в мерцающем прикиде главной и единственной героини фильма.
Из мужчин в фильме есть Николай Хомерики, выступающий под своим именем Коля и обнаруживший замечательную киногеничность. И есть некий гад, чье хобби - оставлять непотушенные сигареты в животе вскрываемого, а потом зашиваемого трупа. Гада показательно изобьют, Колю оставят вдовцом, и бронзовый Гагарин за окном в немом изумлении прострет к небу негнущиеся руки. Этих персонажей Рената Литвинова не играет, потому что они здесь в качестве гарнира.
О чем кино? Смешной вопрос - конечно, о Ренате Литвиновой в момент, когда она философствует на темы Любви и Смерти. Она как автор и как актриса всегда действует на чисто физиологическом уровне. Есть актеры интеллектуальные, есть интуитивные, есть эмоциональные, а она - редкий тип актрисы физиологической. Этот тип изначально мертв, как премьер анатомического театра. Одних он неудержимо притягивает, других необъяснимо отталкивает. И он всегда играет Смерть, наряжая ее в разные причудливые прикиды и пытаясь духами заглушить аромат тления.
Декаданс в искусстве по странной закономерности является в первом десятилетии века и сигнализирует о неполадках. Сначала "О, закрой свои бледные ноги...", потом "Вставай, проклятьем заклейменный!" - причинно-следственная связь между ними столь же загадочна, как между курицей и яйцом. Что означают сигареты в животе и в шевелюре, оживший Командор с площади Гагарина, размороженный хорек, пьяный Хомерики и песенка "Послушайте, вы обязательно что-то разрушите", фальшиво спетая Земфирой в облике той же Ренаты Литвиновой, феномен это или курьез, прогноз или прыщ - об этом мы узнаем через некоторое время.