Первый. Цены на нефть будут в пределах 100 долларов за баррель, отток капитала - не менее 90 миллиардов долларов в год. В таком случае ВВП страны вырастет на 3 процента в этом году и упадет до 2,6 процента в следующем.
Второй. Средняя стоимость барреля упадет до 70 долларов в 2012 году, а потом поднимется до 80 долларов к 2014 году. Это будет сопровождаться снижением курса рубля на 20-25 процентов и ростом инфляции. В результате правительство будет тратить средства Резервного фонда, которые, как ожидают эксперты, закончатся уже к началу 2014 года. Снижение ВВП составит около 5,6 процента в год.
Третий вариант предполагает, что мы пройдем кризис без потерь.
Так чего же ждать России в ближайшие три года? Об этом рассуждают главный экономист УК "Финам Менеджмент" Александр Осин и советник Института современного развития Никита Масленников.
РГ: Какой сценарий реалистичней? Как вы видите развитие событий?
Масленников: Эксперты ВШЭ выступили в роли коллективного адвоката дьявола. Но это шаг правильный и своевременный. Так как обратить внимание на наихудшие условия, в которых может оказаться экономика всегда полезно. Одновременно это стресс-тестирование возможностей правительства и Центробанка. Хотя если соотносить прогнозы с текущим состоянием глобальной экономики, то они кажутся избыточно жесткими.
Во-первых, цены на нефть если и не будут показывать роста, а к этому подталкивает ситуация в Сирии, неопределенность вокруг Ирана, некоторое увеличение китайского внутреннего спроса, они в среднем за год не уйдут ниже коридора 95-105 долларов за баррель. У нас с 10 июня по 15 июля средняя цена на Urals составила чуть более 95 долларов за баррель. Это напряженно, но близкого и стремительного краха российской экономики не обещает.
Во-вторых, отток капитала будет поменьше объявленного коллегами из ВШЭ на 20-25 миллиардов долларов. Так как финансовые рынки еще не закрылись, а отечественные банки и корпорации активно заимствуют. Плюс к тому в начале четвертого квартала нельзя исключить, что у инвесторов вернется аппетит к рискам на развивающихся рынках. У многих начинается новый финансовый год, и власти США могут подбросить ликвидности через очередные количественные смягчения.
В целом в глобальной экономике наблюдается война нервов. И скорость торможения определяется еврозоной. Антикризисные механизмы созданные на последних саммитах сработают не раньше конца года. Да и европейцам не дадут утонуть. Те же китайцы покупают у них все больше и больше в каждом месяце. Правда, надо иметь в виду существенный риск. Если не удастся решить вовремя проблемы с Италией и Испанией, то тогда действительно из Европы может прийти вторая волна кризиса.
По моим прогнозам, темпы роста на 2012 год составят от 3-3,5 процента ВВП. А в 2013 году есть вероятность 3,2-3,7 процента.
Осин: Я склоняюсь ближе к третьему сценарию, но кризис, к сожалению, есть, хотя он является и ситуацией, которая позволяет рассчитывать на высокие доходы при высоких рисках. Цены на нефть достаточно существенно поддержаны на текущих уровнях. Спрос на нефть эластичен по отношению к финансовым шокам. В 2009 году под влиянием активной фазы кризиса он снизился в мире на 2 процента.
РГ: Эксперты ВШЭ считают, что по ряду показателей Россия готова к кризису хуже, чем в 2008 году. С того времени зависимость страны от цен на нефть значительно выросла. Почему это произошло, ведь все это время разговоры как раз шли о том, чтобы слезть с сырьевой иглы.
Масленников: Как раз потому, что шли одни разговоры. Очень мало было сделано для реальной диверсификации ТЭКа, да и заметно выросли государственные расходы особенно на социальные и оборонные нужды. В результате 80 процентов госрасходов так называемые неснижаемые мандаты. А ненефтегазовый дефицит по минимальным оценкам сейчас составляет 12,5 процента ВВП.
Осин: Рост доли добычи и переработки в ВВП - это нормальная долгосрочная тенденция, она характерна и для мирового ВВП. И поддержана как стабильным увеличением спроса на сырье со стороны растущих развивающихся экономик, так и сокращением темпов роста мирового долга, что вынуждает производителей увеличивать ценовую нагрузку на конечных потребителей сырья.
Кроме того, развитые экономики, как и российская, перестраиваются, сокращая риски кредитно-потребительской модели, это также ведет к росту доли добывающих, перерабатывающих отраслей в ВВП при сокращении в них доли отраслей, связанных с потреблением, распределением товаров и услуг.
В планах российского руководства на ближайшие годы рост инвестиций в 7-7,5 процента при росте ВВП на 3-4 процента. Кстати, в 2011 году при росте ВВП в 4 процента рост инвестиций составил около 8 процентов. Так что процесс перестройки экономики все-таки идет. Он, конечно, может быть и быстрее, но учитывает сегодняшние внутри и внешнеполитические реалии.
РГ: Так что нужно сделать, чтобы все-таки быть готовыми на случай кризиса?
Масленников: У каждого кризиса свое лицо и к каждому нужно подходить по ситуации. Хотя есть задачи, которые нужно решать уже сейчас.
Во-первых, необходимо извлечь уроки из прошлого опыта. Нужно максимально поощрять конкуренцию, в том числе за счет отказа от ручного управления и перехода на универсальное, то есть равнодоступные для всех меры господдержки.
Во-вторых, кризис начинается всегда с банков. Следовательно, особое внимание необходимо уделить ускоренной декапитализации, в том числе за счет снижения темпов роста кредитных портфелей, особенно в секторе потребительского кредитования. На мой взгляд, последовательная модернизация финансовой отрасли - это оптимальная подготовка к кризису.
В-третьих, нужно реальное управление (таргетирование) инфляцией, предполагающее большую гибкость валютного курса. При этом она должна быть подстрахована исполнением утвержденного нового бюджетного правила. В случае крайней необходимости можно пойти и на временное замораживание тарифов естественных монополий.
Осин: Надо сформировать фонды стабильности, поддерживать инвестиции, участвовать в международной антикризисной кооперации. Все это делается. Но… Если бы кризисы можно было бы точно предугадывать! Они бы не происходили. На мой взгляд, сейчас наибольшие риски носят политический характер: "правым" и "левым" политикам приходится постоянно решать, какая часть общества будет "платить" за перестройку экономики и сколько. С завершением выборного периода в США и Германии эта ситуация улучшиться, политический фон станет более однородным.
РГ: Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) уже понизил прогноз ВВП на 1 процент до 3,3 процента. И основной причиной эксперты назвали как раз долговой кризис в Европе. Потеря одного процента, если это произойдет, для нас - критично?
Масленников: Де-факто эта потеря уже происходит. Реальные темпы экономического роста, соответствующие потенциалу нашего выпуска, не превышают 3 процентов. Все остальные прибавки - это уже функция от волатильности мировых цен в основном на энергоносители.
Критично другое. При существующей структуре экономики ее рост будет постоянно заперт в 4-процентном гетто, когда самые благоприятные внешние условия могут давать ежегодно не более 0,5 процента дополнительного роста ВВП.
Осин: Конечно, нет, у нас волатильность прогнозов ключевых макроэкономических индикаторов регуляторов за год превышает эту величину.
РГ: Как можно сгладить влияние на нас европейского долгового кризиса. Может быть, России пора переориентироваться на другие рынки?
Масленников: Наша задача - развивать экспорт по всем азимутам. Маневр этот начался несколько лет назад. Россия активно укрепляется на рынках Китая, стран Юго-Восточной Азии, Латинской Америки и других. Но чтобы полностью уравновесить европейское направление потребуется еще как минимум 6-8 лет.
Влияние еврокризиса на экономику сбить не удастся. Но можно смягчить его, если укреплять собственный финансовый сектор и усилить взаимодействие в сфере взаимных инвестиций и обмена активами.
Осин: Согласен: процесс диверсификации внешнеторгового оборота России происходит, активно растет товарооборот не только с Китаем, но и с США. Но и европейский рынок не стоит недооценивать. "Периферийные" страны ЕС в ближайшее десятилетие могут получить значительный импульс в развитии за счет своих традиционно близких торговых и инвестиционных связей с Ближним Востоком и Северной Африкой.
РГ: Вступление в ВТО поможет нам подстегнуть рост экономики? Одни эксперты говорят, что это, наоборот, ее ослабит из-за неспособности конкурировать с Западом, с его товарами. Другие - утверждают обратное: ВТО облегчит продвижение наших товаров на иностранные рынки и это ускорит рост экономики. Кто прав?
Масленников: Правы обе стороны. Просто каждая на своем временном горизонте. В первое время мы понесем некоторые потери. Причем в основном бюджетные, так как будут снижаться поступления от таможни. Но за 1,5-2 года конкуренция все быстро расставит по своим местам, и мы начнем ощущать уже выигрыш от ВТО. Мы будем получать от этого вступления от 0,5 процента ВВП в год, а может и больше.
Осин: Основные уступки для вступления в ВТО были сделаны в рамках либерализации экономики России еще в 1994-2006 годах. И сейчас ситуация в производственном секторе страны уже отражает влияние этих уступок. В такой ситуации вступление в ВТО является позитивным сигналом, поскольку предполагает улучшение инвестиционного климата, повышение шансов на привлечение в экономику новых технологий.
А риски связаны с тем, что в слабых отраслях государство, вступая в ВТО, снижает в соответствии с договорами, возможности непосредственной поддержки этих отдельных отраслей. Остаются варианты косвенной поддержки, либо с помощью зависимых от государства бизнес структур, либо за счет региональных бюджетов. Общий объем снижения импортных и экспортных пошлин составит примерно 430 миллиарда рублей или сравнительно небольшие 0,8 процента ВВП.
Сложно оценить сумму увеличения иностранных инвестиций, которое будет связано с ВТО, но полагаю, что речь в данном случае будет идти не о десятых процента от ВВП, а о существенно больших суммах.
В результате получаем ситуацию, когда есть риск ограниченных убытков бюджета и возможность управления мерами, компенсирующими для экономики негативное влияние от вступления в ВТО для ряда отраслей. С другой стороны, есть потенциальная возможность существенного усиления экономики на базе привлечения технологий и инвестиций.
Снижение импортных пошлин после вступления России в ВТО:
- На молочные продукты с 19,8% до 14,9%
- На зерновыес 15,1% до 10,0%
- На масличные с 9% до 7,1%
- На химическую продукцию с 6,5% до 5,2%
- На автомобили с 15,5% до 12,0%
- На электротехнику с 8,4% до 6,2%
- На древесину и бумагу с 13,4% до 8,0%
Прогнозы экспертов "РГ"
РГ: Так к чему нам готовиться в следующем году?
Масленников: Нужно готовиться к продолжению торможения роста экономики в первом полугодии 2013 года, и, может быть, смене этого тренда к лету. Также нужно ожидать стагнацию реальных доходов населения и рост рисков в обслуживании уже взятых кредитов.
Не обойтись, считаю, в будущем году и без высокой инфляции. Но тут еще нужно посмотреть, как будет развиваться ситуация и многое просчитать. Так что конкретных цифр не назову.
Сегодня, например, существует очень большой риск, что мировые цены на продовольствие могут войти в новый коридор. И там уже начнется длительная повышательная тенденция цен, которая будет длиться 8-10 лет. Также необходимо готовиться к более низкому среднегодовому курсу рубля.
Если все это вместе суммировать, получается, что нужно воспитывать готовность граждан к более рациональному и ответственному планированию семейных бюджетов.
Осин: Я ожидаю ускорения прироста ВВП и инфляции в рамках мировой тенденции. Роль США, как локомотива мирового спроса в перспективе нескольких ближайших кварталов снизится, Америка начнет цикл бюджетной оптимизации.
Я также ожидаю повышения курса рубля к доллару. А вот ценовых шоков и спада на рынке труда не ожидаю, хотя структурная безработица может себя проявить в ближайшие годы в отраслях, связанных с потреблением.
Будет постепенно снижаться доля центральных регионов в ВВП страны, что связано со структурой их экономики, ориентированной в существенной мере на обслуживание потребительского спроса и нуждающейся в перестройке. Соответственно, будет постепенно происходить выравнивание уровня жизни в столицах и регионах.