Это значит - Россия становится полноправным членом глобального торгового клуба. Начинают действовать права и обязанности, о которых мы договорились с партнерами. Что дальше? Какие позиции мы будем отстаивать уже внутри ВТО, есть ли в стране для этого кадры? И как будет формироваться российская команда для ВТО? На эти и другие вопросы "РГ" ответил директор департамента торговых переговоров минэкономразвития Максим Медведков.
Максим Юрьевич, так когда же в штаб-квартире ВТО в Женеве появятся наши люди и начнут работать по швейцарскому времени?
Максим Медведков: Наши люди, специалисты по ВТО, в Женеве работают с конца 1980-х годов, в составе постпредства России при международных организациях. Это небольшой, но профессиональный, крепкий коллектив, хорошо знающий тему.
Так что у нас есть достаточно времени для формирования отдельного постпредства при ВТО, как это делало большинство стран. Такие предложения сейчас готовятся. Это обычная работа, как правило, она занимает от полугода до года.
Мы много общались с коллегами из других миссий при ВТО, можем учесть их опыт - например, бразильских коллег, которые в первые годы после своего присоединения приглашали для работы в миссии стажеров из отраслевых ведомств и даже из частного сектора.
Эта программа помогла быстро создать костяк профессионалов, сейчас бразильская команда считается одной из самых эффективных.
Либо США, которые включили свое постпредство в Женеве в структуру Офиса торгового представителя, ведомства, координирующего в стране всю работу по ВТО, - такая схема может повысить эффективность работы всей цепочки.
А сколько вообще профильных специалистов нам понадобится для полноценной работы в ВТО - на федеральном, региональном уровнях?
Максим Медведков: На федеральном уровне примерно 300-400, причем в основном с узкой, специализированной подготовкой. В России есть несколько центров их подготовки, большую часть этой работы мы можем провести в Москве и Санкт-Петербурге.
Кого-то есть смысл послать учиться за границу - так делали многие страны. Основная проблема не в том, чтобы научить, а в том, чтобы сохранить специалиста на госслужбе. Его рыночная цена существенно выше, поэтому нужна система "якорей". На региональном уровне нужны в основном эксперты, которые могут оценить соответствие мер господдержки нормам ВТО, подготовить материалы для нотификаций, которые мы должны обобщать по всем регионам и направлять в Женеву. Если в каждом регионе будет два-три человека, владеющих этой темой, будет вполне достаточно.
Кабинеты для наших представителей уже подобрали?
Максим Медведков: Мы обсуждали целесообразность эксперимента со служебными помещениями - некоторые миссии используют один большой зал для размещения оперативных сотрудников, так называемый open space. Это для нас очень необычно - все привыкли сидеть в отдельных кабинетах. Но если в бизнесе принцип open space приводит к росту производительности труда на 30 и более процентов, почему бы не попробовать сделать то же самое в будущем постпредстве?
И с чего начнется наша работа в организации?
Максим Медведков: Для начала нам нужно понять в деталях, что происходит там на отдельных направлениях. Статус наблюдателя в ВТО не позволял получить доступ ко всем материалам. На этой основе нужно будет выделить приоритеты - что делать в первую очередь, где участвовать активно, где просто смотреть, что происходит. Решение будет зависеть от практической и системной значимости той или иной темы.
Безусловный приоритет - поддержка завершения присоединения Казахстана, есть ряд тем, над которыми нам нужно тесно работать с казахстанскими коллегами. Нужно помочь Белоруссии. Много предстоит сделать внутри. В первую очередь - обеспечить выполнение обязательств России по ВТО, сформировать команду представителей ведомств, которые будут работать с Женевой. Нужно определить формы участия в этой работе коллег из Евразийской комиссии, в сферу ведения которой входят некоторые вопросы нашего участия в ВТО.
Нам эксперты говорили, что было бы полезно продвинуть представителей России на ключевые посты в ВТО. Могут они претендовать на такие позиции?
Максим Медведков: Теоретически могут. Но не сразу и не все.
Требования к советнику Секретариата - для примера посмотрел сегодня на сайте вакансий ВТО - существенно жестче, чем к сотрудникам других международных организаций. Во-первых, нужны блестящие способности к подготовке аналитических и юридических заключений (по ВТО). Во-вторых, умение ясно и аргументировано защищать свою позицию устно и письменно. В-третьих, необходим опыт переговоров, а также межличностного общения, включая работу в многонациональной команде, организационный опыт. Еще надо уметь работать под давлением в рамках жестких временных ограничений. Плюс два языка, английский и французский, университетское образование и много других требований.
То, что все мы точно умеем, - работать под давлением, в жестких временных рамках. С остальным бывают проблемы, особенно с подготовкой правовых заключений, с аналитикой, с двумя языками. Я думаю, у нас есть не более 7-8 человек, которые могли бы рассчитывать на положительный результат в этом вэтэошном конкурсе. Но ситуация меняется, приходит талантливая молодежь, через несколько лет мы будем готовы лучше.
С чего, на Ваш взгляд, надо начинать отстаивать интересы России? К каким партнерам и по каким отраслям у нас есть претензии?
Максим Медведков: Этот ответ должны дать российские компании. Некоторые приоритеты ими уже обозначены - речь идет о барьерах, препятствующих развитию российского экспорта и товаров, и услуг, которые с нашей точки зрения не соответствуют нормам ВТО.
Члены ВТО вправе рассчитывать на то, что мы приведем наши торговые ограничения в соответствие с ВТО. Мы вправе рассчитывать на аналогичные действия с их стороны. Одни ограничения будут отменены добровольно, другие, скорее всего, потребуют особых усилий.
Есть поводы для обращения в суд ВТО?
Максим Медведков: Суд ВТО - один из инструментов, но не единственный. Большинство споров решается в ходе консультаций между странами.
Вы как-то говорили, что для успешной конкуренции в условиях ВТО предприятиям нужен доступ к дешевым и длинным кредитам...
Максим Медведков: Это говорил не я, это говорил и продолжает говорить бизнес. Его позиция понятна. Если в результате присоединения к ВТО для российских и иностранных компаний выравниваются условия конкуренции, они должны выравниваться во всем. Доступ к деньгам - один из важнейших факторов конкурентоспособности. Если государство может это сделать, это должно быть сделано.
Назовите, пожалуйста, три главных плюса, которые нам даст присоединение к ВТО.
Максим Медведков: Стабильность условий внешней торговли, снижение таможенных и административных барьеров, возможность участия в выработке правил международного экономического сотрудничества.
А какие три главных риска надо учесть?
Максим Медведков: Снижение импортных пошлин, ограничение форм господдержки отраслей и как следствие - рост конкурентоспособности иностранных товаров. Важно иметь в виду, что ВТО не запрещает протекционизм в экономике, но ограничивает его методы. Поэтому практически любая задача промышленной или аграрной политики может быть решена в рамках правил ВТО - нужно поискать адекватный вариант.
Существуют ли расчеты, как ВТО скажется на росте экономики?
Максим Медведков: Некоторые утверждают, что адекватно оценить макроэкономические последствия членства в ВТО крайне сложно. Тем не менее, расчетов много, они разновекторные. Суммируя их результаты, можно утверждать, что в долгосрочном плане итоги членства в ВТО будут для экономики нейтрально-позитивными, а влияние на нее других, вневэтэошных факторов, окажется более сильным. При самом негативном сценарии потери ВВП могут составить до 0,5 процента его роста. Кстати, некоторые специалисты оценивают негативный эффект от прошедших в разных странах чемпионатов Европы и мира по футболу примерно в тех же пределах.
Максим Медведков: Членство в ВТО открывает для нашего бизнеса принципиально новые возможности. Главный плюс - стабильность правил торговли, прозрачность законодательства и административных процедур. Создаются и лучшие условия для доступа на внешние рынки, поэтому компании могут рассчитывать на развитие своих экспортных программ. Для отдельных предприятий могут возникнуть и риски, связанные прежде всего со снижением тарифных и других барьеров при импорте. У правительства, Таможенного союза есть инструменты их нейтрализации. Но инициатива их применения - в руках бизнеса.