Однажды она мне позвонила как в службу спасения: "Слушай, давай что-нибудь делать! Тут все бросились учить английский, будто всей страной собираются эмигрировать в США. Пусть учат хоть японский, но не во вред же русскому!". И мы с ней кое-что придумывали.
Но после августа 2008 года ее поездки в Москву практически прекратились. По телефону она мне рассказывала только о погоде…
И вот Ирма на несколько дней в Москве: "Я тебе так многое должна рассказать! Наши дипломаты улетели в Женеву разговаривать с вашими…". Мы немедленно назначаем свидание у нас в редакции, тут Ирму все знают и любят. Особенно, когда она берет в руки гитару и сильный голос ее вырывается из кабинета и начинается импровизированный концерт по традиции с "Тбилисо"…
Ирма, ты мне сказала по телефону, что время ненависти и зла в Грузии кончилось.
Ирма Сохадзе: Кончилось.
Значит, оно было?
Ирма Сохадзе: А как же… Хотя точнее - есть все предпосылки, что оно заканчивается. Представляешь, люди жили в постоянном страхе, нажиме, напоре, друг за друга боялись, за себя боялись. С ними можно было все что угодно сделать. Это же выматывает души. Поэтому мы жили в совершенно ненормальной ситуации. А сейчас это закончилось с парламентской победой новых сил.
Ты считаешь, качество воздуха зависит от реальной политической власти?
Ирма Сохадзе: Да. По телефону - не то что тебе в Москву спокойно позвонить - я с подругой в Тбилиси не могла поговорить. Дышать было невозможно. Мы были жертвами тотального прослушивания, что самое ужасное, не со стороны каких-то правонарушителей - со стороны власти.
Мы ведь практически не знаем, что было с вами все эти годы, опаленные военным августом 2008 года. Одни пропагандисты писали про Грузию, как про оазис демократии, другие показывали Саакашвили, жующего от страха свой галстук…
Ирма Сохадзе: Какими были все эти годы с Мишей? Элитарными. Пять певцов, которые угодили в свое время президенту лично, те должны были все время петь. Три режиссера, которые поставили инаугурацию и льстили ему на каждом шагу, снимали о вожде фильмы. В большевизме такой степени уродства не припомню, хотя много всяких стихов и картин про Ленина и Сталина было в истории.
Ну, с Ленинианой, созданной за 70 лет советской власти, вряд ли кто потягаться может.
Ирма Сохадзе: Да, ты права, масштаб другой, но само явление от этого не менее возмутительно. Иногда просыпаешься и не веришь, что время Миши почти ушло. Ну, максимум еще год мы его потерпим, чтобы все было по закону. Грузины, несмотря на южный темперамент, - люди очень терпеливые. Как и вы, русские...
В российских СМИ олигарх Каха Бендукидзе и журналистка Юля Латынина часто рассказывали об эффективных реформах и успехах демократии в Грузии.
Ирма Сохадзе: Ваша Латынина и наш Бендукидзе, и Миша - все это одна команда. У них явно есть какие-то общие интересы. Ну и пусть, на здоровье. Просто она заблуждается.
Говорят, что коррупцию искоренили в Грузии полностью.
Ирма Сохадзе: Нет. Просто она стала элитарной. Сегодня мне что-то твое понравилось, завтра это уже мое. Отбирали бизнес. А говорили об искоренении коррупции. Коррумпированный чиновник, который кого-то сажал, отбирая у кого-то бизнес, считался творцом демократии.
Это у нас общее с вами.
Ирма Сохадзе: У нас вообще много общего. Отобрали уже много чего. В том числе и телеканалы.
Скажи, как пережили это время те, кто хорошо относился к России? Наверное, любить нас считалось государственным преступлением?
Ирма Сохадзе: Очень осложнились отношения. Ты знаешь, как я отношусь к России. Здесь многие друзья, начиная с тебя. У меня душа болела, что нас так разобщали политики. Это у них получилось, к сожалению. И у меня была злоба за 2008-й год. Там мы тоже напортили, наш президент. Но это наша боль, наш президент - это наша головная боль. И мудрой России надо было себя как-то иначе повести. И сейчас, когда прошли эти четыре года, я не перестаю надеяться, что кто-то мудрый, умный возьмет на себя груз восстановления понимания и обоюдного уважения, как подобает суверенным соседям… Представляешь, наши дети ненавидят друг друга. А я хочу, чтобы наши дети друг друга хотя бы уважали. Так вот, это все в руках политиков.
Ты не сгущаешь краски? Может, они просто равнодушны?
Ирма Сохадзе: В Грузии велась очень жесткая антироссийская пропаганда, которая легко прививалась, как и любой ужас. Только старшие помнят, как мы любили, как вместе жили. Никогда я не ощущала, что Грузия - второстепенное государство. Да, конечно, при Союзе нам надо было приезжать в Москву, ставить печать, чтобы куда-то выехать за рубеж, но тогда я не думала, что это есть порабощение, ущемление прав. Особенно меня, маленькую девочку, все так любили, что я не все могла правильно понять и оценить. Однако, оказалось, что независимость - действительно, самая важная вещь. И когда мы ее получили, все грузины были очень счастливы и горды. По-моему, это понятно и естественно.
Мы с тобой не политики, Ирма, но когда Джордж Сорос платил зарплату членам правительства Саакашвили, а американские инструкторы обучали грузинскую армию, то это действительно было стопроцентное свидетельство независимости от Москвы.
Ирма Сохадзе: Да, мы не политики, но когда я смотрю на Евросоюз, когда у них одна виза, одна валюта, - что было у нас в Союзе, - мне кажется, в перспективе, при искренном желании и взаимоуважении, 15 государств могли бы разумно жить. Но кому-то угораздило нас разобщить, и получилось то, что получилось. Сейчас об этом уже нечего говорить.
Ты помнишь, Ирма, когда ввели визы между Грузией и Россией, мы с тобой провели вечер в "Российской газете" - "Мир без виз: Москва с грузинским акцентом". Каждый россиянин мог пройти на тот вечер только со своим другом грузином, а каждый грузин - c россиянином. Вы с Аркадием Аркановым, который вместе со светлой памяти Григорием Гориным написал слова твоей невыцветающей "Оранжевой песни", вели тот вечер у нас в редакции…
Ирма Сохадзе: Это было потрясающе. Хотя мы ничего не могли с тобой ни изменить, ни остановить... У меня к десяти библейским добавилась одиннадцатая заповедь - не будь неблагодарным. Для меня это очень важно. Оказалось, что все благотворительные проекты, когда Саакашвили резал красные ленточки, делал не он, а Иванишвили. Он и стал для президента лютым врагом, он отказал ему в гражданстве. Телеканалы, которые хотели что-то мало-мальски показать объективное, работали в тяжелейших условиях.
Мы с тобой не можем построить новую российско-грузинскую дорогу. Какие мы можем вернуть к жизни культурные проекты?
Ирма Сохадзе: Как раз это очень важно. Об этом в Грузии говорят. Бидзина Иванишвили назначил спецпосланника по переговорам с Россией по культурным и торговым делам Зураба Абашидзе, нашего бывшего посла в Москве. Давайте начнем с культуры. С торговли. Недавно я участвовала в передаче Малахова "Сегодня вечером". А 13-го января я снова приеду и буду петь в Москве в зале Чайковского с прославленным "Вивальди Оркестром".
Как здорово! А про что была передача?
Ирма Сохадзе: Это была передача, посвященная юбилею дуэта Державина и Ширвиндта. Я привезла три бутылки хорошего марочного вина. И что ты думаешь, шеф-редактор говорит кому-то в наушник, нельзя в эфире грузинское вино показывать. А я хотела пошутить, что мой дед был известный в Грузии винодел, он меня научил, что самый лучший подарок мужчинам - это хорошие вина. Пока наши политики еще не разрешили нам официально покупать, пока это какой-то такой раритет, я хочу вам преподнести на Новый год по бутылке. За кадром я все и подарила.
Стуруа вернулся главным режиссером в Тбилиси и остался главным режиссером театра Калягина EtCetera. Любовь на два дома.
Ирма Сохадзе: Ты знаешь, я тоже нигде не могу жить, кроме Тбилиси, мне плохо. Как можно было его выгнать из театра, заставить оставить страну?! Иванишвили тут же построил ему театр на 200 персон. Сказал, Робико, ты как-то переживи этот кризис. У Роберта были хорошие предложения из Москвы, он взял и уехал. А что же художнику сидеть без дела.
В интервью в "РГ" он деликатно рассказывал, что у Саакашвили была любимая певица, поэтому ей доставались все главные роли в театре.
Ирма Сохадзе: Не в театре, это была постановка мюзикла "Мелодии Верийского квартала". Переделали на нее. Она наверно, хорошая талантливая девочка, но могла быть гораздо лучше, если бы не была протеже президента. Кстати, мои друзья недавно шутили, что прошедшие выборы уже тем хороши, что на Новый год мы не слушали ее в разных дуэтах. Бедная, с кем она только не пела, начиная с Каррераса, кто только ни приезжал!
Ты права, что наша народная дипломатия все-таки очень чувствительна к тому, что делается в верхах. Когда на Украине был у власти русофоб Ющенко, кстати, кум и друг Саакашвили, социологические опросы вдруг стали зашкаливать по части нелюбви россиян и украинцев. И тогда коллеги из украинской газеты "День" провели обратный опрос: "За что я люблю Россию". А мы у себя - "За что я люблю Украину". Подготовили и опубликовали друг у друга эти перекрестные полосы.
Давай сделаем это вместе и с грузинскими коллегам, допустим, к тому дню, когда официально восстановятся дипотношения между нашими странами.
Ирма Сохадзе: Может, не будем так долго ждать, раньше это сделаем?
Приезжай культурным атташе работать в ваше будущее посольство в Москве, знаешь, сколько мы с тобой мостов построим? Лучшего паромщика, чем ты, трудно представить.
Ирма Сохадзе: Все это можно и без всякой должности делать...
Скажи, что-нибудь на русском языке еще осталось в Тбилиси?
Ирма Сохадзе: Телеканала уже нет, кстати, я последние полгода как раз работала на "ПИК"е, но он вдруг стал не нужен, и его в октябре просто закрыли.. Театр есть, Грибоедовский. Есть еще Русский клуб при этом театре, с которым я тесно сотрудничаю… Растет поколение, для которого русский - совершенно чужой язык, который невозможно выучить. Как я учила? Я окончила грузинскую школу, но с детства мультики и фильмы смотрела, музыку слушала. Я сама захотела и выучила русский. Надо уважать друг друга, зачем нам ненавидеть друг друга, я не могу понять. Хотя, повторюсь, сегодня для этого уж очень должны постараться мудрые политики - и наши, и, в первую очередь, ваши.
Ты знаешь, уже 12 лет занимаюсь международным конкурсом для педагогов-русистов. 600 человек стали за эти годы лауреатами и побывали в Москве. У победительницы из Рустави история начиналась так: "Захожу после войны 1 сентября к детям в грузинский класс, которых должна учить русскому. Не знаю, как начать урок про то, как прекрасен язык нашего соседа… А они, маленькие, знаешь, как меня спасли? Встали и сказали хором: "Очень здравствуйте".
Ирма Сохадзе: Можно, я тоже сегодня повторю - очень здравствуйте!