Так думал я в электричке Москва - Петушки. Рассказывали мне, что в Петушинском районе живет не совсем обычный фермер. И коровы у него с конкурса красоты, и в молоке столько жира, что им можно вскормить Пантагрюэля, а за поставки мяса борются лучшие столичные ресторации. Дело в том, что фермер этот английский. Знакомьтесь - Джон Максвелл Кописки.
Если почитать блоги и окунуться с головой в Фейсбук, то создается впечатление, что из России все достойные люди уже уехали. А те, кто не уехал, стоят в очереди за визой. Статистика на сей счет другого мнения. А вот Джон Кописки, наоборот, взял и приехал. И сделал он это не в тучные 2000-е, когда цена на нефть зашкаливала и на возрождавшейся российской экономике можно было греть руки. Он приехал в Москву в канун путча 1991 года. Представителем одной международной трейдерской компании - налаживать поставки стали и угля. Встретил Нину Кузьмичеву и полюбил. Полюбил не только свою будущую жену, но и Россию.
- Жить и работать в России, не любя ее, просто невозможно! - восклицает с заметным акцентом 63-летний седобородый фермер и широко улыбается.
...Я - во владениях Джона. Идет утренняя планерка. Он за ноутбуком во главе стола. Хлопает дверь. Кто-то заходит за ценными указаниями, кто-то уходит выполнять их. На стене картины маслом, за которые я бы не дал и гнутого шиллинга. Доярка с бидонами у окна. Колхозная ферма. Конская упряжь.
- "Доярку" я купил на аукционе в Лондоне примерно за 500 тысяч рублей. Не помню, сколько это в фунтах. Ведь это 1964 год, расцвет соцреализма! Потом на нашей таможне были проблемы. С меня хотели взять НДС! Ну я им показал, - смеется Джон.
- Да, конечно, из Англии картину небось и не вывезешь, - понимающе киваю Джону.
- Нет, на нашей, российской таможне, я ведь давно уже русский! Мне в 1990-х дали гражданство. Второму англичанину в истории! После разведчика Филби, - с укором поправляет меня Джон.
Первая седина в бороду
Привез меня к Джону глава сельского поселения Петушки Константин Поверинов.
- В районе хозяйство Джона на первом месте! - не без гордости говорит Константин Юрьевич. - Пять тысяч коров! У других раз в десять меньше. Раньше район стабильно занимал третье место с конца. А теперь третье место с начала по области. У него и технологии, и производство налажено. Специалистов иностранных приглашает. Коров голландских выписал. Технику иностранную купил. Инвестиции привлекает. Хозяйство XXI века!
Но это сейчас так просто говорить: купил коров - и порядок! Чего только не пришлось пережить Джону, когда он предпочел стали и углю буренок. Супруга Нина - набожный человек. В середине 1990-х чета Кописки посетила местный женский монастырь. Там Джон был удивлен богатыми монашескими надоями посреди рухнувшего русского сельского хозяйства. И загорелся. Привлек инвестиции. Ухнул сразу свой миллион долларов. Закупил трактора "Беларусь". Приобрел ферму. Нанял механизаторов, доярок.
Первую седину он получил на 7 ноября. Ни один сотрудник на работу не вышел. Коровы выли недодоенные, рабочие валялись неопохмеленные.
- Что удивляешься, мил человек? - спросил Джона старик Матвеич, затягиваясь "Астрой". - Праздник же! Хоть и не по календарю. Так уж по всей России повелось. Вся Россия сейчас пьет! Завтра опохмелится и возьмется с новыми силами...
- Я тогда еще не знал, что Петушки - это 101-й километр, как у вас это в СССР называлось. Что выселили в Олимпиаду из Москвы сюда нежелательные элементы.
Думаю, именно тогда Джон родился как новый русский фермер. Если бы послушался совета Матвеича и закрыл глаза на этот вызов XX века - прогорел бы.
Джон безжалостно уволил прогульщиков. Нанял людей из других районов и строго-настрого предупредил - капля спиртного убивает зарплату. Не нравится - гуляй Вася!
Да и технику пришлось сменить. Эскадрон "Беларусов" на два американских трактора, изготовленных по лицензии в России. Классические совковые коровники сменили европейские - открытого типа. Зимой от ветра коров защищает полиэтиленовая пленка. У коровы есть персональная подушка из войлока, набитого обрезками резины - чтобы удобнее лежать. И никакого отопления! Оказалось, что в суровых российских условиях импортные коровы мобилизуются и не болеют! Экономия на энергоносителях. Удои растут, а с ними прибыль. Но каждый знает, что животноводство - это затратное производство. Прибыли приходится ждать много лет.
- Мы запаслись терпением, - говорит мне Нина Кописки, супруга, соратница и начальница Джона. Именно она - генеральный директор всех ООО, которые построил Джон. Нет, пардон, построили супруги Кописки. Так будет вернее. - Но все равно без помощи государства, без субсидий нам не обойтись.
- Да, - вздыхает Джон. - Все субсидии мы сразу несем в банк. На проценты. Проценты колоссаль! Но будем ждать. Будем работать. В чем беда русских бизнесменов? Не умеют ждать. Не верят в будущее. Хотят все сразу.
Джон Кописки не сидит как куркуль на своих знаниях. Передает их по мере сил и возможностей заинтересованным лицам. Уже 4 тысячи практикантов из области прошли школу Кописки. Фермер читает лекции и охотно делится ноу-хау.
В кабинет с картинами зашли новые ходоки, и Джон погрузился в ноутбук, занятый производственными вопросами.
Главная фишка проекта Кописки не коровы, не домашний сыр, который тут же вырабатывается, не шашлык и плов из парного мяса в исполнении узбека Романа, а лошади.
Убери за собой
Лошади умеют думать. Но не глубоко, конечно. Узнают хозяев. Ласковые такие. Одна меня чуть не укусила. Челюсть щелкнула в миллиметре от объектива. Я бывал на конезаводах и в Рязанской области, и в Ивановской. Чистоты я там такой не наблюдал. Запаха навоза нет, и всё тут! Как ни вдыхай.
- В чем дело? - спросил я строго. - К корреспонденту готовились?
- Убираются тут. Как только что произойдет - сразу дежурный с совком и веничком, - слегка оправдывалась сопровождающая Вика.
И это в будний день. Когда туристов на горизонте не видно. Перед кем выслуживаетесь?
- Привычка, - вконец засмущалась она.
Насчет привычки: проходили мимо флагштока, где висел флаг города Петушки. Оборвалась бечевка. Флаг повис. Вика тут же принялась связывать веревочки, когда не получилось, позвонила куда-то. Через пять минут алый стяг с двумя петушками гордо реял над хозяйством.
- Знаете, что меня потрясло прежде всего? - начинает разговор ветеринар Люба (фамилию она постеснялась называть). - Я приехала сюда из глухой ивановской глубинки. У нас был племхоз. Образцовый. Я окончила училище. Работала там. Но денег не платили. Пришла сюда. И мне первым делом Джон говорит: вот коровы. Ты отвечаешь за их здоровье. Я киваю. Вот навоз от коров, за который ты тоже отвечаешь. Если его много, то коровы будут болеть. Вот слив в бетоне, за который ты тоже отвечаешь. Если он засорится, то навоз останется, а коровы будут болеть. Это меня несколько шокировало. Есть же рабочие. Специальные люди для прочистки навозных канав. Я ведь дипломированный ветеринар! Но потом я втянулась. У нас тут как? Один за всех - все за одного. Джон сам садится за трактор. Иногда доит коров. Работает как все. Все мы тут рядом. 120 человек. И все готовы друг другу помочь.
От себя добавлю: зарплата у Любы 30 тысяч рублей. Петушиный рай.
За что любить Россию?
О мою ногу терлась кошка. Она мурлыкала и словно приглашала меня в сыроварню. Кошек туда не пускают. А с корреспондентом можно и проскочить. Американский сыровар Джей Клоуз священнодействовал за стеклянной перегородкой. Его подмастерье Илья из Петербурга попробовал объяснить мне что почем.
- Джей - известный мастер не только в России. Я пошел к нему волонтером - подсобником. Хотя у меня самого небольшая фирма в Питере. Он просто кудесник! Делает сыр экстра-класса. Делится своими секретами. Тут и сырье, и любовь к профессии. 30 килограммов мы получаем с одной закваски. Сыр идет в известные супермаркеты. Мы знаем свое дело! Кстати, вы никогда не катались с русских горок? Джон по старинным чертежам воссоздал русские горки, которые стояли в Александровском саду.
Горка была крутая. С нее открывался восхитительный вид на православный храм во имя Жен Мироносиц, который построил Джон. Место сам выбирал. Выложил деревянный мост через Клязьму к нему. Правда, зимой здесь всего три прихожанина. Но летом понаедут дачники...
Пока я любовался лошадками и нюхал настоящий сыр, планерка закончилась. Мы вышли с Джоном на простор. Можно было говорить без начальства и подчиненных.
- Что вы думаете о Путине? - задал я вопрос не по ранжиру для нашего фермера, но для английского бизнесмена - в самый раз.
- Ну что ж, - хитро взглянул на меня Джон-Иван. - Я всегда говорил: хороший сильный лидер лучше, чем слабый демократ. Путин - хороший лидер. Но он не ищет связь с народом. Слишком много людей в этой цепочке. Путин не слышит многое из того, что говорят люди. Но это обычное дело для власти. Давайте подождем немного. У нас, в России, демократии всего 20 лет. Но и сейчас это истинная демократия. Я не шучу! Просто вы не жили в Англии. С ее законами. Я не могу негра назвать негром. Голубого назвать голубым. Красивую женщину - красивой женщиной. Меньшинство управляет большинством. Я должен постоянно оглядываться. Не то сказал, не так посмотрел. И я рад, что уже давно россиянин. Чувствую, живу, говорю по-русски. У меня здесь родилось пятеро детей. Мои корни. Разве этого недостаточно?
Резюме
Примеров приезда граждан Запада в российскую глубинку хватает. Сотни семей этнических немцев возвращаются из Германии, где не прижились, в Новосибирскую, Липецкую, Самарскую области. Тот же американец Джей Клоз, который варит сыр у Джона, окончательно перебрался в Россию. Есть и еще истории.
В России принято стенать по поводу эмиграции наших соотечественников. Но по сравнению с эмиграцией из развитых стран она невелика. К примеру, из Германии ежегодно выезжают до 200 тыс. человек, из Франции - до 130 тыс. За пределами США живут 3,6 млн американцев. Из ЮАР ежегодно убегает до 100 тыс. буров (их, кстати, пообещала принимать Грузия). Ежегодный же выезд из РФ - от 30 до 50 тыс. человек, как из Швеции (при том, что шведов в 14 раз меньше).
Сегодня больше говорят о том, что мигранты из стран третьего мира едут в Европу и Северную Америку. Но ведь и жители развитых стран уезжают куда придется - от Китая до Южной Америки. Причем речь о десятках, а то и сотнях тысяч человек. И Россия могла бы перехватить часть этого потока. Многих евроэмигрантов не смущает ни холод нашей страны, ни диковатые порядки, ни необходимость тяжелого труда. Наоборот, именно это многим и нужно. "Если вспомнить мощнейшую эмиграцию немцев в Россию (в 1913 г. у нас жили 2,4 млн немцев), то именно за свободным трудом они и ехали к нам", - пишет в Интернете пользователь ttolk.
Что нужно, чтобы увеличился поток белых иностранцев в Россию? В первую очередь упрощение получения не только гражданства РФ, но и статуса ПМЖ. Плюс упрощение процедуры покупки земли (официально иностранцам она не продается). Решение только этих двух проблем придало бы жизни умирающим деревням, смогло бы возродить сельское хозяйство.