Главный государственный ветеринарный инспектор РФ рассказал в интервью "РГ" о причинах распространения АЧС и разъяснил, что необходимо сделать на законодательном уровне для снижения рисков в будущем.
Евгений Анатольевич, что происходит? Карта Центральной России покрыта красными метками эпизоотического неблагополучия...
Евгений Непоклонов: Происходит неконтролируемое распространение АЧС по европейской части страны. В этом году ситуация резко ухудшилась: по состоянию на 27 июня в России зарегистрировано уже 83 неблагополучных по АЧС пункта (предприятия или деревни, в которых диагностировали вирус), в том числе 28 - в дикой природе. За весь же период распространения эпизоотии Россельхознадзор зарегистрировал 470 вспышек АЧС. Центральная Россия действительно вызывает тревогу: практически в каждом регионе за последние две недели зарегистрированы эпизоотические очаги, в том числе крупные. Ситуация в Воронежской и Тверской областях, наиболее пострадавших от инфекции, находится на особом контроле.
На всероссийском совещании Россельхознадзора, прошедшем в Краснодаре, были названы цифры, иллюстрирующие положение дел в мясной отрасли страны в части противодействия АЧС. Проведено почти 10,5 тысячи проверок, по итогам которых составлено 5712 протоколов, в прокуратуру передано 423 дела, в суды - 706 дел. Приостановлена деятельность74 хозяйствующих субъектов, общая сумма наложенных штрафов составила 23,6 миллиона рублей. Типичные нарушения - отсутствие ветеринарных сопроводительных документов на продукцию и договоров на утилизацию биоотходов, использование в производстве и реализация в торговой сети мясного сырья без признаков ветеринарно-санитарной экспертизы, а также использование в корм животных пищевых отходов. Основными нарушениями, выявленными в ходе ликвидации АЧС, стали отсутствие учета поголовья свиней, невыполнение необходимых мероприятий по предупреждению болезни и несоблюдение ветеринарно-санитарных правил при содержании животных.
Вы упомянули Тверскую область. Самый "громкий" случай заражения произошел на днях: АЧС проникла на территорию агрофирмы "Дмитрова Гора" - предприятия с высшей ступенью зоосанитарной защиты. Как такое стало возможным? Можно ли показать на этом примере, из-за чего вирус проникает даже в, казалось бы, защищенные агрохолдинги?
Евгений Непоклонов: Напомню, что прошлогодняя вспышка АЧС в Тверской области привела к наложению на весь регион бессрочного карантина. АЧС тогда поразила даже племзавод - предприятию пришлось уничтожить более 30 тысяч свиней. Но упомянутый агрокомплекс устоял во многом благодаря своевременно принятым мерам защиты. А в этом году пострадал и он: вирус проник в репродуктор, в итоге сожжено 12 тысяч свиней.
Причин у происшедшего несколько. Во-первых, занос произошел из-за человеческого фактора. Территория комплекса окружена двойным ограждением, все нормы соблюдены, но подачу кормов, их доставку, разгрузку, - все это делает человек.
Во-вторых, вирус ранее проник в дикую природу и циркулирует сегодня вместе с кабанами. Рядом с агрофирмой есть кукурузные поля - предприятие выращивает злаки на корм свиньям. Там же кормятся и кабаны. Не будем забывать, что вирус АЧС легко переносится на обуви, одежде, с автотранспортом, птицами, клещами. Именно так и произошло заражение в Смоленской, Ярославской и Тульской областях.
В-третьих, население не соблюдало корпоративных договоренностей и соглашений. Конкретный пример: год назад, в целях безопасности, предприятие создало вокруг себя "зону без мелкого свиноводства". В радиусе нескольких километров оно выкупило у людей по повышенным ценам всех свиней. Абсолютно правильный был ход. Все экс-владельцы животных подписали обязательство, что не будут содержать свиней в этой зоне. И что мы имеем в этом году? Вопреки соглашениям, свиньи вновь разводятся отдельными хозяевами, которые еще и смеются в лицо ветеринару. Повлиять на ситуацию он не может, так как у ведомства нет соответствующей нормативной базы.
И, в-четвертых, многие личные подсобные хозяйства прямо нарушают Инструкцию Главного управления ветеринарии Минсельхоза СССР от 21 ноября 1980 года "О мероприятиях по предупреждению и ликвидации африканской чумы свиней". Показателен в этом смысле пример Воронежской области: к быстрому распространению инфекции здесь привела нелегальная перевозка и торговля зараженными поросятами. Вероятно, владельцы ЛПХ посещали некий сельский рынок и принесли вирус в свое хозяйство на одежде, обуви, руках или с иными предметами, приобретенными на рынке. То же самое случилось в 2011 году и в Тверской области: самый первый очаг АЧС там возник из-за того, что свиней кормили зараженными отходами и комбикормом, нелегально ввезенными на территорию подсобного хозяйства.
Впрочем, есть и удивительное исключение - Белгородская область. Сельхозинвесторы там вложили в свиноводство 84 миллиарда рублей, и случись вспышка АЧС, наступил бы крах. Так вот, все свиноводческие предприятия региона перевели в режим закрытого типа. Действует программа переориентирования личных подсобных хозяйств на альтернативное животноводство. Разработана и ежемесячно тестируется программа моментального реагирования на случай проникновения АЧС. Корма проходят строгую термическую обработку и ввозятся в область только по железной дороге. Все службы и ведомства объединены в систему, которая подчиняется областному минсельхозу.
Но если из белгородской программы убрать хотя бы одно звено, то бюджетные деньги придется тратить не на социальную сферу, а на карантин.
Получается, что от АЧС не защищен никто?
Евгений Непоклонов: К сожалению, должен признать: даже в хозяйстве с надлежащим уровнем обеспечения биобезопасности невозможно создать эффективную заградительную систему: есть человеческий фактор. Случившееся в "Дмитровой Горе" - сигнал всем: меры противодействия и борьбы с АЧС должны быть скоординированными. Только тогда они будут эффективными. Но сегодня создать такую систему не получится.
Почему?
Евгений Непоклонов: Потому что и на федеральном уровне, и в регионах есть проблемы с законодательной и нормативной базой, которая обеспечивала бы защиту животноводства от инфекционных заболеваний, в данном случае - от АЧС. Каждый субъект федерации, каждый производитель мяса и мясопродуктов сегодня действует, исходя из местных интересов. Так, к примеру, приказом минприроды определено, что внепланово проверять охотхозяйства (а это, напомню, всегда чья-то частная собственность) можно по нескольким пунктам, один из которых - угроза жизни. Если хозяйство не подпадает под эти пункты, то согласно 294 Федеральному закону проверяющие органы могут зайти на его территорию раз в три года. Вот и получается, что разрешения на проверки выдают там, где был реальный падеж и сам владелец хозяйства не скрыл этот факт, а по совести обратился к ветеринарам.
И никто - ни Россельхознадзор, ни ветеринарные службы регионов - не могут повлиять на ситуацию, потому что структура, обеспечивающая биобезопасность, несовершенна. В стране есть разрозненные подразделения ветведомства, и нет вертикали: ветслужбы сегодня подчинены региональным властям. Причем вывод о том, что такая вертикаль необходима, делают не только сами ветеринары, но и агробизнес. К сожалению, новая редакция федерального закона "О ветеринарии", которая сейчас обсуждается, фактически фиксирует эту разрозненность.
А ведь от того, насколько хорошо будет подготовлен этот закон, во многом зависит биологическое и продовольственное благополучие страны. Помимо прочего, должна быть создана система обеспечения действенного ветеринарного надзора в дикой фауне - как известно, эпизоотическая ситуация в стране резко ухудшилась после того, как Минсельхоз России утратил полномочия в отношении национального охотничьего хозяйства, что пагубно сказалось на эпизоотической ситуации в стране.
Иными словами, необходимо вернуть региональные ветслужбы в федеральное подчинение?
Евгений Непоклонов: Однозначно - да. Причем это мнение разделяют и руководители практически всех общероссийских общественных объединений производителей сельскохозяйственной продукции. Разрозненная по регионам ветслужба, не обладающая эффективной правовой базой, - это не норма, а нонсенс. На мой взгляд, вопросы ветеринарной, медицинской и растениеводческой безопасности должны быть выведены за пределы понятия "техническое регулирование в экономике".
Что мы имеем сегодня? В соответствии с федеральным законом "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля", ветеринарный или фитосанитарный инспектор не может в любой момент прийти на сельхозпредприятие, чтобы проконтролировать, все ли там нормально с точки зрения биологического благополучия. О своем визите они обязаны сообщить за два месяца, а сами проверки возможны лишь раз в три года. Как результат - риски заражения регионов опасными инфекциями повышаются многократно.
Кроме того, в этом смысле не обеспечены на должном уровне и продовольственная безопасность страны, и инвестиционная привлекательность села. Нет условий, которые гарантировали бы добропорядочному аграрному инвестору, что его будут защищать от биологических угроз (и как следствие - разорения) и законы, и государство, и местная власть, и федеральная. Пока же решившийся на инвестиции в отечественный аграрный сектор бизнес остается один на один со всеми этими вызовами.
Чем это грозит экономике?
Евгений Непоклонов: Закрытием для нас внешних рынков, как животноводческих, так и растениеводческих - назавтра широкое распространение АЧС может послужить поводом для приостановления доступа российского зерна на мировые торговые площадки. В Росельхознадзор зачастили эксперты из Еврокомиссии: они определяют, насколько российские реалии соответствуют европейским директивам по обеспечению гарантий безопасности животных и продукции. Их вывод: гарантий нет, так как российская ветслужба не может в любой момент провести необходимую проверку.
Вспомним, что случилось в Украине: Евросоюз отказал стране в выходе на свои рынки до тех пор, пока там не будет создана единая служба, отвечающая за всю пищевую цепочку - "от поля до стола". И одним указом и поправками в полтора десятка законов Украина практически решила этот вопрос. Сегодня эта страна имеет федеральную вертикально интегрированную ветеринарную службу, которая в своей компетенции объединяет все вопросы, связанные с обеспечением здоровья животных и безопасности животноводческой и растениеводческой продукции. У них есть даже ветполиция, которая имеет возможность использовать как ветеринарное законодательство, так и закон о полиции, и оперативно принимать все необходимые меры по экстренному реагированию. А ведь Украина граничит с Ростовской областью, в которой АЧС бушует уже пять лет. В России вирус за это время продвинулся на тысячу километров в глубь страны.
Справка "РГ"
Африканская чума свиней (болезнь Монтгомери) - острое вирусное заболевание, не опасное для человека, но приводящее к летальному исходу до 100 процентов зараженных животных - свиней и кабанов. Известна с начале ХХ века - именно в то время португальские колонизаторы привезли в Южную Африку белых домашних свиней и оттуда уже вернули инфицированных животных в Европу. Пресечь распространение инфекции не удалось, потому что от этой болезни нет лекарства. По статистике, 54 процента вспышек приходится на частный сектор.
Единственная эффективная мера борьбы с АЧС - поголовное уничтожение в огне туш зараженных животных. Именно таким образом удалось остановить распространение болезни на Кубе. В СССР случай заражения АЧС был зарегистрирован в 70-х годах XX века, в Украинской ССР. В радиусе 100 км от очага тогда уничтожили все поголовье свиней. Следствие установило, что вирус прибыл по почте, в котлете для курсанта.
Экономические потери от инфицирования огромны. Например, Доминиканской Республике (ликвидация в 1978-1979 годах) АЧС обошлась в 60 миллионов долларов. Испания и Португалия извели у себя АЧС лишь после того, как им пригрозили исключением из Евросоюза. Многие страны опыт борьбы с АЧС перенимали у СССР.
С 2007 года по настоящее время при ликвидации очагов АЧС в России уничтожено и отчуждено более 909 тысяч свиней. Компенсация за отчужденных животных составила более 2,3 миллиарда рублей.