"Госпожа Жестокость" - родная сестра немецкой "Жены полицейского". Правда, без ее новаторской формы - просто семейная драма с наивно указующим названием, слишком прямолинейная и слегка неряшливая по профессии. Но опять о скелетах в семейных шкафах.
В свой день рождения, задув праздничный торт, одиннадцатилетняя Анжелика спрыгивает с балкона. Полиция ищет причины самоубийства, досматривает каждый шкаф в доме - не находит ничего. А жизнь продолжается. И точно так же, как в "Жене полицейского", в какой-то момент на плече жены мы заметим синяк. И странная беременность старшей дочки вдруг заставит предположить нечто невообразимое. И поведение отца семейства вызывает все больше вопросов. Заметно приторможенная драма постепенно обретает черты триллера. Хоть и без саспенса, но вполне пугающего ужастика из быта внешне благополучных людей. Очередной виток фестивальной карусели открывает нам гнетущее зрелище еще одной общественной язвы - детоторговли, педофилии и даже инцеста, угнездившихся в теплых семейных очагах. Финал уже вполне в духе Хичкока, и даже искушенный пресс-зал тут взорвался аплодисментами и хохотом: такой ликующий хохот обычно звучит, когда гадину настигает справедливое возмездие.
Больших художественных открытий в этом фильме нет, но есть очередная бездна на пути современной цивилизации, корка которой становится все тоньше. Думаю, в конкурс его взяли только для пополнения каталога "филий" и "фобий", который на наших глазах создает эта юбилейная Мостра, - напомню, что за эти дни мы уже насладились геронтофилией, некрофилией, инцестом и педофилией. А вскоре коллекция пополнилась и садомазохистскими утехами. Свой вклад внес 24-летний ветеран фестивального движения канадец Ксавье Долан, ставший желанным гостем крупнейших киноконкурсов, прямо с дебютного фильма "Я убил свою маму". Он привез свой четвертый труд - "Том на ферме".
У Тома (его играет сам Долан) умер бойфренд, и он едет на дальнюю ферму сказать на похоронах прощальное слово. И становится невольным участником "святой лжи" - мифа, который возводит брат умершего Фрэнсис для его убитой горем матери: мол, у того была любимая девушка и были намерения создать здоровую фермерскую семью. Понятно, что Том своим появлением грозит разрушить хрупкую конструкцию, и Фрэнсис встречает его с максимальной агрессией.
Фильм снят по пьесе Мишеля Бушара, которую Долан увидел на сцене. Пришлось помучиться над ее переделкой, чтобы вывести действие из интерьеров на кинематографические просторы, - появились пейзажи квебекской провинции с ее полями, фермами и придорожными закусочными. Однако театральность дает себя знать в монологах - накаленных, но на экране отдающих ненатуральностью. А главное - в чрезмерно крутом навороте событий, который обрушивается на зрителей с энергией Ниагары и начинает вызывать в зале смех. Фрэнсис, крепкий агрессивный фермер, вдруг идет по стопам умершего брата, и его яростные схватки с Томом плавно переходят в садомазохистские страсти. Он даже танцует с бывшим братниным любовником знойное танго в коровнике, мать становится тому нечаянной свидетельницей, и пароксизмы "святой лжи" вскипают с новой силой, предвещая еще не одну Ниагару... Получился странный триллер, в котором от перенасыщенности страстями люди смеются. Долан - одаренный режиссер: умеет создать атмосферу саспенса, хорошо дирижирует зрительскими эмоциями. Но менее умело дирижирует собственными амбициями при выборе материала. И не чувствует, как водопад фабульных условностей не выдерживает поверки киноэкраном и подрывает доверие ко всему предприятию.
Впрочем, впереди нас ждало еще более серьезное испытание - "Мебиус" Ким Ки Дука, внеконкурсный, но обеспечивающий Мостре обещанную скандальность. Это практически немой фильм, где герои шуршат, звякают, орут от боли, но не произносят ни слова, а скелеты в шкафах заполнили все видимое пространство.
Начало почти гламурно: образцовая семья, мама, оттопырив пальчик, пьет вино, папа, сынок в чистенькой школьной форме. Но уже в следующем кадре папа изменит маме, и та в припадке безумия захочет отрезать ему пенис, но, потерпев неудачу, отрежет сыну. И весь фильм будет вращаться вокруг этого пениса... Картина, как и положено в высоких образцах артхауса, тошнотворна, большинство зрителей смотрят ее зажмурившись, но агентства уже сообщили, что эксперты дают ей высокую оценку. На родине художника в Корее фильм запрещен.