Зато есть свершившийся факт: в присутствии главы "Росатома" Сергея Кириенко и министра энергетики США Эрнеста Мониса подведена черта под двадцатилетним контрактом, согласно которому оружейный уран, полученный в России от демонтажа ядерных боеголовок, перерабатывался и поставлялся в США. Последние четыре контейнера, говорится в совместном заявлении, из Балтимора будут направлены на газодиффузионный завод в Падуке. Оттуда - на американские же предприятия по фабрикации ядерного топлива, где из него сделают топливные сборки. А уже они, когда придет черед, будут проданы коммерческим потребителям для использования в ядерных реакторах США.
Заместитель госсекретаря по вопросам разоружения Роуз Гёттемюллер, выступая на приеме по этому случаю в российском посольстве в Вашингтоне, с удовлетворением отметила, что программа "Мегатонны - в мегаватты", в которую поначалу мало кто верил, состоялась и создала небывалый международный прецедент. Министр Монис и его зам Даниэль Понеман там же официально подтвердили, что поставки "демобилизованного" урана обеспечили десять процентов всей электроэнергии, произведенной в США, и примерно половину того, что генерируют атомные электростанции, которых в работе более ста.
Иными словами, практически каждая вторая из американских АЭС имеет в своих реакторах ядерное топливо, которое приготовлено из начинки атомных бомб, снарядов и ракет. Тех, что были созданы в годы "холодной войны", а после заключения российско-американских договоров СНВ-1 и СНВ-2 (о сокращении стратегических вооружений) оказались за их рамками, были отправлены на склады и демонтированы. Обогащенный уран, который десятилетиями накапливали для войны, стал работать на цели созидания - давать людям тепло и свет.
В абсолютных цифрах это более 7 триллионов киловатт-часов - такие данные привел глава "Росатома" Сергей Кириенко во время встречи со своим американским коллегой Эрнестом Монисом в Вене. Незадолго до этого подчиненные Кириенко назвали еще одну впечатляющую цифру: суммарные доходы России от поставок в США "демилитаризованого" урана могут составить 17 миллиардов долларов.
Чтобы ответить на вопрос, как такое стало возможно между главными антагонистами "холодной войны" и гонки вооружений, нам придется совершить экскурс в историю российско-американского соглашения "Мегатонны - в мегаватты" ("Megatons to Megawatts Program") или, как его потом стали называть - контракта века. Подписанное в 1993 году в Вашингтоне, оно было рассчитано на 20 лет и предусматривало необратимую переработку российского оружейного урана в топливо для атомных электростанций США. Тогда же озвучены его цифровые параметры: Россия соглашалась пустить в переработку 500 тонн урана, извлеченного из бомб, снарядов и боеголовок, что эквивалентно примерно 20 тысячам таких спецбоеприпасов. Американцы со своей стороны обязались принять, разместить на рынке, оплатить и использовать полученные таким образом материалы в энергетических реакторах на АЭС.
Уполномоченными агентами (национальными операторами) с той и другой стороны были определены корпорация USEC и российская компания "Техснабэкспорт", выступающая на внешних рынках под брендом TENEX. Первая поставка низкообогащенного урана из России в США состоялась в мае 1995 года.
"Отцом" идеи превращения оружейного урана в топливо для АЭС считают Томаса Неффа из Массачусетского технологического института. Именно он в октябре 1991 года опубликовал в "Нью-Йорк таймс" статью "Великая урановая сделка", где впервые была выдвинута идея ВОУ-НОУ - перевод высокообогащенного (оружейного) урана в низкообогащенный (энергетический). Поясним: для использования в ядерном оружии степень обогащения делящегося материала по изотопу уран-235 достигает 90 и более процентов, а в топливе для энергетических реакторов этот показатель, как правило, не превышает 3,5-4 процентов. Поэтому и цена на такие продукты, связанная с высокой стоимостью обогащения урана, резко отличается. Процесс, обратный обогащению, получил название разубоживание. В технологическом отношении это довольно сложные процедуры - совсем не похожие на то, как если бы очень сладкий (перенасыщенный) сироп попросту разбавить водой из-под крана.
В свое время я выпытывал у российского министра по атомной энергии Виктора Михайлова (он возглавлял минатом в 1992-1998 годах), как ведется процесс разубоживания и кто его контролирует. Ведь русских можно было заподозрить в том, что по контракту ВОУ-НОУ они продают уран не только из демонтируемых боеголовок, но и со складов.
- Американцы контролируют это, - парировал Михайлов. - Их наблюдатели присутствуют на наших заводах, например в Северске (ядерный центр в Томской области. - Авт.), и видят, что приходит высокообогащенный уран.
- Но откуда приходит: из боеголовки или со склада?
- Мы не можем допустить их к стадии разборки, не можем показать все детали, но мы показываем, как высокообогащенный металлический уран переходит в стружку, саму стружку показываем - это на комбинате "Маяк" (город Озерск в Челябинской области. - Авт.). Дальше по технологии переводим в гексафторид урана и перемешиваем на Электрохимическом комбинате в Новоуральске (Свердловская область. - Авт.). И тут установлен непрерывный контроль: американцы видят на "входе" 90-процентный и на "выходе" полуторапроцентный уран. Их это устраивает.
Виктора Михайлова, который много сделал, чтобы соглашение "Мегатонны - в мегаватты" реально заработало, уже нет в живых. И он не может возразить тем, кто задним числом пытается называть контракт ВОУ- НОУ невыгодным и даже ущербным для России. Не вдаваясь в детали давнего спора, скажем: соглашение 1993 года, безусловно, прорыв в отношениях Москвы и Вашингтона. Ведь российскому, а прежде советскому урану доступ на американский рынок был закрыт, а перед ураном из сокращаемых боеголовок шлагбаум подняли.
- В известном смысле это был политический жест со стороны американцев, - объяснял Виктор Михайлов. - А мы получили карт-бланш от президента Ельцина. Он вник в проблему и согласился, что в тех условиях только экспорт давал минатому шанс выбраться из кризиса неплатежей.
Дипломаты и независимые эксперты, связанные с переговорами о сокращении ядерных вооружений, отмечают и другое важное обстоятельство. Соглашение ВОУ-НОУ явилось серьезным экономическим стимулом, чтобы ускорить вывоз ядерного оружия с территории Украины, Белоруссии и Казахстана на единые базы хранения в России. Таким образом, уже к концу 1996 года Россия стала единственной правонаследницей ядерного арсенала СССР, и принцип нераспространения ядерного оружия в этом случае был сохранен.