"РГ" отобрала несколько факторов из жизни актера, ставших для него судьбоносными.
После окончания театральной студии Евгений Леонов в 1947 году попал в Московский театр Дзержинского района, который спустя год расформировали, а на его месте создали театр имени Станиславского. Костяк коллектива составляли ученики великого реформатора театра, и молодежь из влившейся к ним труппы они всерьез не принимали. Из-за этого Леонов несколько лет играл лишь роли в массовке, которые ни денег, ни славы не приносили. Но к счастью, в 1950 году на должность главного режиссера театра пришел Михаил Яншин.
- А потом пришел Яншин, и при нем я первые годы тоже ничего толком не играл. У меня стало появляться сомнение: правильно ли я сделал, что пошел в искусство. Можно сказать, я был готов отступить, почти отступил, - вспоминал Леонов в книге "Письма к сыну".
Однако постепенно молодой актер стал любимым учеником Яншина, хотя виду тот не подавал: был с Леоновым строг и требователен. В 1954 году Яншин неожиданно назначил Леонова на роль Лариосика в спектакле "Дни Турбиных" Булгакова. "Как-то шли по фойе театра после спектакля, а впереди идет Павел Александрович Марков. Знаменитый завлит Станиславского, который привел во МХАТ и Булгакова, и Олешу, и Катаева, одним словом, величайший театральный авторитет. И Яншин спрашивает у него: "Ну что, Паша, Леонов? Как он?" А Марков отвечает: "Миша, он уже лучше тебя играет". И вижу, Яншин, довольный, улыбается, а мне свое: "И не подумай, что правда", - вспоминал Леонов. - Он меня никогда не хвалил, а за Лариосика всегда ругал. Хотя мне передавали соседи по дому (они были знакомы с Яншиным), что он сказал: "Леонов - мой лучший ученик".
После Лариосика Евгению Леонову стали предлагать ключевые роли в театральных постановках.
Выход на экран в 1961 году фильма Владимира Фетина "Полосатый рейс" стал звездным часом Евгения Леонова. К нему пришли всесоюзная слава и любовь (шутка ли, он первым из советских актеров появился на экране полностью голым!). После этого молодой актер мог уже сам выбирать, в каких ему фильмах сниматься: от предложений не было отбоя.
Одна беда - актера воспринимали исключительно как комедийного персонажа, плоскую маску фигляра. Вырваться из этого стереотипа ему помог все тот же Фетин, предложивший Леонову роль Якоба Шибалка в фильме "Донская повесть", снятом по мотивам рассказов Шолохова.
- Когда раздался звонок из Ленинграда и родной голос режиссера Фетина сообщил, что для меня есть роль в его новом фильме, я не без ужаса подумал: каких еще хищников придется мне укрощать? И вдруг слышу: по рассказам Шолохова... "Донская повесть"... Шибалок... Я замер: ну, думаю, это похуже хищников, - вспоминал Леонов все в тех же "Записках сыну". - А он продолжает: я вижу только тебя - это обычно говорят режиссеры. Я, конечно, не соглашаюсь, он обижается. Ладно, говорю, приеду, поговорим, а сам думаю - худсовет не допустит. И естественно, худсовет "Ленфильма" возражает: "Только что "Полосатый рейс" - и вдруг "Донская повесть", что же общего? Где логика?" И представь, каков режиссер, и меня убедил, и худсовет.
Эта работа актера хоть и не стала такой же популярной, как роль в "Полосатом рейсе", зато помогла взглянуть на него по-новому многим режиссерам. "Когда Борис Александрович Львов-Анохин предложил мне сыграть Креона в пьесе Ануя "Антигона", я уже не стал отказываться. Хотя вокруг разговор был - Леонов в интеллектуальной драме! в трагической роли! - тут уже обсуждал не один худсовет, многие подключились. И как же я благодарен режиссеру за его талантливое упрямство", - говорил Евгений Павлович.
В конце 1960-х - начале 70-х круто менялась театральная судьба Леонова. В 1969 году он был вынужден уйти из театра имени Станиславского - отношения с коллегами, которые откровенно ему завидовали, стали портиться. Из-за частых съемок в кино Евгений Павлович фактически бывал в театре наездами, на что другие актеры отреагировали коллективным походом к руководству с просьбой не приглашать Леонова. Своих, мол, хватает.
Тогда артист оказался в Театре имени Маяковского, главным режиссером которого был его преподавать по драмстудии Андрей Гончаров. Он мирился с сильной занятостью Леонова на киносъемках, однако когда узнал, что актер засветился в рекламе рыбы нототении, простить этого не смог. Вот что по этому поводу вспоминает друг Леонова Виктор Дубровский:
- Напротив дома Жени открылся магазин "Океан", позвали несколько камер. Среди посетителей магазина был и Леонов - не знаю - случайно или же его пригласили. Он покупал нототению. Его взяли в кадр, и он сказал, что рад открытию красивого магазина с таким большим выбором. Потом Гончаров припоминал ему это каждую репетицию.
- Я взорвался. Собрал труппу и произнес речь, которую по отношению к самому себе никогда бы никому не простил, - приводит слова Гончарова в книге "Евгений Леонов" Федор Раззаков. - Дескать, костлявая рука голода совсем задушила Евгения Павловича Леонова. Скинемся, что ли, шапку по кругу, чтобы артист не пробавлялся нототенией. Конечно, Женя этого не простил. Мы расстались, и он ушел в Театр имени Ленинского комсомола к Марку Захарову.
Так или иначе, скандал с нототенией послужил началом долгого и плодотворного творческого союза Евгения Леонова и Марка Захарова. Достаточно вспомнить фильм "Обыкновенное чудо".
Летом 1988 года Евгений Леонов едва не умер - он пережил клиническую смерть в Гамбурге, куда Ленком приехал на театральный фестиваль, рассказывает Федор Раззаков в книге "Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев".
Гастроли уже подходили к концу, на третий день Леонову стало плохо в машине по пути в гостиницу. Евгения Павловича отправили на "скорой" в больницу, однако прямо в машине у него наступила клиническая смерть.
Судя по воспоминаниям его супруги Ванды, случиться беда могла в любой момент, ведь у актера к тому времени был целый букет болячек: сахарный диабет, плохие сосуды, сердце (достаточно сказать, что курил Леонов не переставая).
- Слава Богу, это случилось в Германии - у нас бы он умер, - уверена Ванда Леонова. - Его подключили к аппаратуре. Сердце забилось. В госпитале перед операцией ему хотели сделать шунтирование, отключили аппаратуру. Но сердце не выдержало, последовал обширнейший инфаркт. На его фоне и шла операция, которая продолжалась 4,5 часа.
Получилось так, что немецкие врачи подарили Леонову еще пять лет жизни с небольшим. Реабилитация после операции заняла у Леонова четыре месяца, он спешил на сцену сыграть роль Тевье-молочника в новом спектакле "Поминальная молитва". По грустному стечению обстоятельств, 29 января 1994 года актер скончался у себя дома, собираясь именно на этот спектакль. Когда зрителям объявили, что спектакль не состоится из-за смерти актера, ни один из них не сдал свой билет. Из ближайшего храма принесли свечи, и народ весь вечер простоял с ними у театра.