- Скорей бы уж! - молодая активистка майдана в телогрейке и итальянских сапогах притопывала на морозе.
Разговорились. Ольга приехала из Тернополя. Папа украинец, мама русская. Это она особо подчеркнула. На майдане уже неделю. Спит в палатке. Пропахла дымом. Зачем приехала? А за компанию. В педучилище по случаю революции бессрочные каникулы. Да еще преподаватели обещали закрыть хвосты всем, кто поехал в Киев.
- Оля, а что скорее?
- Да что-нибудь уж скорее бы произошло. Или наши в наступление пошли. Или "Беркут" всех разогнал. Мне уж все равно. Домой хочу!!!
Таких как Оля - полмайдана. Они ринулись в революционную свалку и послушно образовывали народ на площадях. Конечно, они недовольны своими зарплатами, квартплатами и общим руководством. Но чтобы по три недели на морозе за правое дело? Но стыдно все разом бросать. Одна надежда - на заседание Верховной рады. Там обязательно должны что-то решить. И тогда или война, или победа. А в глазах усталость. Сидят они кучками возле пылающих бочек и думают невеселую думу. Если "наши" победят, то будем жить в Европе. А если нет? В тюрьму? Тут многие наговорили и напели лет на пять по новым законам. Скорей бы уж!
В самом сердце "майдана", на железной рождественской ели, которую оппозиционеры обклеили революционными плакатами, повесился мужик. Ему было всего 55. Приехал с Волыни поддержать протестное движение. Звали его то ли Миша, то ли Толя. Соседи по палатке помнят только, что вначале активный был. Дрова пилил, мешки со снегом для баррикад носил. А потом замкнулся в себе. И только повторял: скорей бы уж! Ночью он отодвинул плакат, залез внутрь ели и накинул веревку.
- Ну почему?!!! Почему?!!! - рыдала немолодая женщина, когда его вытаскивали.
- Ты у психиатра спроси... - ответил негромко мужчина в пуховике. - Не выдержал столько ждать. Скорей бы уж!
Те, кто зовет на баррикады, кто кричит со сцены призывы к немедленному свержению власти, тоже устали ждать. Про так называемый "Правый сектор" еще две недели назад никто на майдане и не слыхал. А сейчас это грозная сила, развернутая под зловещим красно-черным бандеровским флагом. Неофашисты. Они день и ночь тренируются наступать. Правда, места для тренировок на майдане нэма. Выстроятся на свободном пятачке, прикроются фанерными щитами и наступают на воображаемый "Беркут". Вместо "Беркута" инструктора в масках. Они и специально заготовленные камни кидают и взрывпакеты - чтобы хлопцы не боялись в настоящей атаке. Потом короткая команда и вся группа мгновенно рассосредотачивается в толпе, побросав щиты. Потом опять в боевой порядок. И так до самой темноты. Рядом стоят две катапульты. Они ничего общего не имеют с той деревянной рухлядью, которую показали журналистам на прошлой неделе и которая выстрелила всего два раза, не попав никуда. Эти две из стали. С металлическим ложем и спусковым механизмом. Резиновый жгут натягивается домкратом. Хочешь, камни метай, хочешь, коктейли Молотова. Техника! Наконец тренировка закончена. Потные бойцы проходят рядом со мной. Слышу как один говорит другому:
- Сьогодни вночи!
- Скорише б!
А по другую сторону баррикад стоят молчаливые шеренги "Беркута". Их новенькие отполированные каски отражают тревожные всполохи горящих покрышек. Когда долго стоишь, а в тебя летят камни, петарды и бутылки с самодельным напалмом (достаточно пенопласт растворить в ацетоне), начинаешь помаленьку сходить с ума. В милицейской школе учили - отвечать на провокации дружно и умело. Но приказа двигаться вперед не было и нет. Хотя стало известно: правительство увеличило численность спецподразделений "Беркут" и "Грифон" в шесть раз. Видимо, за счет внутренних войск и резервистов. В постановлении об этом ничего не сказано.
Молодой майор с закопченным лицом под маской говорит:
- Я не знаю, как буду смотреть своим детям в глаза, если нам после всего дадут команду отступать. Это же форменный беспредел! Город гибнет на глазах! Страна гибнет! Мы, охранники закона, вынуждены прятаться под чужими фамилиями и переодеваться в автобусах, чтобы не идти по городу в форме! Ну когда, когда нам прикажут идти вперед? Скорей бы уж!
А журналисты совсем потеряли сон. По опыту знаменитых штурмов давно известно, что наступать хорошо под утро. Часиков этак в пять. Среди ночи по гостинице, пропахшей от швейцара до горничной с последнего этажа майдановой гарью, слышен топот мирового журналистского сообщества. Потом, убедившись, что ничего не происходит и наглотавшись черного дыму, все возвращаются, чтобы писать репортажи. Многие на майдане в душе мечтают, чтобы ситуация разрешилась. Желательно без крови. Скорей бы уж!
Но украинская политика нетороплива.
"Правый сектор" - ультранационалистическое неформальное движение Украины. В него входят следующие организации: "Тризуб" им. С. Бандеры (лидеры - Тарасенко А.И., Ярош Д.А., Стемпицкий А.Л.), "Белый молот" (командир Вахний А.В.); отряды "Полтава" и " Морозно" (командир Шумков О.С.). Главным координаторов всех действий в Киеве считается Александр Данилюк, бывший помощник президента Ющенко, тесно связанный с тогдашним руководством СБУ Украины. "Правый сектор" - это неофашистская организация, в ряды которой входят сторонники идей фашизма и построения на территории Украины аналога Германии 1933-1945 годов. "ПС" через гранты получает средства от различных западных "проукраинских организаций", таких, как разнообразные союзы ветеранов и бойцов ОУН-УПА.