Теперь же мы ценим комфорт - даже в литературе, даже в круге чтения. Боимся себя потревожить, ранить. Нам удобно забыть, что поэзия - "дитя смерти и отчаяния" (И. Анненский). Хочется, чтобы стихи были элементом приятного мира, симпатичными деталями нашего внутреннего интерьера.
Но настоящая поэзия никогда не будет удобной. Она всегда - боль. Острая боль любви. Обо всем этом мне напомнили стихи Елены Тахо-Годи - нашей замечательной современницы, ученого-филолога и поэта.
...Только коснусь ладонью
Знакомой ручки дверной -
Снова полна любовью
К жизни этой земной.
И ничего не нужно
Мне в мире, кроме того,
Что при моем рожденье
Было судьбой дано.
Только бы было небо
Синим, зеленой - трава,
Мне хватит воды и хлеба,
Чтоб счастлива я была.
* * *
Когда-то здесь лежали
Ахматова и Блок,
Теперь лежит молитвенник
И ситцевый платок.
Молитвенник, чтоб Богу
Молиться по утрам;
Платок, чтоб рано утром
Идти в Господний храм.
Ахматова забыта.
Забыт отныне Блок.
Остались мне молитвенник
И ситцевый платок.
Мимолетное
Прости мне минутную слабость,
Надежду, мелькнувшую тщетно.
Я знаю, что прав не осталось
У бедного сердца на это.
Но взгляд твой открытый, и голос,
И то, что рассудка сильнее,
Наполнили душу такою
Тоской, что сказать не сумею.
Я знаю, что, кроме разлуки,
Судьба нам не может дать больше.
Ну что ж - обними меня крепче...
Ну что ж - поцелуй меня дольше...
* * *
Сначала меришь жизнь на дни,
Потом - на годы,
Потом узнаешь, что они
Здесь непригодны,
Что начинается игра
В десятилетья
И четверть века так легка,
Как полстолетья.
И только под конец пути
От нетерпенья
Опять начнешь считать на дни
И на мгновенья.
Как будто в комнату вошел
И тут же вышел -
Вот и вся жизнь - зеркальный сон,
Цепочка чисел.
* * *
Теперь все равно абсолютно,
Что было, что будет со мной.
И счастье, и горе минутно,
А вечен - лишь вечный покой.
И только когда к полуночи
Забудусь, усталая, сном,
Я вижу в виденьях непрочных
Знакомый с младенчества дом,
И девочку в черных кудряшках
В горячей траве цветника,
И в потной ладошке букашку,
Похожую на светляка.
И трудно в момент пробужденья
Поверить, что это дитя
В блаженной игре единенья
С вселенной, действительно, - я.
* * *
Гаснет нежность родного взгляда
Так быстро, так ощутимо.
Я сегодня была бы рада
Умереть, пока я любима.
Знать, что радость была безмерна,
Но больше неповторима -
Как же тяжко неимоверно,
Как же больно невыносимо!
* * *
Может быть, твоя душа -
Эта бабочка цветная,
Золотисто-голубая,
Как небесные поля,
Промелькнула над плечом,
Заставляя обернуться,
Обернуться - улыбнуться
И задуматься потом.