Журналисты редко бывают выше второго этажа, где находится пресс-центр. А в эти дни - тем более. Безопасность превыше всего. Но я поднялся на 6-й этаж. Туда, где находятся ключевые кабинеты Республики Крым. Я иду к председателю комиссии по нормотворческой деятельности Госсовета Константину Бахареву. Короче, к "законнику" и журналисту - он когда-то был главным редактором "Крымской правды". Константина я знаю давно. Доверяю всецело. Враки исключены.
По мягким коврам верховного совета я ходил давно. Ничего не изменилось. Фикусы в кадках. Картины на стенах в подарок от Правительства Москвы. Только рамки металлоискателей на некоторых этажах, да молчаливые люди - охранники. Время революционное. Бдительность. Мою фамилию, пока я поднимался, выучил даже лифтер. Типа пароля.
Константин был эмоционален. Понять его можно. Республику Крым обвиняют в сепаратизме, хотя все обстоит наоборот!
- В чем парадокс ситуации? - говорит Константин. - До конца февраля, когда оформился антиконституционный переворот, Крым сражался за единую Украину! Пока западные регионы ее разваливали, мы за нее сражались! Причем, строго в рамках украинского законодательства. Западные регионы объявляли себя вне общеукраинского законодательства. Они прекращали платить налоги. Прямо с января. Прекратили платить за энергоносители. Переподчинили себе силовиков. Объявили вне закона полномочия губернаторов, создавали незаконные народные рады, незаконные отряды обороны и ополчения. Они разваливали систему управления страной. И по сути, к концу февраля, западные регионы стали настоящими сепаратистами. Это действия, направленные на раскол страны. Разве не так? А в это время, мы здесь, в Крыму, боролись за единую Украину. На первой стадии конфликта 1-го декабря Верховный совет Автономной республики Крым принимает обращение к президенту с призывом рассмотреть возможность введения чрезвычайного положения в Киеве. Чтобы не дать конфликту расползтись. Мы обращались в министерство юстиции с просьбой запретить деятельность партий "Свобода" и других радикальных организаций. Мы небеспочвенно полагали, что завтра они возьмут оружие и потом возьмут власть нелегитимным путем. Так и случилось. Но нас никто не слышал. А когда начались массовые захваты госучреждений, когда пожар майдана перекинулся на всю страну мы опять обратились к президенту с просьбой ввести чрезвычайное положение на территории всей Украины! Мы хотели остановить расползание насилия. Реакции не последовало. А в это время со сцены майдана звучали призывы к вооружению. К походу на восток, к физическому уничтожению русских. Последнюю попытку сохранить Украину как единое государство мы предприняли в Ливадийском дворце 12 февраля. Пригласили всех глав областных советов. Да, да, в том самом дворце, в котором Сталин, Рузвельт и Черчилль решали будущее современной Европы. Мы тоже думали о будущем. Надо было спасать страну. Сохранить Украину можно было только по горизонтали. Вертикаль власти уже не работала. Откликнулись только юго-восточные регионы и Севастополь. С Запада - тишина. Ни одного сообщения по киевским телеканалам. Полная информационная блокада. Пока на майдане спорили, какую Конституцию вернуть, страна расползалась, как гнилое полотно. Неужели перераспределение полномочий - самая насущная проблема? Когда в доме пожар, не думают о цветочках на обоях. И самое главное - на майдане забыли о регионах. Новые советы будут такие же бесправные как эти. Новые главы регионов будут смещены палатками на площадях. И страна развалится. При этом вся экономика, все работоспособное население на юго-востоке. Мы четко поняли, что новые власти озабочены лишь властью. И ничем иным.
20 февраля. Мы проводим переговоры в Москве. Надо было что-то решать. Экстренно. Я ездил вместе с Константиновым. Слово "референдум" ни разу не прозвучало. Я тебе клянусь! Ведь мы еще надеялись на что-то. К тому времени в Киеве были европейские посредники. Мы рассчитывали, что посредники сыграют свою роль в политическом урегулировании. Уже через день наша делегация вернулась в другую страну. 22-го мы улетели в Харьков на этот съезд, на котором должен был выступить Янукович. Он 21-го вылетел в Харьков. А вечером все в Киеве захватили и майдан объявил президента низложенным. Майдан? Нет такого юридического понятия. А наши "западные друзья" и гаранты соглашения об урегулирования в рот воды набрали. Совершился вооруженный переворот! В киевских кабинетах засела хунта, которая пришла на штыках "Правого сектора". В тот момент мы поняли, что у Крыма должен быть свой путь.
Мы решили созвать сессию, на которой поставить вопрос о референдуме. Чтобы крымчане сами решили, как жить дальше. Если киевская хунта кинула Януковича, то она просто тупо кинет и нас. И вопрос на первом референдуме должен был стоять так: широчайшие полномочия для Крыма, но в составе Украины! Формат 90-х. К той самой крымской конституции, которую отменил Кучма одним росчерком пера. И заодно 40 законов о русских.
26 числа все закончилось трагедией. В столкновениях погибли люди. На моих глазах двоих просто расплющило толпой. Эта кровь несмываема. За 23 года существования Автономной республики Крым это первый случай. Всегда было неписанное правило: где собираются крымские татары, нет демонстраций русских. И наоборот. А тут нас просто стравили.
В Европе принципы народовластия. Вот и у нас тоже Европа. Народ решил. Народ сделал. Все по демократии. Нас спрашивают, а почему в Англии за шесть месяцев предупреждают о референдуме? А потому что у нас нет этих шести месяцев. Потому что в Лондоне не ходят банды головорезов и не терроризируют власть. Мы не знаем, что будет с Украиной через шесть месяцев, если на базе боевиков формируется правительство. Зато мы теперь знаем, что будет с Крымом. Вот так.