Так и компаниям американским, немецким, австрийским - далее по списку - не нравится идея экономических санкций по отношению к России, потому что она угрожает самому дорогому, что у них есть - прибыли. А теперь еще эксперты гадают, каким же образом европейцы собираются наказать Россию ограничениями импорта-экспорта при живой Всемирной торговой организации.
А это, образно говоря, увесистый предмет, которым любая из 159 стран-членов может отбиться от экономических санкций, связанных с внешней торговлей. Это средство самообороны выстрадано мировым сообществом в течение десятилетий. И с 2012 года оно есть и у России. Собственно, во многом для этого мы туда и стремились.
Как и всякий глобальный проект, ВТО таит в себе множество рисков. Но пока большинство опасений оказались напрасными. Более того, как только наступил украинский кризис и России стали грозить санкциями, выяснилось, что ВТО - такой же инструмент сдерживания, как ядерное оружие.
Речь идет о налаженном в ВТО механизме по разрешению торговых споров. А их у любой страны с большим внешнеторговым оборотом десятки, и каждый второй мог бы грозить торговой войной, если бы не ВТО. Понимая, что дискриминация в отношении импортеров обернется иском, страны вынуждены обеспечивать одинаковые условия для иностранных и местных производителей. В самых общих чертах это означает, что страна A не может запретить стране B поставлять товары X или поставить X-импортеров в такие условия, что они сами уйдут с экспортного рынка.
Между членами ВТО до такого и не доходит. Споры в рамках ВТО идут на гораздо более тонкие темы. Россия не осталась в стороне, и за неполные два года пребывания в составе организации успела получить четыре иска - три от ЕС и один от Японии. И возбудить два - все в отношении ЕС. "Счет" стороны еще не открыли - "судебная коллегия" (панель экспертов) ни по одному делу не учреждена, все они находятся в первоначальной стадии консультаций.
Для сторон экономически выгодно урегулирование спора именно на этом этапе, считает руководитель дирекции по вопросам ВТО Аналитического центра при правительстве РФ Антон Мельничук. Консультации позволяют участникам лучше понять аргументы друг друга и просчитать шансы на успех в случае формального разбирательства. Их главная цель - решить спор на дружеской основе. И только если компромисс невозможен, истец требует создать третейскую группу.
Есть старая живучая страшилка, родившаяся в период 18-летних переговоров о присоединении России к ВТО: мол, организация эта находится под контролем стран Запада, и теперь они будут диктовать нам свои условия. На Евросоюз и США приходится четверть мирового экспорта и почти треть мирового импорта, а доля России несравненно более скромная. Запад создавал ВТО, что называется, под себя, да и секретариат организации расположен не где-нибудь, а в Женеве...
На самом деле на ВТО нельзя надавить, и в этом ее преимущество. И - одновременно - слабость, если речь идет о выработке новых правил, потому что они принимаются долго и мучительно и только при согласии всех членов организации. Так что в этой части ни о какой зависимости от Запада речи не идет.
Суд ВТО независим от политики. Это очевидно, если, например, посмотреть на историю тяжб двух стратегических союзников - США и Евросоюза. Стороны не стесняются подавать друг к другу иски и не делают из них скандала. В секретариате ВТО дорожат своей нейтральностью как площадки для переговоров и международного арбитража и после первого пакета санкций в отношении России в марте заявили, что в повестке ВТО вопроса о санкциях не может быть по определению.
При разрешении торговых споров секретариат ВТО также пока не давал повода для подозрений в тенденциозности. В ВТО не раз слабый побеждал сильного, а процедура отбора международных арбитров - членов учреждаемых по отдельным спорам панелей - предельно тщательная и обеспечивающая равные условия всем участникам ВТО.
Другое дело, что страны проявляют неравнозначную активность в продвижении своих кандидатов в панелисты. Россия еще не выдвинула ни одного. А вот по последнему, опубликованному в конце апреля списку, от Евросоюза номинированы 69 кандидатов, от Китая - 19, от США - 16 экспертов-панелистов.
Теоретически ограничения российского импорта со стороны ЕС возможны. Вопреки распространенному мнению, снижая тарифные барьеры, ВТО не лишает государство возможности защитить своего производителя. Оно не только сохраняет простор для творчества в области технического регулирования и других форм нетарифной поддержки, но и позволяет вводить защитные пошлины в случае всплеска импорта.
Но инструмент этот тонкий, поясняет Антон Мельничук. Главное - доказать, что в результате импорта отечественный производитель несет убытки или может понести их, а также то, что иностранный производитель демпингует, поставляя товар по более низким ценам, чем на внутреннем рынке импортера.
Поясним это на примере последнего иска, полученного Россией на днях от ЕС. Он касается антидемпинговых пошлин на легкие коммерческие автомобили из Германии и Италии, введенных год назад решением Коллегии Евразийской экономической комиссии.
Выглядело это так. Автозавод в Елабуге пожаловался российским властям, что производство легких коммерческих авто перестало быть рентабельным и он теряет долю на рынке в результате демпинга со стороны конкретных европейских производителей. Было проведено антидемпинговое расследование, которое подтвердило обоснованность жалобы. Чтобы выровнять конкурентные условия, ввозные пошлины на грузовые и грузопассажирские фургоны были резко повышены на пять лет (верхний предел такой меры). Особенно "досталось" немецким производителям, получившим пошлины в 29,6 процента от таможенной стоимости. Итальянцам немногим легче - для них пошлины подскочили до 23 процентов.
Но если ограничительные меры в отношении импорта в ВТО могут быть при строго определенных условиях обоснованы, то запрет на экспорт какой-либо продукции - абсурд с точки зрения международного права. Такое можно вытворять только со странами, еще не присоединившимися к женевской организации, например, с Ираном. Так что, по всей видимости, мы имеем дело лишь с угрозами. В этих условиях наиболее вероятно, что европейцы могут пойти на ограничения на рынках капитала. Они непосредственно не регулируются правилами ВТО, говорит профессор кафедры международных экономических отношений и внешнеэкономических связей МГИМО Татьяна Исаченко.
Возможно, в результате всей этой истории с санкциями российское общество станет смотреть на ВТО немного иначе. Вокруг этой организации сложилась целая мифология. Например, по поводу обреченного на гибель сельского хозяйства. Напомним, присоединяясь к ВТО, Россия обещала не превышать определенный уровень господдержки сельского хозяйства и снизить его в будущем. Но реальные объемы помощи агропромышленному комплексу и во время присоединения к ВТО и сейчас сильно не дотягивают до принятых нами ограничений. Они введены с большим запасом. Во-вторых, можно поддерживать сельское хозяйство набором мер из "зеленой корзины" ВТО. В США, например, научились поддерживать своих фермеров, закупая у них продукцию для продовольственной помощи необеспеченным слоям населения, а также для организации питания в образовательных учреждениях, питания беременных и кормящих женщин. На это идут две трети расходов минсельхоза США.
Сами по себе правила ВТО ни убить, ни возродить промышленность и сельское хозяйство не могут, они "работают" только вкупе с внутренней экономической политикой, подкрепленной соответствующим поведением предпринимателей. Все главные рычаги влияния на экономику остались в наших руках.
Справка "РГ"
18 стран, а также Евросоюз применяют ограничительные меры в отношении российских товаров, подсчитали в минэкономразвития. Это Австралия, Азербайджан, Белоруссия, Бразилия, Индия, Индонезия, Корея, Киргизия, Китай, Мексика, Молдова, США, Таиланд, Туркменистан, Турция, Узбекистан, Украина, Филиппины. 40 мер, по данным на начало мая, приходится на антидемпинговые пошлины.