Эксперты надеются, что это позволит разгрузить следственные изоляторы за счет тех, кого отпустят домой под финансовые гарантии.
До сих пор нижняя планка для залога была 100 тыс. рублей. Многим такая сумма оказывалась просто не по карману. Потому число отпущенных под залог падало уже несколько лет.
"Сумма в 100 тыс. рублей для большинства граждан является значительной, ведь не надо забывать, что Россия не в Питере и Москве живет. Например, для нашей Архангельской области 100 тыс. рублей - это более чем ощутимые деньги", - сказал "РГ" зампред комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству Константин Добрынин.
В итоге, в то время как применение домашнего ареста за 5 лет выросло в 30 раз, применение залога упало чуть ли не вдвое.
"Те суммы залога, которые законом установлены, они просто нереальны, - заявил в конце прошлого года председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, когда обсуждалось постановление пленума о применении мер пресечения. - Не может человек предложить внести на депозитный счет такую сумму, у него часто нет такой возможности".
В качестве залога можно оставлять не только деньги, но и ценности (допустим, золото и бриллианты), а также движимое и недвижимое имущество. Квартира в хорошем районе Москвы, элитная иномарка, акции успешной компании - все это вполне может подойти. Но прежде чем взять такой залог, его надо оценить.
Любопытно, что, когда дело дошло до суда, суд может самостоятельно назначить залог, без чьей-либо просьбы со стороны. Если же дело только расследуется, ходатайствовать о залоге может либо следствие, либо подследственный. При этом каждому человеку своя цена: сумма залога должна быть чувствительной. Кого-то и 10 млн. не удержат на коротком поводке, а кто-то будет дисциплинированно являться по всем повесткам, если на карту будут поставлены 100 тыс.
"При определении вида и размера залога судам необходимо учитывать характер совершенного преступления, данные о личности подозреваемого или обвиняемого, имущественное положение залогодателя, а также характер и размер вреда, причиненного преступлением", говорится в проекте постановления пленума Верховного суда, посвященного применению мер пресечения.
Вступившие в силу поправки в Уголовно-процессуальный кодекс расширили число потенциальных "отпускников под залог" за счет тех, кому 50 тыс. - чувствительная сумма, а 100 тыс. - уже неподъемная. "Новые меры помогут переломить тенденцию, чтобы кривая применения меры пресечения в виде залога поползла уверенно вверх, а не, как сейчас, вниз, - полагает Константин Добрынин. - Это будет означать, что значительное число наших граждан, подозреваемых в чем-то, будут отстаивать свои права не из камеры следственного изолятора".
Однако, по его словам, сейчас пока можно предполагать, сбудутся ли надежды. Статистику можно будет посмотреть через год, она и покажет. В целом разговоры о том, что надо шире применять залог и домашние аресты, ведутся давно, и число постояльцев в следственных изоляторах действительно падает. Но здесь непонятно чья заслуга, судов или правоохранителей, так как в девяти случаях из десяти суды отвечают "да" на просьбу следствия об аресте. А продлевают арест еще легче: по статистике, удовлетворяется 98% таких ходатайств.
Между тем, суды не должны автоматически удовлетворять заявки следствия, каждый раз надо вникать и думать. Пленум Верховного суда не раз напоминал, что арест должен быть исключительной мерой.
Сенаторы Константин Добрынин, Вадим Тюльпанов и Андрей Клишас внесли в Госдуму законопроект, обязывающий следователей прекращать уголовное дело в связи с деятельным раскаянием подозреваемого или обвиняемого, когда речь идет о преступлениях небольшой или средней тяжести.
Как поясняют авторы инициативы, сегодня этот вопрос остается на усмотрение суда или следствия. Они могут прекратить дело, но могут и продолжить. Как пояснил "РГ" Константин Добрынин, "во-первых, мы убираем потенциальную коррупционную составляющую, когда следователь по только ему одному известной мотивации решает, надо ли прекращать уголовное преследование человека или нет после деятельного раскаяния. Во-вторых, мы воплощаем принцип равноправия сторон в процессе, когда после правильного с точки зрения интересов государства шагов обвиняемого государство обязано совершить встречные шаги. В-третьих, мы сокращаем абсолютно ненужные дальнейшие расходы государства на судопроизводство ввиду того, что цель правосудия достигнута - человек раскаялся не на словах, а на деле и возместил ущерб, и не стоит из него после этого делать осужденного или заключенного, не в этом государственный интерес".