Как рассказал на собранной по этому поводу пресс-конференции генеральный директор Большого театра Владимир Урин, над проектом коллективного договора работали много месяцев. Действительно, его внедрение во внутреннюю жизнь театра было одной из главных идей, с которой новый гендиректор пришел в Большой в июле прошлого года. В январе 2014 года все подразделения представили своих делегатов, которые сформировали рабочую группу из двадцати человек - представителей оперы, балета, оркестра, хора, художественно-постановочной части, которые с тех пор собирались еженедельно в выходные дни и по три часа в неделю формулировали и обсуждали пункты коллективного договора. Как поведал журналистам Урин, первоначально практически все обнаружили полную правовую безграмотность. Он отметил: действительно, зачем прима-балерине Марии Александровой разбираться в тонкостях трудового законодательства! Но в словах о том, что к концу работы творческие сотрудники общались с ним, уже ссылаясь на номера статей и глав закона, ощущалась гордость директора от проделанной работы.
Как отметил один из членов комитета, работавшего над коллективным договором, солист оркестра Кирилл Филатов, по законодательству на эту работу предусмотрено три месяца. Но особенности жизни Большого театра внесли свои коррективы даже здесь: из-за сложного графика премьер и гастролей обсуждения продолжались с января до 30 июня, когда проект был подписан. Еще одна сотрудница Большого театра, Елена Балаева, представляющая оперу, подчеркнула, что самое главное - это возникший в ходе работы диалог сотрудников и дирекции.
Урин отметил, что коллективный договор разрабатывался строго в соответствии с трудовым законодательством, его пункты включают такие болевые точки, как вопросы трудовых договоров, выплаты зарплат, премий и грантов, охраны труда. Прима-балерина Александрова под смех журналистов поведала, что такие пункты, как обязательный континентальный завтрак во время гастролей и запрет на выступления при температуре ниже +12 градусов оказались очень важными для коллектива, который она представляет, потому что у него есть опыт таких выступлений, когда танцевать приходилось перед согревающейся спиртным публикой на открытой площадке, когда у танцовщиков шел пар изо рта.
Также Урин рассказал, что взаимопонимание пришлось искать обеим сторонам. И представителей коллектива удалось убедить в необходимости срочных трудовых договоров. Но администрация Большого театра и сама пошла сотрудникам навстречу: понимая, как тяжело творческим людям жить под угрозой непродления контракта, она начала подписывать их не на год, а на два-три сезона. В Большом театре вновь будут созданы художественные советы. Владимир Урин при этом отметил, что "от создания худсоветов спектакли талантливее не станут, но - в конфликте талантливые спектакли не рождаются". Так что ради того, чтобы добиться спокойствия в коллективе, он готов на воссоздание этой советской реалии.
Удовлетворена и такая просьба артистов, как включение представителей коллективов в комиссии по распределению правительственного гранта, который получает Большой театр. С участием представителей коллективов будут приниматься и вопросы принятия и увольнения артистов. Важным было уточнение Елены Балаевой о том, что прежде чем приглашать на роли певцов со стороны, они будут предложены штатным солистам труппы. Прислушались и к просьбе представителей оркестра о том, чтобы театр во время поездок на гастроли брал на себя оплату страховки музыкальных инструментов, выданных солистам из Госколлекции. Выразили артисты и удовлетворение тем, что планирование повседневной репетиционной жизни станет более перспективным. Директор же обратил внимание на то, что штатные сотрудники театра смогут выезжать на личные гастроли только в том случае, если это не повредит деятельности Большого театра. Это должно исключить обычные ситуации, когда его солисты поют или танцуют в Париже или Риме, а в Москве спектакли оказываются под угрозой срыва.
Особенное оживление вызвало сообщение о том, что в проекте договора предусмотрены и такие ситуации, как ликвидация или реорганизация Большого театра. И если первую всерьез, по словам гендиректора, никто все же не рассматривает, то возможность второй исключить нельзя, и обязательства обеих сторон в этом случае подробно описаны в коллективном договоре. Но вот ждать золотых парашютов сотрудникам Большого театра не придется ни в каких случаях, уверил директор: Большой театр - государственное учреждение, существующее на деньги налогоплательщиков. Оптимизм же Владимира Урина связан с тем, что в ходе работы над коллективным договором он почувствовал: недоверие и уверенность в том, что руководство театра все делает вопреки интересам коллектива, которое поразило его при приходе в Большой театр, стало уходить.