Поправки вводят в ГК РФ общее правило о том, что объем правомочий участника непубличного хозяйственного общества может определяться непропорционально размеру доли в уставном капитале (п. 1 ст. 66 ГК РФ). Структура уставного капитала организации в некоторых случаях может повлиять на налогообложение. Так, упрощенную систему налогообложения (УСН) вправе применять только организации, доля физических лиц в уставном капитале которых составляет не менее 75%. Поэтому применение УСН организациями, являющимися дочерними структурами других юридических лиц, ранее было затруднительным. С учетом новых правил за счет установления непропорционального объема прав появилась возможность эффективно структурировать управление в организации таким образом, чтобы доля участия материнского юридического лица в капитале организации была минимальной и не препятствовала применению УСН, при этом материнское юридическое лицо сохраняло бы полный корпоративный контроль над организацией.
Однако положения о непропорциональном объеме полномочий следует применять с осторожностью. Во-первых, НК РФ рассматривает в качестве дивидендов только доход, выплачиваемый пропорционально доле в уставном капитале (ст. 43 НК РФ). Если корпоративным договором будет предусмотрено непропорциональное распределение прибыли, то та часть прибыли, которая распределяется непропорционально долям в уставном капитале, для целей налогообложения будет рассматриваться не как дивиденд, а как обычный доход, что повлечет более обременительное налогообложение. Исключение составляют случаи участия акционеров из других юрисдикций, с которыми есть соглашение об избежании двойного налогообложения, которое, как правило, не имеет требования пропорциональности.
Во-вторых, если будет установлено, что единственной целью непропорционального распределения прав являлся обход положений НК РФ для применения специального налогового режима, то в этом может быть отказано и налоговые последствия организации пересчитаны исходя из того, что организация применяла общий режим налогообложения.
В ГК РФ появится общая норма о вкладах в имущество хозяйственных обществ (ст. 66.1 ГК РФ). Ранее нормы о вкладах в имущество содержались только в законе об обществах с ограниченной ответственностью, что на практике порождало вопросы о том, могут ли осуществляться вклады в имущество акционерных обществ. Поправки разрешают вкладывать и в имущество АО. Одновременно в ГК РФ устанавливается закрытый перечень видов объектов гражданских прав, которые могут быть переданы в качестве вклада в имущество. Это вещи, включая деньги, доли в уставном капитале хозяйственных обществ, а также права, связанные с использованием объектов интеллектуальной собственности. Вместе с тем не ясно, допускается ли теперь безвозмездная передача участником обществу других видов имущественных прав, а также освобождение общества от обязанностей перед участником путем прощения долга, и, если да, то как следует квалифицировать подобные действия, ведь нормы о вкладе в имущество к ним неприменимы. Если такие действия будут рассматриваться в качестве неправомерных, то следует определить, могут ли они повлечь последствия для целей налогообложения.
Особый интерес представляют поправки, регламентирующие институт ответственности органов управления перед компанией за причиненные ей убытки (ст. 53.1 ГК РФ). Институт взыскания подобного рода убытков с руководителей компании впервые получил подробную регламентацию в июле 2013 г. после принятия Пленумом ВАС РФ постановления "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица". Документ содержал подробные разъяснения об условиях привлечения руководителей к ответственности перед компанией.
Одним из первых дел, в котором на практике были применены положения постановления, стало дело N А40-56721/2013, в котором с директора в пользу компании были взысканы убытки в виде сумм, уплаченных по фиктивному договору в адрес контрагента, имеющего признаки фирмы-однодневки. Фиктивность операций выявили налоговики при проведении налоговой проверки.
Кодификация положений о корпоративной ответственности, безусловно, приведет к расширению подобной практики. В этой связи и директора, и акционеры компаний будут заинтересованы в установлении четких правил игры, определяющих стандарты поведения руководителей, соблюдение которых исключает персональную ответственность директора перед компанией, а нарушение дает безусловное право для взыскания убытков.
Руководитель может быть привлечен к ответственности, если его действия являлись недобросовестными или неразумными. Недобросовестными могут являться, в частности, действия по заключению фиктивных сделок. Неразумными могут быть признаны действия, связанные с чрезмерно агрессивным налоговым планированием, отсутствием в компании служб по оценке налоговых рисков, и т.д.
Само по себе нарушение законодательства, допущенное компанией и повлекшее налоговые доначисления, не свидетельствует о неразумности действий руководителя. ВАС РФ разъяснял, что в подобных случаях следует оценивать то, насколько нарушение, допущенное компанией, было очевидным на момент его совершения, в частности, существовала ли к моменту нарушения единообразная судебная практика применения спорных норм законодательства.
Руководителю для того, чтобы обезопасить себя от рисков привлечения к ответственности за нарушения, допущенные компанией в налоговой сфере, необходимо в максимально возможной степени вовлечь акционеров в формирование налоговой политики компании. Так, регламент отбора и проверки потенциальных контрагентов должен быть утвержден в компании на уровне собрания акционеров, а не приказом директора. Тогда добросовестное исполнение подобного регламента с высокой степенью вероятности исключит ответственность директора, если в итоге окажется, что какой-либо из контрагентов оказался, например, фирмой-однодневкой. Кроме того, перед совершением ключевых сделок налоговые последствия которых представляются неопределенными, желательно привлечь независимых аудиторов или консультантов для оценки последствий и рисков с оформлением соответствующего заключения.