Кинодокументалист, автор художественных фильмов "Торпедоносцы", "Противостояние", "Год Собаки", один из ярких представителей "ленинградской школы кино" ушел из жизни в 62 года, в 1996-м. Сценарист Юрий Клепиков, работавший с Арановичем, назвал его "маньяком кино". "Непрерывно что-нибудь снимать - это его жизнь, поэтому он ненавидел выходные, праздники", - сказал он о режиссере.
О Семене Арановиче вспоминают кинематографисты, знавшие его.
Он сам создал себя
Александр Поздняков, киновед: В 1978 году ленинградская газета "Смена" напечатала мою рецензию на фильм Семена Арановича "Летняя поездка к морю", по-моему, единственную тогда. Фильм затронул меня, поразил своей непохожестью на военные картины того времени. Там все - от сценария до операторской работы и музыки - "дышало" философским, гуманистическим отношением к жизни, войне, смерти.
Аранович, Герман, Аристов создали новый киноязык фильмов о Великой Отечественной войне, показывая обыденную жизнь людей, "дни без войны". И зрители верили им. Военные ленты Арановича пронизаны безжалостным реализмом, и это делает их подлинным искусством. Мне очень нравится его документально-игровая короткометражка "Павловск". Там есть пронзительные кадры: в парке просушивают императорские платья. Подвешенные на веревке, они покачиваются на ветру. Это образ революционного террора, гибели августейшей семьи, империи… Аранович умел находить такие замечательные художественные решения и образы - и в фильмах про Горького, Шостаковича, Ахматову.
Это был человек, который сам создал себя. Родом с Украины (он родился на станции Деражня в Хмельницкой области), Аранович мечтал стать летчиком. Окончил военно-морское авиационное училище, служил на Соловецких островах и в Заполярье. Опыт штурмана нашел отражение в одной из лучших его картин "Торпедоносцы". Ему все было интересно, он все изучал, исследовал. Любил читать книги и рассматривать старые фотографии. "У них совершенно другие лица", - говорил он, разглядывая портреты гимназистов, офицеров, купцов. Когда я уже работал редактором на "Ленфильме", то часто встречал его на Кировском проспекте, недалеко от дома, где он жил, с ворохом книг в руках. Однажды с какой-то детской радостью Аранович похвастался, что купил сборник Игоря Губермана, тут же стал перелистывать и зачитывать что-то…
Я ездил на съемки фильма "Год Собаки" в Старую Ладогу, чтобы сделать интервью с Арановичем для телепередачи "Тихий дом". Там у него снимались блестящие актеры Инна Чурикова и Игорь Скляр. У Семена Давидовича был такой бурный темперамент - он не мог сидеть без дела. На съемочной площадке сам бросался что-то подправить или приколотить, не дожидаясь, пока кто-нибудь исполнит.
Не забуду, как вместе с режиссером Романом Ершовым мы смотрели "Противостояние" в конференц-зале студии, когда фильм еще не был сдан... Воскресный день, набился полный зал ленфильмовцев, смотрели на едином дыхании с одним десятиминутным перерывом все восемь серий (позже их осталось шесть). После просмотра мы с Ромой шли по улице и все говорили, говорили об этом фильме.
Помню, как в комнате студии "Кинодокумент" мы с Арановичем смотрели трансляцию обстрела Белого дома. Закопченные окна, бронетранспортеры, спецназовцы в касках. "Удивительно, сидим и смотрим по телевизору, как на глазах творится история", - сказал он тогда. Жизнь превращалась в документальное кино, мы видели, как идут танки, солдаты…
Ученик Романа Кармена, Аранович был прекрасным документалистом. По сценариям Юрия Клепикова снял свои знаменитые документальные фильмы об охраннике Сталина. Снимал отпевание Ахматовой в Никольском соборе Ленинграда и похороны в Комарове, сохранив бесценные свидетельства прощания с великим поэтом. Позднее эта хроника вошла в его фильм "Личное дело Анны Ахматовой".
Много сил и надежд он вложил в свой последний фильм Agnus Dei (Агнец Божий - символ искупительной жертвы). Это была картина об операции СМЕРШа на оккупированной территории во время войны. Она во многом подводила итоги всем жанровым поискам Арановича - там был туго закрученный сюжет, неожиданные повороты. Одно перечисление имен ярких, замечательных актеров, игравших в фильме, займет немало места. Картина снималась при участии гамбургской кинокомпании "Тригон-фильм", но, к сожалению, не была завершена. Сохранившийся 40-минутный материал с черновой фонограммой производит сильное впечатление.
Семен Давидович скончался и был похоронен в Гамбурге, где сейчас живет его дочь Полина. Теперь им было бы по восемьдесят - Арановичу, Авербаху, Шустеру - замечательным режиссерам "Ленфильма".
Три встречи с Арановичем
Виктор Сухоруков, народный артист России: Я не смогу рассказать вам, как мы с Арановичем пили водочку, как гуляли по вечернему Ленинграду… Мы не были близкими друзьями, я далеко стоял от этой личности. Но память о нем у меня осталась наидобрейшая.
Я только случайно, неожиданно, мизинцем поздоровался с этим человеком, и вскоре он заболел и уехал в Германию, там и умер. Вот вы говорите, что близится 80-летие Арановича, а у меня ощущение, что он где-то рядом и, может, ему 50-60, он такой же красивый мужик, с прищуром, проницательным взглядом, умница.
Я не был занят в его шедеврах - "Противостоянии", "Торпедоносцах", "Рафферти". Жалею - и завидую тем, кому посчастливилось! В таких историях хочется оставлять часть себя.
Три встречи у меня с ним были в жизни. В конце 70-х, когда я был студентом, он снимал картину "Летняя поездка к морю". Там снимался мой однокурсник, и я решил внаглую поехать на съемки в Севастополь, тем более что мне пообещали малюсенький эпизод - изобразить моряка на корабле. Жил, где придется - на задворках, в общежитиях, у кого-то приживалой, несколько дней прошли в надежде на то, что дождусь своего участия в этом фильме. И оказался на съемках. Мне было все интересно, неважны деньги, бытовые условия, главное - ворваться на территорию кино! Я вдруг понял, что не готов к встрече с камерой, не обучен общению с кинорежиссурой. Видел, что Аранович мной недоволен. Эпизод вырезали. Но встреча-то была!
Прошло много лет. И вдруг меня приглашают в "Год Собаки". На эпизод. Я с радостью туда кинулся. Не потому, что знал: Аранович - талантище, из документалистов, глубокий человек. И очень современный, вольнодумный, живущий немножечко не по советским законам (он был внутренне более свободным, чем многие из нас)… В фильме "Год Собаки" снималась Инна Чурикова, мой кумир, и я помчался на съемку! И сыграл продавца, который торговал женским бельем в общежитии.
90-е годы. Сложнейший период для кинематографа. Вдруг мне звонит сам Аранович. Мы встретились и разговаривали так, как будто жили на одной лестничной площадке или учились в одном институте, как будто у нас были общие друзья и враги. Семен Давидович, с каким-то почтением, нежно со мной разговаривая, предложил мне роль в своем фильме Agnus Dei ("Агнец Божий"). Роль председателя колхоза, коммуниста, которому органы власти поручили оставаться в деревне, когда в нее вошли немцы, стать старостой. И я оказался в этой уникальной истории по сценарию Семена Арановича и Александра Житинского. Там была мощнейшая идея: система придумывает не только героев, но и предателей - для определенных целей, сознательно взращивает противостояние.
Мы поехали в экспедицию. Аранович улыбчив, доброжелателен, работалось интересно и легко, и я знать не знал о том, что над ним нависали проблемы: и здоровья, и финансовые. Было снято всего 40 минут материала. Те, кто видел, восхищены моей ролью. А я и не сомневался. Съемочные дни, которые я провел с уникальным режиссером, были настолько радостными для меня, насыщенными, объемными. Я до сих пор помню запах зимы, помню глаза Басилашвили, когда он (его герой - офицер НКВД) допрашивал меня в каком-то подвале. Помню огромную массовку и нашего оператора, который так изящно и рискованно снимал мою сцену, когда я каюсь перед повешенной молодой женщиной, прошу у нее прощения, и бабы меня чуть ли не до смерти избивают…
Это была моя последняя встреча с Арановичем - перед его отъездом в Германию на обследование. Он был здоров лицом! Глаза его излучали перспективу, будущность. Говорил, что подлечится, вернется, мы продолжим работу. И вскользь пожаловался, что деньги на фильм закончились, не может найти еще. Тогда я удивился вздоху Арановича. Что за проблема, подумал, когда снимается такая компания мощных, авторитетных, влиятельных людей?! Янковский, Басилашвили, Калягин, Скляр…
Я не дождался ни продолжения, ни встречи. Аранович умер. Я горевал. Сожалел и о его уходе, и о незаконченности картины. Удивился, что никто не подхватил ее.
Ссоры темпераментов
Автором сценария "Торпедоносцы" называют то вас одну, то вас и Германа, а серебряную медаль имени Довженко и Государственную премию СССР за этот сценарий присудили только вам. Как же было на самом деле?
Светлана Кармалита, сценарист, главный редактор киностудии "Ленфильм": После того, как Лешины картины были запрещены, сценарии для других режиссеров подавались под моей фамилией. Работали мы, конечно, вдвоем, это ни для кого не было секретом. В Киев за наградой поехали вместе, Леша - в качестве мужа сценаристки.
Довелось прочитать такое: "Аранович - друг-враг Германа". Рассказывают, что они были друзьями, а потом крепко поссорились.
Светлана Кармалита: Никогда врагами они не были! Наши с Семеном Арановичем отношения - это часть огромной совместной жизни. Семен был человеком взрывоопасным по любому поводу. Веселый, смешной, страстный, благородный. Мы очень любили его, высоко ценили, были близки. У них с Лешей было много общего. И операторы были одни - Валерий Федосов и Владимир Ильин, лучшие мастера того времени. А ссоры…Их было три.
Тогда на "Ленфильме" практиковался "мозговой штурм". Режиссер (или сценарист) просил своих друзей помочь: посмотри пробы, почитай сценарий, давай посоветуемся. Собирались (в разном составе, неофициально) Илюша Авербах, Сеня Аранович, Соломон Шустер, мы с Германом… Так, решили обсудить с Арановичем сценарий "Торпедоносцы", который мы писали в надежде, что Леше разрешат снимать. Герман всегда находил причины для сомнений, поэтому сказал: "Надо посоветоваться с Арановичем, он штурман, работал в Заполярье, все это ему близко". Семену сценарий очень понравился, и он сказал: "Леша, ты же все равно не будешь это делать. Отдай мне". И мы отдали.
Живем на даче в Сосново, вдруг звонит Семен: "Ребята, мне разрешили снять документальное кино про Шостаковича, это мечта жизни, поймите, поэтому я на год откладываю "Торпедоносцев". "Ну что ж, - говорит Леша, озверев от бешенства, - ты добьешься того, что появится фельетон "Гражданин Аранович в погоне за длинным рублем попал под автомобиль". Все, я тебя знать не хочу!" И вешает трубку. Мы ведь потратили на сценарий невероятное количество сил, восстановили незаконченную повесть Юрия Павловича Германа, Лешиного отца, по материалам, которые нашли в его военных папках.
Семен стал снимать "Шостаковича". Нам не пришло в голову передать свой сценарий кому-то другому, мы понимали, каким блистательным режиссером был Аранович. Постепенно отношения восстановились. Он позвонил: "Ребята, надо встретиться и посоветоваться. Хочу, чтобы вы посмотрели "Шостаковича". То есть "мозговой штурм".
Поздно вечером втроем мы смотрели эту работу в зале студии документальных фильмов, когда там уже никого не было. И были ошарашены! Сказать, что "фильм замечательный" - ничего не сказать. Это было больше, чем удовольствие от того, что перед тобой высокое искусство. Поразительно, как фотографии великого композитора зажили своей жизнью на экране. Смотришь фильм Арановича - и тебе кажется, что ты даже знаешь, о чем Шостакович в этом возрасте думал, что вставало перед его глазами…
Потом Семен начал снимать "Торпедоносцев". Второй раз мы поссорились, когда он заменил важную, замечательную сцену, на другую - написанную не нами. Леша кричал. Сеня сломал нас своей железной логикой: "Я режиссер фильма, не лезьте".
Третья ссора темпераментов произошла, когда Семен стал председателем ленинградского Союза кинематографистов и начал больше заниматься общественной работой, а у Леши было отторжение этой части жизни. Что стало поводом для ссоры, уже не помню. Весь ужас был в том, что сошлись два невероятных, безумных темперамента. У них не совпали взгляды на то, что происходит в кинопроизводстве. Хотя думали они одинаково, видели отсутствие перспектив. Но как бывает между близкими друзьями - слово за слово, упрек за упреком, Леша был несдержан, Семен - невероятно страстный… В результате, поссорились. Дружили открыто и поссорились открыто. Они, конечно, и тогда помирились бы, если бы Сеня не уехал в Германию…
Светлана Игоревна, а действительно Аранович попал в кинематограф неожиданно?
Светлана Кармалита: Однажды Аранович возвращался на базу из командировки, в самолете не был пристегнут, держал на коленях портфель, там была колбаса, которую он вез из Москвы своим товарищам. Самолет потерпел катастрофу, Семена выбросило из салона. Он остался жив. Прошло много лет. Помню, как Илюша Авербах просил: "Сеня, покажи нам, как ты летел по воздуху, не выпуская портфель с колбасой". Семен показывал. Это было замечательно. Мы выпивали за его здоровье… После той авиакатастрофы он пришел в кино, поступил во ВГИК.