Но три года назад у Александра Б. и других обреченных пациентов появился шанс не просто на спасение, но на нормальную, практически здоровую жизнь. В России зарегистрировали новое лекарство, и у врачей появилась возможность не просто бороться с осложнениями, но воздействовать на первопричину болезни, предотвращая разрушение клеток крови.
Но как и в случае с другими орфанными (редкими) заболеваниями, для таких больных, как Александр Б., принимать лекарство нужно постоянно в течение всей жизни. Но как часто случается в нашей жизни, то, что лекарство есть, вовсе не означает, что оно доступно больному. Орфанные препараты очень дороги. И нашему герою не повезло вдвойне: ему "досталось" одно из самых "дорогих" заболеваний - месячный курс терапии от ПМГ обходится в 1,5-2 миллиона рублей. А терапия эта должна быть пожизненной...
Уже около десяти лет в нашей стране успешно работает федеральная программа "7 нозологий" - "дорогостоящие" больные стали получать так необходимые им лекарства за счет федерального бюджета. Но редких заболеваний намного больше семи. Поэтому в 2012 году государство решило взять на себя обязательства и по другим "редким" пациентам - правительство утвердило перечень из 24 орфанных заболеваний, для которых уже есть эффективные лекарства.
Гарантии по обеспечению лекарствами по закону имеют пациенты по обоим перечням. Но "7 нозологий" - перечень "федеральный". А за пациентов по второму перечню из 24 болезней сразу отвечают регионы, и за два последних года уже стало ясно, какие из них обязательства выполняют, а какие - "редких" больных не видят в упор.
Иногда таблетки близко, да "не укусишь" . Фото: РИА Новости
Для Александра Б. (а его заболевание вошло во второй перечень) препарат должен закупать регион, где он живет. То есть Москва. Но... Свое право на его получение пациент вынужден отстаивать в суде.
Как больным назначают лечение стоимостью в миллион? Схема такая: пациента обследует лечащий врач, гематолог, потом результаты направляют главному гематологу города (региона), пациента вносят в реестр, заключение о необходимой терапии выносит комиссия, и затем документы идут в департамент здравоохранения, который решает вопросы закупки лекарства и распределения его пациентам.
У Александра Б. эта цепочка "порвалась" на самом первом этапе: диагноз ему поставили в федеральном Гематологическом центре, а лечиться отправили в региональный, который действует на базе знаменитой столичной Боткинской больницы. Первый курс лечения пациент оплатил сам - всех накоплений семьи и помощи родных и друзей (собрали около двух миллионов рублей) хватило на 1,5 месяца. Достаточный срок, чтобы понять, что терапия действительно помогает. Но когда "личное" лекарство кончилось - назначать его за государственный счет врачебная комиссия отказалась. И уже несколько месяцев Александр Б. борется за жизнь не с недугом, а с чиновниками.
"У нас есть документ за подписью главного гематолога Москвы, которая проводила терапию препаратом, который Александр покупал сам. Там говорится, что терапию "по жизненным показаниям необходимо продолжать". Этот документ был направлен в столичный департамент здравоохранения. Но когда "свое" лекарство кончилось, позиция врачей поменялась - они решили, что терапия больному уже не нужна", - поясняет юрист пациентской организации "Другая жизнь" Наталья Смирнова.
Как и другие подобные организации, "Другая жизнь" берет под защиту больных ПНГ. И к подобным превратностям здесь уже привыкли. "Есть регионы, даже гораздо менее экономически благополучные по сравнению со столицей, но они уже с 2012 года обеспечивают больных лекарствами, - продолжает Наталья Смирнова. -Это Башкортостан, Тверь, Бурятия, Омская, Ленинградская области. Но во многих регионах происходит то же, что и в Москве: чиновники сами решают, кого из больных "миловать", а кого "казнить".
Александр Б. и его семья продолжают бороться. Районный суд их требования удовлетворил, но департамент оспорил решение в городском суде, и несколько дней назад первоначальное решение было отменено. Так что теперь вместо того, чтобы лечиться, придется судиться дальше - вплоть до Верховного суда. "Мы также подготовили заявление в следственные органы, ведь врачам, отказавшим тяжело больному человеку в помощи, по нашим законам грозит уголовная ответственность", - говорит Смирнова.
Понятно, что "дорогие" болезни требуют больших затрат. Но, наверное, в том и состоит роль государства, чтобы попавшие в беду люди не чувствовали себя обреченными. Тем более когда есть возможность реально помочь. Разве не задача государства "работать" с фармкомпаниями, добиваясь скидок и уступок при закупке дорогих лекарств? В других странах такие механизмы отработаны. Разве не обязанность местных руководителей здравоохранения, считая бюджет, учесть, сколько требуют те или иные группы больных, которым по закону гарантируется лечение? Но наши чиновники зачастую идут другим путем: "Денег не дадим, лечитесь сами", - таков подтекст их отказов. Правда, по суду деньги потом находятся, а времени и сил больные люди тратят немеренно. И разве кто-то из ответственных лиц за это хоть раз ответил? Увы, прецедента не вспоминается.
Анастасия Татарникова, руководитель пациентской организации "Другая жизнь"
- За последние два года за помощью к нам по поводу лекарства обратилось порядка 150 человек с диагнозами ПНГ и ГУС (атипический гемолитико-уремический синдром). Примерно половине мы помогли в досудебном порядке - вместе с пациентами писали в региональные минздравы, встречались с чиновниками, объясняли, что от их решения зависит жизнь вот этого сидящего перед ними человека. Ссылались на конкретные статьи закона. К сожалению, многие пациенты просто не знают, на что они имеют право, когда чиновники им отказывают, они не могут опротестовать это решение. Правовая поддержка в таких случаях очень важна. Но по поводу второй половины пациентов нам пришлось идти в суд. И здесь, должна сказать, в абсолютном большинстве случаев судьи шли нам навстречу - обязанность регионов обеспечивать эффективное лечение наших подопечных закреплена законом, суды не могут этого не признавать. В Санкт-Петербурге, например, в суд обратились сразу семь пациентов - у кого-то состояние было чуть лучше, у кого-то хуже, у кого-то уже оформлена инвалидность, у кого-то нет. Но всем им было показано лечение, и по решению суда все они получили необходимую терапию. А следующие больные обеспечивались уже автоматически - чиновники сделали правильные выводы. Но в двух городах - Нижнем Новгороде и Москве - как будто свои собственные законы. В Новгороде было два иска по "нашим" пациентам, в Москве - три, и "выбить" лекарство неимоверно сложно. В столице лечатся около десятка людей с ПНГ, но в основном с помощью благотворителей. Сегодня эта помощь есть, а завтра - не факт. Что удивительно: одни и те же специалисты сначала проводят лечение и признают его эффективность, а потом, потупив глаза, заявляют, что пациент в нем уже не нуждается. При этом все прекрасно знают: заболевание прогрессирующее, если лечение приостановить - больной обречен.