До последних лет широкой публике о нем было известно мало - никак не снимался с человека, руководившего в 1943 году в Тегеране операцией по предотвращению покушения на Большую тройку, вполне понятный гриф секретности. Он - сын священника из Елизаветполя, корни для строгой профессии разведчика, где на биографии смотрят въедливо, совсем необычные. Об Агаянце мне много рассказывал сначала мой друг Герой Советского Союза Геворк Андреевич Вартанян, а потом и милейший полковник ПГУ Виталий Викторович Коротков. Постепенно раскрылись и совсем неизвестные странички биографии.
Агаянцу легко давались иностранные языки. Не полиглот, но свободно владел французским, турецким, персидским, испанским. Понадобилось, и выучил английский, итальянский.
И в 1937-м младший лейтенант, который характеризуется как "крайне добросовестный работник", отправляется в первую закордонную командировку во Францию. События в мире и в его биографии развиваются стремительно. Вскоре Агаянца направляют в Испанию. Вот где проходила серьезнейшие испытания советская разведка. Битва с Франко закончилась поражением республиканцев. И в тяжелые дни отступления молодому разведчику поручена ответственная миссия: спасти руководителей испанских коммунистов, уже тогда легендарную Долорес Ибаррури и Хосе Диаса. Агаянц справляется с заданием достойно, доставляет их в Москву.
Но знания, опыт Ивана Агаянца нужны в Париже. И в 28 лет он назначается заместителем резидента, в этой важнейшей стране Европы. Нападение Германии на Францию не стало для него неожиданностью, как и быстрое падение Парижа. В Центр ушло тревожное, увы, подтвердившееся сообщение.
Возвращение в Москву было предопределено ходом истории. До сих пор неизвестно, да, и думаю, никогда уже не выплывет наружу, от кого из верных источников антифашистского подполья были за 72 часа до 22 июня получены данные о начале войны. Агаянц докладывает руководству о точном времени перехода фашистами границы СССР. К его удивлению, реакции на эту информацию не последовало.
Летом 1941-го 30-летний Агаянц возглавляет в Иране все многочисленные работающие там резидентуры внешней разведки - их было в годы войны от 35 до 41-й, 120 оперативных сотрудников. В посольстве Советского Союза в Тегеране появляется новый советник Иван Авалов, псевдоним Агаянца, проработавшего там до лета 1945 года.
Опустим историю о готовившемся покушении на Большую тройку. Она хорошо известна. А вот то, что генерал-майор Агаянц не просто разведчик, но и дипломат, политик - совсем неизвестно. И вот 1 августа 1943 года "советник Иван Авалов" вылетает из Тегерана на самолете союзников в Алжир. Предстоит выполнить личное задание товарища Сталина. В Алжире начинает действовать созданный генералом де Голлем и пока еще совсем непонятный для Кремля Французский комитет национального освобождения. Де Голль - фигура для Кремля загадочная. Больше того. Английские и особенно американские союзники дают высоченному генералу характеристики совсем нелестные. Он и своенравен, и не прост в общении, а свою разбитую немцами Францию ставит чуть не вровень с союзными державами. Но не станет ли, размышляют в Москве, как раз этот молодой и неизвестный французский генерал своеобразным противовесом в спорах и дискуссиях, ведущихся Москвой с западными союзниками? Да и по не совсем проверенным отзывам разведки де Голль смел, уже ведет борьбу с фашистами. Как же не хватает сведений об этом генерале Шарле, преподносимом британским премьером Уинстоном Черчиллем своенравным выскочкой. И Агаянцу поручено вступить в личный контакт с де Голлем, а если получится, если почует молодой разведчик в том пользу, то и организовать при нем представительство СССР. Полномочия - широчайшие.
Абсолютно ясно, что выходец из дворянской семьи с корнями, уходящими во времена королей Людовиков, далек от не то что коммунистических, вообще от каких-либо левых взглядов. Может, разногласия с коммунистами просто возникли на первых порах становления? Смогут ли, будут ли приняты они в новое правительство, которое возникнет после падения Рейха, дадут ли им право на представительство? Союзники из Англии и США открыто предпочитают де Голлю другого, своего ставленника - известного (и послушного им) боевого генерала Жиро.
Непонятно, где и когда, еще до Алжира, Агаянц познакомился с де Голлем. Кто помог? Как проходили тогдашние встречи? Хотя есть определенные данные, что с де Голлем судьба коротко свела "советника Авалова" еще в Тегеране. И, мгновенно оценив обстановку в Алжире, действия многочисленных важных и второстепенных окружавших де Голля сторонников и противников, Агаянц идет на возобновление личных взаимоотношений с главой комитета де Голлем. Да, в ту пору многие и свои-то в молодом генерале сомневались, считали его калифом на час. Но не Агаянц.
Высшему руководству страны надо было понять, что представляет собой этот высоченный человек. Может ли он превратиться в национального лидера? Откуда это было знать в Центре. Только контакты с де Голлем позволили Агаянцу сделать ряд правильных выводов об отношении француза к американцам и англичанам. Каким тот видит пути борьбы с фашистами. Не пойдет ли на сотрудничество с теми, кто предлагает, физически уничтожив Гитлера, объединить силы с США и Англией, навалившись всем вместе на СССР. Предстоит понять, как представляет себе генерал послевоенное устройство Европы. Здесь, на мой взгляд, Иван Агаянц действовал скорее как дипломат, чем как разведчик. А было ему всего-то немногим за 30.
Агаянц смог глубоко развить свой контакт, простите за термин, с де Голлем, провести с ним несколько встреч. Отношения сложились доверительные. Беседы продолжались долго. Познакомился Иван Агаянц и с ближайшими его помощниками - выслушал их оценки ситуации, узнал о планах. Выяснилось, что и американские, и английские спецслужбы к де Голлю и его сподвижникам относятся негативно, никакой веры в его комитет не проявляют.
Разобравшись в своем собеседнике, оценив его искренность, де Голль прямо через Ивана Авалова поставил важнейший вопрос о визите в Москву и переговорах со Сталиным. Французу понравился посланец Москвы - культурен, блестяще образован, глубоко знаком с принципами внешней политики его страны. Возможно, понимая, с кем он ведет откровенные беседы, генерал хотел поскорее дать понять Москве свою готовность к сотрудничеству.
Встречи де Голля и советского руководителя были организованы Агаянцем.
Помнящие историю знают, что московский диалог Сталина и де Голля к обоюдному удовлетворению сторон состоялся и продолжался гораздо дольше намеченного. А информация из Алжира была учтена советской стороной и на Тегеранской конференции, чему де Голль был искренне рад, и при выработке наших с французами послевоенных отношений.
Отвлекусь немного от французской темы. Человек, взваливший на себя немыслимый объем работы, успевал проводить оперативные мероприятия не только в Иране, но и работал против немцев в нескольких странах Северной Африки и Ближнего Востока. Особенно важны были его командировки в Египет, Алжир, Ирак. Он наладил взаимоотношения и с иранскими курдами. В горных селениях "советник Авалов" появлялся в национальной одежде, в чалме, в разношенных старых башмаках. Разнообразие в методах работы поразительное. И понятно, скольких усилий, в том числе и физических, это стоило.
Закончилась война, и Агаянц назначается резидентом во Франции, куда переезжает в 1946-м с женой и тремя детьми. Поле деятельности для разведки широченное.
Не прошло и нескольких дней после приезда, как одну за другой ему вручают шифровки: Центр требует активизироваться и немедленно. И Агаянц старается перестроить работу, сделать ее еще более активной.
Многое удается. Сам Агаянц налаживает связи с иностранными дипломатами. Его примеру следуют подчиненные. Даже суровые руководители советского внешнеполитического ведомства Молотов и Вышинский, регулярно получающие прямо в Париже или в Москве информацию, добытую разведкой, довольны.
Особый успех - План Маршалла по послевоенной политике США и их союзников в Европе. Секретный вариант этого Плана тотчас передается членам прибывшей в Париж советской делегации. Он попал в руки Агаянца благодаря преданной и смелой агентуре. А она была и в кругах, специально занимающихся самыми разнообразными направлениями в отношениях с Советским Союзом, и во французской контрразведке. Это помогало избежать провалов, свести к минимуму количество провокаций.
Но давайте возвратимся еще раз к де Голлю. В те послевоенные годы генерал опять пошел на контакт с Агаянцем. Не мешала и разница в возрасте. Де Голлю - 56, советский дипломат на 20 лет моложе. Но они прекрасно понимают друг друга, у Агаянца очень добрые отношения с руководителем Франции. Думается, что Иван Иванович смог оказать определенное влияние на де Голля. Да, тот был настоящий кремень, но тем не менее эти отношения с де Голлем сыграли большую роль в мировой, да, даже так, внешней политике.
Ну а дальше, вернувшись на родину, Агаянц создал весьма необычное специальное подразделение в службе разведки. Его название до сих пор не упоминается. Основные операции, и какие же удачные, пока все под тем же грифом. И Ивану Агаянцу было в виде исключения присвоено в 1965-м редкое для той поры в разведке генеральское звание.
Постоянное напряжение сказалось на здоровье. Иван Иванович тяжело болел. Мучил, не отпускал подхваченный в Иране туберкулез. После операции он долгие годы жил с одним легким. Терпел. И сострадал другим, всегда приходя на помощь. Умер в 1968-м, не дожив до 57 лет.